Великая ложь XX века - Юрген Граф

В другом месте Ева пишет [305]:

«Нас всех без исключения замучили вши /..,/ Их укусы оставляли маленькие кровяные прыщи, которые при расчесывании вскрывались /.../ Раз в неделю, после бани, нас посыпали каким-то порошком, который, убивая живых вшей, не уничтожал их яйца».

Если бы нацисты хотели покончить с евреями, то зачем они повели Еву к врачу, давали ей и ее товаркам порошок против вшей, чтобы не умереть от тифа?

При селекции Еву поставили направо, а ее мать налево. Последнее означало, – как знает всякий, знакомый с литературой по холокосту – направление в газовую камеру. Ан нет, некоторое время спустя мать Евы снова появляется целой и невредимой. Она рассказала, что чудом избежала камеры [306].

"Заключенные выходили по одному и эсэсовка сверяла татуированный номер со своим списком. За ней стояли грузовики, на которых нас должны были отвезти к газовым камерам /.../ Вдруг одна из женщин слабо прокричала. «Фрау оберштурфюрер, я дочь павшего в Первую мировую войну немецкого офицера!» Эсэсовка равнодушно пожала плечами. «Мне всего шестнадцать» причитала другая «Пощадите, пожалуйста, меня! Сохраните мне жизнь». На лице офицерши не дрогнул ни один мускул /.../

В шеренге передо мной стояла Лоретта. Когда настала ее очередь, она сказала: «Фрау оберштурмерфюрер, мы не из этой партии. Нас по ошибке взяли из другого барака». Эсэсовка оторвалась от своего списка. «Какой у вас номер?» « А-6893». «А мой – А-5271», ответила я. «Разве?» Карандаш пополз по списку. От волнения мне стало почти плохо, когда она искала в списке наши номера. Наконец она наморщила лоб и обратилась к капо. «Этих заключенных привезли отдельно от других?» Она разозлилась, что здесь явно что-то напутано. /.../ Офицерша подпрыгнула и так сильно ударила надзирательницу по лицу, что та упала на землю. Лоретта и я молча взглянули друг на друга. Дверцы грузовика щелкнули, и шофер получил приказ ехать. А нас отвезли в другой барак. В эту ночь печи крематория горели не один час."

Рвущееся из труб пламя и д-р Менгеле, – обязательная часть любого серьезного рассказа уцелевшего. Как до сих пор не могут уцелевшие уразуметь, что в крематории пламя не вырывается из труб [307].

«В бараке нас становилось все меньше. Каждые два дня эсэсовцы забирали 30-40 женщин, чтобы отправить их в Германию, на запад. День ото дня усиливалась опасность тоже попасть в транспорт. При появлении эсэсовцев я опускала голову, плела свой канат и молилась».

Тут есть чему подивиться: Ева молилась о том, чтобы остаться в Освенциме, этой самой большой в истории человечества мясорубке, где было убито от одного до трех миллионов евреев и где каждый день нужно было ждать, что тебя пошлют в газовую камеру, расстреляют или до смерти замучают!

Ева была не единственной, кто неопределенности отправки на запад предпочитал стабильность «лагеря смерти». Врач-еврей Марк Клейн пишет [308]:

«Пересылка постоянно была угрожающе-неприятна, так как с ней сразу исчезали материальные, крупные и мелкие преимущества, добытые за долгое время в лагере. Это было путешествие в неведомое, сопряженное с тяготами транспортировки и трудностями в новой среде чужого лагеря. /.../ Однажды отправлялся транспорт в Натцвейлер-Штрутгоф. Для меня было великим искушением записаться в него, дабы все-таки вернуться в Эльзас. Однако как я узнал из верного источника, это была скорее всего спецгруппа на тот свет и я поэтому отдумал».

А еврей Бернгард Клигер впадает почти в лирический тон, вспоминая о 1944 годе в Освенциме [309]:

«При (оберштурмфюрере) Гёсслере лагерь почти утратил свой концентрационный характер. По нашим понятиям он превратился в санаторий. Прекратились даже побои. Для евреев наступила золотая пора и Гёсслер зашел столь далеко, что однажды объявил, что не видит никакой разницы между немцами и евреями. Мы для него лишь заключенные, и он не хочет, чтобы с евреями обращались особенно жестоко».

Клигер выжил в Освенциме. И Клейн тоже. Ева Шлосс осталась жива в Освенциме, как и ее мать. Наум Голдман, который в качестве бывшего председателя Всемирного еврейского конгресса знал, о чем говорил, откровенно пишет в «Еврейском парадоксе», сколько евреев на самом деле выжило в Освенциме и других немецких лагерях [310]: «В 1945 году насчитывалось около 600 000 уцелевших лагерях, которых не хотела принимать ни одна страна»

Если бы немцы хотели истребить евреев, то как смогли выжить 600 000 человек? Разве для завершения геноцида не хватало времени и «лагеря смерти» Белзец, Собибор и Треблинка закрылись уже в конце 1942 или в 1943 году, когда нужно бьшо уничтожить еще миллионы евреев?

Но, может быть, нацисты оставляли в живых только работоспособных, «бесполезных едоков» убивали? Ответ на этот вопрос дает польская акушерка Станислава Лещинская, которая два года провела в Освенциме [311]:

«В этих (тяжких) условиях я приняла более 3 000 родов. Несмотря на отвратильную грязь, насекомых, крыс, несмотря на заразные болезни и иные неописуемые ужасы происходило нечто необычайное, невероятное, но реальное. Однажды лагерный врач велел мне составить отчет об инфекционных заболеваниях среди рожениц и смертности матерей и грудных детей. Я ответила, что смертных случаев нет ни среди матерей, ни среди новорожденных. Врач бросил на меня недоверчивый взор и сказал, что подобными результатами не может похвастаться ни одна лучшая немецкая клиника».

Легко опровергается также легенда, будто евреев-стариков и нетрудоспособных камеры посылали без регистрации. В рассекреченных в СССР метрических книгах каждого умершего указана причина смерти. Для 35% евреев – это «старческая дряхлость», как явствует из оценки, проведенной Арользеном относительно 123 человек, умерших . августа 1941-18 декабря 1943 года (Westphal / Kretschhmer / Konrad / Scholz, s.16-17).

Лещинская, несомненно, упомянула бы в рассказе, если бы младенцев, принятых ею в столь тяжелых условиях, умертвили.

Приведем и длинный перечень знаменитых евреев, уцелевших в Освенциме или других нацистских концлагерях:

Леон Блюм – глава правительства Народного фронта в довоенной Франции,

Симона Вейль – будущая председательница Европейского парламента,

Анри Красуцкий – позже второй человек в профсоюзах Франции,

Мари-Клод Вайян-Кутюрье – член ЦК французской компартии,

Юзеф Цыранкевич – председатель Совета министров Польши,

Дов Шиланский и Шеевах Вейс – бывший и нынешний председатель кнессета

Жорж Шарпак – лауреат Нобелевской премии по физике в 1992 году,

Роман Полянский – кинорежисер («Девица Розмари»),

Лео Бек – крупнейший, по мнению некоторых, раввин нашего столетия,

Жан Амери – философ,

Самюэль Писар – французский писатель,

Юрек Беккер – немецкий писатель,

Эрик Блюменфельд – немецкий политик из ХДС,

Герман Аксен – немецкий политик из СДП,

Пауль Целан – немецкий поэт («Смерть – мастер из Германии»),

Симон Визенталь – известный «охотник за нацистами»,

Эфраим Кишон – юморист,

Гейнц Галинский и Игнац Бубис – председатели Центрального совета немец евреев,

Жорж Веллерс, Герман Лангбейн и Шмуль Краковский – авторы сборник «Нацистский геноцид посредством отравляющего газа»,

и наконец – сам Эли Визель.

Русским и украинским читателям будет особенно интересно узнать, что ревизионисты разоблачили ложь о резне в Бабьем Яру более 33 000 евреев. Их якобы расстреляли и потом сбросили в овраг в конце сентября 1941 года в виде возмездия за взрывы, устроенныt евреями, борцами Сопротивления. Затем, немцы, мол, засыпали овраг. Через два года, а именно 19-28 августа 1943 года, когда фронт придвинулся необычно близко, немцы якобы заставили киевлян вырыть трупы и СЖЕЧЬ их. Вот почему никаких следов не осталось. Как обычно, доказательствами служат только свидетельские показания. Валенди пункт за пунктом разбил эту легенду в «Хисторише Татзахен» № 51. Его выводы подтвердила немецкая аэросъемка, обнаруженная в США. На снимке от 26.9.1943 – когда трупы якобы вырывали и сжигали, видно, что никаких работ в овраге нет: ни раскопок, ни костров, го складов горючего. Этим доказывается, что резня в Бабьем Яру изобретена пропагандой ужасов. Хотя вполне возможно, что евреев осенью 1941 года расстреливали под Киевом. Зная русский язык, автор был бы признателен читателям книги за дополнительную информацию относительно судьбы советских евреев во время войны. У ревизионистов и этом вопросе очень много пробелов и он разрешается не так однозначно, как в деле с газовыми камерами Вы можете написать автору прямо в Швейцарию по адресу: Jürgen Graf, Gideon Burg Verlag, Postfach52, 4009 BASEL, Schweiz.

Цель Гитлера – полное истребление евреев. На заседании в Ваннзее 20 января 1942 года было положено начало уничтожению в Европе евреев. Так написано всех книгах. Если бы это было верно, то в мае 1945 года вместо 600 000 евреев, бывших узников концлагерей, в живых осталось бы в лучшем случае всего 60 человек. Третий рейх был необычайно эффективным полицейским государством. И из вышеперечисленных евреев ни один в лагере не уцелел бы. Ни один бы! В том числе и Визель, который, опираясь на советскую пропагандистскую выдумку о бойне в Бабьем Яру", сочинил в своей книге «Слово чужеземца» следующий абзац [312]: