Во все Имперские. Том 4. Петербург (СИ) - Беренцев Альберт

О, я помню древние времена. Мудрецы старины писали об этом, они видели своими глазами, как островные макаки пытались есть наши пилюли!

И пришли монстры, и была великая бойня между монстрами и островными макаками.

Ибо когда недостойный вкушает пилюлю — всегда приходят они — БЕСПЛОТНЫЕ ГОСТИ, монстры и чудовища.

Так движется нечестивый: от БЕСПЛОДНЫХ ИДЕЙ до БЕСПЛОТНЫХ ГОСТЕЙ.

Так было с островными макаками, так стало и с континентальными поедателями хлеба.

Сорок тысяч раз говорил я, и сорок тысяч раз гнали меня!

Но я повторю в сорок тысяч первый — воистину, пилюли не принесут счастья белым.

Они — врата их погибели. И ведут это врата не к культивации, но к падению.

Закроем же их, верные братья. Не продадим белым ни одной пилюли, ни за золото, ни за почести, ни за вольности.

Кто же продаст — того из секты гнать и бить старым каменным бамбуком…»

Из Великой Нефритовой Скрижали мастера Зэнгжонга

Такси остановилось на набережной, возле старинного здания, где располагался «Схрон-Банк».

Во дворе банка рос огромный раскидистый каштан, что видимо должно было продемонстрировать любому богатство клана Схроновых, а еще умение этого клана обеспечить безопасность. Этому каштану явно уже шла не первая сотня лет, охраны заметно не было, но за все это время каштан никто не срубил и не спер.

Это безусловно вызывало уважение.

Вывеска на банке была золоченой, кроме названия банка на ней был изображен золотой ключ — герб клана Схроновых.

Само же здание было неказистым, штукатурка на нем местами обвалилась. Это меня немного напрягло.

— Эм… А ты уверена, что этим Схроновым можно доверять? — спросил я Таню, — Если они такие крутые — почему из стен их банка кирпичи торчат?

— Потому что Схроновы известны не только своей безупречной репутацией, но и крайней скупостью, — пояснила Таня, — Я тебе уже говорила, братик. Так что думаю, им просто жалко денег на ремонт дома. Но это не имеет никакого значения. Ценности, которые им сдают на хранение, Схроновы хранят в подпространстве, куда кроме них самих, ни у кого доступа нет.

Так что обваливается этот дом или не обваливается — вообще не важно. Мой Источник будут хранить не физические стены, а магия Схроновых. И забороть эту магию не может даже сам Император.

Нам на уроках истории рассказывали. Когда был конфликт между Петром Первым и Царевной Софией Второй — Петр потребовал у Схроновых отдать ему сокровища Царевны. Но Схроновы отказали…

— И что Петр сделал со Схроновыми, когда победил Софию и воссел на престол? — поинтересовался я, — Он же её победил, я так понимаю?

— Да, он победил, — подтвердила Таня, — А со Схроновыми он ничего не сделал. Потому что они были верны своему нейтральному статусу. Это поразило Петра. Так что он даровал им банковскую монополию, и до самого начала двадцатого века все банки в Империи принадлежали Схроновым. Эту монополию у них потом отобрали, уже при Павле Вечном, но Схроновы до сих считаются лучшими в том, что касается хранения ценностей. Так что не переживай, братик. Пошли уже.

Тане явно не терпелось сдать на хранение свою лаврушку, чтобы ей не могли больше угрожать никакие враги.

В принципе я понимал сестру, я и сам до сих пор переживал, что так глупо просрал свой Источник. Так что с Таниным лавром я уже это ошибку не повторю.

— Сейчас, дай мне пару секунд, — попросил я Таню.

Я уже второй раз за последние пятнадцать минут набрал Шаманова, но никто не ответил. Потом я набрал принцессу, но её телефон вообще был вне сети.

Паршиво. Там явно произошло что-то нехорошее.

Впрочем, я не привык волноваться раньше времени. Возможно, принцессе и Шаманову просто не до телефонных разговоров. Вот если они не ответят через час — тогда уже буду дергаться.

— Ладно, погнали, — кивнул я сестре, а таксисту приказал, — Подождите нас. Мы на десять минут.

Мы вошли в холл банка, отделанный дорогими деревянными панелями. Никакой стойки с окошками тут не было, только ряд дверей. Видимо, Схроновы все дела вели строго в отдельных кабинетах. В принципе логично.

Очередей тоже не было, как и охраны, как и людей вообще. Только в центре просторного холла слонялся пожилой мужик, в черном мундире и с длинным лошадиным лицом.

Вот его рожа мне сразу не понравилась, а еще больше мне не понравился герб на его мундире — красный водоворот на черном поле. Такой герб я уже видел в Лицее, у не слишком приятного мне человека. Такой же водоворот украшал преподавательский мундир князя Глубины.

— Это что ли Глубина? — тихонько спросил я у сестры.

— Ага, — подтвердила Таня, — Схроновы нанимают их, чтобы они проверяли магическую сущность посетителей и идентифицировали их личности. Чтобы никто не мог притвориться другим магом или скрыть свою сущность.

Вот это было совсем некстати. В прошлый раз, когда Глубина заглянул в мою магическую сущность и увидел, что я Лунный маг — я остался должен этому ублюдку миллион рублей. Не хватало еще раскрыть ту же информацию вот этому пожилому родичу Глубины. Этот вроде постарше князя из Лицея, так что наверное потребует от меня за молчание не миллион, а все два, а то и три.

— Эм… Знаешь, Таня, я подожду тебя на улице.

— Это еще почему? — удивилась сестра, — Не хочешь никому показывать свою магическую сущность?

— Не хочу, — ответил я, — Долго объяснять, Таня. Но с Глубиными мне конактировать никак нельзя. Ты сама справишься? Хотя ты же вроде несовершеннолетняя…

— А вот и нет, — Таня легко ударила меня кулачком в грудь, — У меня проснулась магия, братик. Так что согласно всем законам и традициям русской магократии — я теперь полноправная аристократка, не хуже тебя. Так что если боишься Глубины — давай деньги. Я справлюсь.

— Сколько денег-то?

— Ну… Деревце у меня небольшое, так что, думаю, тысячи рублей за глаза хватит.

Я вздохнул и выдал Тане ассигнации, а потом сунул ей в руки кадку с её Источником:

— Аккуратно, не урони. Эта кадка весит, как будто она бетонная. Я подожду снаружи.

Я вышел из банка на улицу. В принципе Таня должна справиться. И надуть Схроновы её не должны, если то, что я о них слышал — правда.

Решив не тратить времени даром, я купил себе в уличном ларьке большой стакан кофе с какими-то бодрящими травами из Империи Инков, а потом еще раз попытался дозвониться до Шаманова или принцессы.

Мне снова никто не ответил. Я быстро просмотрел новости в магограмме, но там ничего интересного не было. Сообщалось только, что Великий Инка разбил возле Амазонки несколько французских полков какой-то древней и темной магией.

Тогда я отхлебнул кофе и позвонил Кабаневичу через магограмм, по шифрованному каналу:

— Алло. Герцог?

— Да, барон. Я слушаю.

— Ну что там с лабораторией?

— Да все также. Мы теперь обыскали её полностью. Я сейчас прямо в ней, барон. Но нашли мы только ретранслятор в стене, который и позволяет нам с вами сейчас говорить. А еще кучу оборудования, непонятных записей и ни следа готовых пилюль или ингредиентов для них.

— Это проблема?

— По словам вашего Симона — да. Поговорите с ним сами, барон.

— Давайте.

Герцог подозвал Симона и передал трубку нанятому мною алхимику.

— Алло, Симон? У меня мало времени. Главное, пожалуйста.

— Главное — лаборатория работает, — сообщил голос Симона со странным едва уловимым акцентом, с которым всегда говорил алхимик, — Все оборудование на ходу. Мы его даже запустили. Хотя магичка, нанятая герцогом, скорее мешалась у меня под ногами, чем помогала…

На заднем плане я услышал возмущенный возглас, явно принадлежавший той самой магичке. Судя по всему, мой алхимик уже успел плотно поругаться с ведьмой, нанятой Кабаневичем.

Но это меня особо не беспокоило. Здоровая конкуренция, если держать её в рамках разумного, только поможет делу.

— Большую часть тайных записей я расшифрую, — продолжил Симон, — Но там в основном философия и теория, они для нас бесполезны. Это слишком азы, я и так их знаю. А вот с конкретикой хуже. Боюсь, что если что-то сломается — у нас будут проблемы. Но самый важный сейчас вопрос — ингредиенты. Здесь их нет.