Звездный табор, серебряный клинок - Юлий Буркин

- Дай зверя, - сказала она.

Я повернулся к ней так, чтобы она могла залезть в соответствующий карман. (Сам я после памятного укуса в нос стал предельно осторожен; в наших отношениях с зомбированной Сволочью появилась ощутимая прохладца.) Аджуяр достала крысу и, не обращая внимания на отчаянные трепыхания и писк, плотно прижала ее животом к плоскости пятна. С мелодичным звоном дверь отворилась, и мы ступили в полутемное помещение.

Дверь за нашими спинами мягко закрылась, и эта мягкость, и то, как дрогнул при этом пол, заставили меня почувствовать, что масса этой двери неимоверно велика. Появилось ощущение, что мы вошли в громадный сейф. Это чувство усугублялось и тем, что, стоило двери закрыться, как тень, в которую мы ступили, превратилась в непроглядный мрак.

Стоя в темноте, я чувствовал себя полным идиотом. Потому что в темноте вокруг нас явно происходила некая бурная деятельность. Раздавались какие-то поскрипывания, и нас обдавало при этом легким ветерком. Тихо, на пределе восприятия, то басисто, то тоненько звучал какой-то технологический гул, а в резонанс с ним мелко, до щекотки в ногах, вибрировало все помещение. Шарканье, шелест, еле слышный неразборчивый шепоток... Эта не совсем тишина порождала острое сознание опасности и незащищенности. Я машинально напрягся и даже, пригнувшись, встал в боксерскую стойку, прекрасно понимая, что толку от этого никакого.

- Идет сканирование, - услышал я тихий голос Аджуяр. - Лучше при этом стоять неподвижно, быстрее закончится.

Я заставил себя расслабиться, опустил руки и замер. Я почувствовал, как Аджуяр коснулась меня, а затем сунула мне в карман Сволочь. Прошла минута, две, три... И тут мрак начал плавно рассеиваться, являя нашим глазам довольно неожиданную картину.

В белокаменном просторном холле, где, как оказалось, мы находимся, метрах в трех от нас и метрах в пяти от пола, расположившись в три шеренги, висели около сотни "пчеловодов" все в тех же розовых одеяниях. Висели они, пользуясь, конечно, такими же, как у меня, антигравитационными способностями. Руки их были вытянуты по швам, подбородки браво задраны.

Я смотрел на них. Они сосредоточенно смотрели сквозь меня.

И тут, показавшись настоящим громом после царившей не совсем тишины, холл наполнился бравурными звуками, напоминавшими игру духового оркестра. И я услышал голос человека, которого до того даже не заметил (он зависал слева и чуть позади нас, лицом к строю):

- Господа офицеры!

"Пчеловоды" вытянулись еще сильнее, превратившись, казалось, в каменные статуи.

- Да здравствует Государь всея Руси, самодержец и помазанник Божий Роман Михайлович Романов! Ура!

- Ура! Ура! Ура! - взорвался строй.

Я с удивлением обнаружил, что не только не смущен и не только готов к такой помпезной встрече, но уже давно и с нетерпением жду ее. Взмыв, к ужасу Аджуяр, над полом, я не спеша проплыл перед строем, вглядываясь в лица приветствовавших. Лица мне понравились. Они были молоды, и в них читались спокойствие и решимость. Признаться, я надеялся увидеть среди них и лицо Семецкого, ведь "починили" же его однажды, кто знает, может быть, он выкарабкался и на этот раз... Но нет. Семецкого в строю "консервативных пчеловодов" не оказалось.

Я подплыл к командиру и, повиснув рядом с ним, обратился к строю:

- Благодарю за службу. Вольно.

Строй расслабленно зашевелился.

- Р-разойдись! - рявкнул командир, и шеренги рассыпались.

"Пчеловоды", бросая на меня короткие любопытствующие взоры, разлетелись в разные стороны, а их командир повернулся ко мне:

- Как счастливы мы, государь, видеть вас в добром здравии и невредимым! воскликнул он. - Ваш след потерялся. Лишь эпизодические известия да угрозы врагов, посылаемые в ваш адрес, давали нам призрачную надежду на то, что еще не все потеряно. Но мы не были уверены в достоверности этих сомнительных известий.

Тут только я смог разглядеть его как следует. Белокурый мужчина средних лет с короткой шкиперской бородкой, но без усов. Однако выражение его лица несколько отличалось от того, что я видел у его подчиненных. Вместе с радостью, о которой он говорил, читались в его серых глазах и усталость, и глубокая озабоченность, и даже растерянность.

- Рад взаимно, - кивнул я. - Давайте-ка спустимcя. Моя спутница - джипси, и наше парение в воздухе ей несколько непривычно, а возможно, оно и пугает ее.

- Но можем ли мы доверять ей? - неуверенно глянул он вниз. - Эти джипси...

- Только благодаря ей я жив и нахожусь тут. Так что прошу любить и жаловать. Зовут ее Аджуяр. А как, кстати, мне обращаться к вам?

- Ох, простите, - искренне смутился мой собеседник, приземляясь вместе со мной рядом с Аджуяр, - с этого следовало начать. - И обратился к нам обоим: Меня зовут Филипп. В нашем братстве я исполняю обязанности старшего... Но признаюсь, это вынужденное положение. Я, как и все те, кого вы сейчас видели, больше привык исполнять, нежели отдавать приказы. Наш истинный вождь пропал...

- Я знаю, - остановил я его жестом и достал диск письма дядюшки Сэма. Вот послание вашего командира, - протянул я носитель ему. - Он в беде и просит у вас помощи.

Глаза бородача вспыхнули:

- Это меняет дело! - воскликнул он, беря письмо. - Главное, что он жив! Его держат на космическом корабле или на какой-то планете?

- На планете, - ответил я, слегка удивившись вопросу.

- Тогда мы обязательно выручим его! - обрадовался бородач, поглаживая диск. - Мы должны это сделать прежде всего прочего. Только Сэмюэль владеет полной информацией о предстоящем... - он опасливо глянул на Аджуяр. - О предстоящей операции.

- Ты хотел сказать, "о предстоящем перевороте"? - усмехнувшись, уточнила цыганка.

- М-м... Да, - вновь, коротко глянув на нее, согласился он. - Я именно это и хотел сказать. Сэмюэль создал нашу организацию. - Филипп перевел взгляд на меня. - Именно он, мой государь, разработал план вашего появления в нашем мире и дальнейшего возведения вас на трон. Но из-за этих грязных... - внезапно он остановился.

Но вновь вмешалась Аджуяр:

- "Из-за этих грязных джипси", - ты хотел сказать?

- Да, - холодно бросил бородатый Филипп, - из-за случайности, которую не мог предвидеть никто, все пошло наперекосяк. Я действительно рад видеть вас, государь, - голос его стал тише и доверительнее, - но, признаться, я впал в растерянность. Я понятия не имею, что мне нужно делать, но, приняв на себя командование, старательно скрываю это от подчиненных... Вся надежда на это, потряс он диском письма и мечтательно улыбнулся.

- Какого ж дьявола ты тут болтаешь с нами! - рявкнула Аджуяр. И передразнила: - "Впал в растерянность"... Пока вы тут впадали в растерянность, мы сотню раз рисковали жизнью, чтобы добраться до вас.