Препод 4 (СИ) - Курзанцев Александр Олегович Горный мастер

Сознание моё чуть поплыло, а затем рывком вышло на новый уровень восприятия, заставив по-новому почувствовать всё вокруг себя.

Я стоял посреди ледяной пустоши, мой меч блестел на фоне снега, словно звезда в море ночи. Ледяные твари были всё ближе, сверкая своими холодными телами. Я был один, но в моём сердце пылала непреклонная воля.

Вихрем стали и мускулов, с неудержимой яростью, наполнившей каждую клеточку моего тела, я встретил первую гончую. Резкий удар, словно громовой раскат, прозвучал в тишине, перечёркивая наискось полупрозрачное тело, разваливая его на две неровные половинки.

Мой меч стал инструментом неукротимой решимости. Точные и смертоносные удары, словно пером в руках мастера, рисовали картины битвы на полотне времени. Противники, словно марионетки в руках судьбы, пытались сопротивляться этой буре страсти, но их усилия были лишь тенью перед моей мощью.

Моё сердце билось в унисон ритму боя, оно было наполнено неукротимым желанием победить, стуча в такт силе воли.

С каждым взмахом меча ледяные твари падали, но на их месте появлялись всё новые. Их ледяные когти и клыки наносили удары, оставляя рваные царапины на доспехе, добираясь до тела, кровавыми каплями обагряя снег, но я не останавливался. Моё дыхание сливалось с паром морозного воздуха, всё вокруг было красно от крови, но дух мой был непоколебим. В этой битве не было места страху.

Одна, две, три, десять, двадцать, тридцать… Я почти сбился со счёта сражённых моею рукой ледяных бестий. Но когда я вновь приготовился встретить ударом очередную тварь, та вдруг замерла, а затем попятилась назад. Я моргнул удивлённо, вновь становясь самим собой. Вокруг меня живых было ещё много, но все они почему-то не спешили нападать. А затем и вовсе, развернувшись, помчались прочь.

«Испугались? Но уж точно не меня, боятся они только одного…»

Я медленно развернулся и устало вздохнул, опираясь на ткнувшийся остриём в лёд под ногами меч.

«Ледяного червя».

Самое опасное из местных созданий. Несколько десятков метров неукротимой мощи и здоровенная пасть, в которую я мой войти, не пригибая головы. Распугивающий всё вокруг, он выныривал изо льда и вновь врубался в него, становясь всё ближе ко мне.

Усталость обрушилась на мои плечи, пригибая к земле. Раны саднили, пусть и неглубокие, но их было много. Доспех свисал лапшой, нарезанный на полоски, прилипнув к телу, пропитавшийся запёкшейся кровью. Я смотрел на приближающегося червя и понимал, что этот бой точно последний. Сил на акробатические прыжки просто не оставалось, ни физических, ни магических. Воздух с хрипом вырывался из лёгких, пот заливал глаза. Сняв шлем, я отбросил его далеко в сторону, вытер лицо рукавом, с натугой поднял меч, перехватил покрепче чуть подрагивающими от напряжения руками.

Разверстая пасть была всё ближе.

«Дам себя проглотить, — с каким-то ожесточением подумал я, — и изнутри вспорю ему брюхо».

Но стоило только ему нависнуть надо мной, готовясь проглотить, а мне вытянуть ему навстречу оружие, как время будто замерло. Я стоял, червь чуть покачивался, словно неожиданно засомневавшись, глотать меня или нет. Не выдержав, я заорал:

— Скотина, давай уже, чего ждёшь?

А тот внезапно как-то съёжился, пасть захлопнулась, и он лёг на лёд передо мной, больше не проявляя агрессии. Неужели?.. Я вспомнил червя, которого оседлал и объездил в первый поход сюда. Не может быть, что это он. Та встреча была минимум в тысяче километров отсюда, куда южнее. Или всё-таки он? Будь это другой, вряд ли бы его остановили мои меч и сила духа. Но раз так, то мне несказанно, неслыханно повезло. Не иначе боги ко мне благосклонны.

Я подумал о Воине, но затем мысли перескочили на десятую богиню. Если мои догадки верны, своим появлением она обязана Катаклизму, создавшему это место. И ледяные твари каким-то образом с ней связаны. Могла ли она подстроить так, чтобы именно мой червь оказался тут? Наверное, могла.

Подумав, я мысленно вознёс хвалу и ей:

«Спасибо, Хозяйка мёртвых земель!»

Червь покорно ждал, и, не долго думая, я забрался ему на спину, воткнул в загривок лезвие меча и, взявшись за гарду, ставшую рулём, плавно потянул на себя и вправо. Червь вздрогнул, дёрнулся и поскользил туда, куда я указывал, вслед за кораблём. Скорость у него была поменьше, но ненамного, так что слишком сильно отстать не должен был.

Некоторые сомнения у меня были только насчёт пространств за перевалом, он-то ледяной житель, сможет ли передвигаться по болоту и сухой земле, но сомнения мои были беспочвенны, магическая зверюга одинаково свободно чувствовала себя в любой среде. По болоту он скользил чуть ли не быстрее, чем по льду, лишь на треть погрузившись в бурую жижу, распугивая всех местных обитателей.

Вёл я его по самым глухим местам, через болото и мёртвый лес за ним, по дуге обходя Прилесье и остальные населённые пункты севера Тингланда. Во избежание. А то выскочи мы на какую-нибудь деревеньку, и всем селянам придётся долго отстирывать штаны. Это не мои. В Тенистой долине со школой магии ко всему привычные.

Когда мы, проложив ещё одну просеку через лес, вывалились у подножия холма, на котором возвышался такой родной корпус магического колледжа, я увидел стоявший немного выше корабль и толпу возле него. Похоже, мы отстали совсем чуть-чуть и, срезав путь, смогли практически догнать моих студентов.

Прозвучали испуганные выкрики, народ забегал, замелькали спешно разворачиваемые магические плетения, но я уже потянул руль на себя, въезжая на холм, гордо стоя верхом на черве. Затормозил перед безмолвствующей толпой, спрыгнул на землю и, хлопнув по ледяному боку моего импровизированного транспортного средства, довольно заявил:

— Это Вася, и он будет у нас жить.

Аудиенция у сестёр Ордена Бдящих ждала меня почти сразу по прибытии из Мёртвых земель. Было глупо считать, что они не следят за колледжем. Поэтому не успел я перевести дух и погреться в лучах любви и обожания моих дам, и насладиться толикой славы от восхищённых моим подвигом студентов, как тем же вечером за мной прибыла посланница от Сестёр.

Подземелье ведьм на этот раз встретило меня не холодным казематом, а парадным входом. Нет, меня всё ещё портировали вслепую, но, по крайней мере, не в бессознательном состоянии.

— Брат Вольдемар, — старшая сестра встречала меня в своём кабинете, за столом, сверля внимательным взглядом, — присаживайся.

Палец её ткнул в стул напротив, приглашая. В одиноко и сиротливо стоящий стул, словно для проштрафившегося ученика, вызванного на ковёр в директорскую. Интересно, с чего такой холодный приём? Вот только я себя проштрафившимся не считал, поэтому, обойдя стул стороной, плюхнулся в большое кресло у стены.

— Ты вернулся, — констатировала Фелиция, хотя и бросила недовольный взгляд, но я в эти игры играть не собирался.

— Вернулся и не без результатов.

Меня так и подмывало сообщить им, что их идол, их светоч, их путеводный маяк, избранная Валери, на самом деле просто использовала Орден, чтобы без помех добраться до лаборатории совсем не с целью спасти мир, а наоборот, его полностью уничтожить. Останавливало меня только одно — понимание, что мне попросту не поверят. Даже если выложу на стол дневник, найденный там. Слишком они фанатичны и зациклены на фигуре избранной. Поэтому я сдержался.

— Притащить из Мёртвых земель ледяного червя — это, конечно, результат, но предполагалось, что ты там не за этим.

— Червь это так, прихватил по дороге, — ответил я, лихорадочно обдумывая новую информацию.

'Это что, получается, они ничего не поняли, не почувствовали? А как же их предсказательница? Уничтожение артефакта Судного дня, оно же должно было сразу поменять все расклады?

— Я про основную задачу. Лаборатория была найдена, как и артефакт вместе с трупом вашей избранной, а затем всё уничтожено, как и обговаривали. Запитали монумент из кристаллида, работавший на поглощение маны, прямо на артефакт и инициировали их взаимный подрыв. Так что дело сделано. Катаклизм больше никто не сотворит, — я развёл руками, показывая, что других задач, вроде бы, не было.