Богиня весны - Филис Каст

Эвридика прищурилась, будто не совсем поняла, что именно сказала богиня, однако Лина с облегчением увидела, как Япис понимающе кивнул.

— Да, богиня Артемида тоже так к этому относится. Она никому из смертных, кроме своей личной горничной, не позволяет видеть свою наготу. Но эту проблему легко решить, Персефона. Я просто прикажу всем духам держаться подальше от этой части дворца и сада.

Эвридика поблагодарила даймона теплой улыбкой, и Япис, похоже, был этим чрезвычайно доволен. А Лина как будто вдруг очутилась в центре небольшого торнадо. Вихрь кружил и кружил ее, намереваясь содрать с нее всю одежду.

— Мне совсем не хочется причинять всем столько беспокойства, — беспомощно пробормотала Лина.

— Тут и нет никакого беспокойства, — заверил ее даймон.

— Ты же богиня весны! — воскликнула Эвридика.

Видимо, это и было окончательным приговором.

Вздохнув, Лина откинулась на спинку кресла, решив не думать, что перепачкает нектаром шелковую ткань обивки. В конце концов, она — богиня весны. И она просто наблюдала за приготовлениями к купанию. Все выглядело так, словно духи лишь рады будут навести потом полный порядок. Эвридика сурово качала головой, порицая призрачных слуг, которые принесли из ванной комнаты маловато полотенец. А может быть, все они просто боялись Эвридику? Во всяком случае, маленькая девушка выглядела уверенной, и, похоже, события прошедшего дня не слишком ее потрясли. Лина потихоньку пила амброзию, размышляя. Неужели всего лишь сегодня утром Орфей спустился в Подземный мир? Ей казалось, что это случилось давным-давно. И что говорила по этому поводу Деметра? Что-то о разном течении времени в мире людей и в мире богов. Лина чувствовала, что слова Деметры были чистой правдой. Время в мире богов текло по-другому, и по-другому шла здесь ее заимствованная жизнь. И ее восприятие мира тоже изменилось. Защитный цинизм, которым она прикрывалась в последние годы, похоже, остался в прежнем мире, по ту сторону границы. Испытывать страсть к богу... разве это не крайняя глупость?

— Богиня, я оставляю тебя на попечение Эвридики и служанок. Не тревожься ни о чем — ни один смертный мужчина не сможет бросить на тебя взгляд. — Япис низко поклонился Лине.

— Япис! — Неожиданная мысль заставила Лину резко выпрямиться. — Ты сказал — ни один смертный мужчина, а Гадес? Он сейчас где? — Лина сделала вид, что не замечает, как ее щеки залились жарким румянцем.

Лицо Яписа не дрогнуло.

— Владыка Подземного мира отправился в поля Элизиума. Он говорил, что намерен отыскать Дидону и отвести ее к Лете, реке забвения.

Хотя Лине очень понравилось, что Гадес последовал ее совету, она все же нахмурилась и показала на стеклянную дверь балкона.

— А поля Элизиума в той стороне?

— Некоторые из них, богиня. — В глазах даймона вспыхнуло понимание. — Я отправлюсь за моим господином и приведу его обратно во дворец другой дорогой. Поверь, Персефона, Гадес не захочет нарушить твое уединение.

— О, разумеется, не захочет! — поспешно произнесла Лина.

— Насладись купанием, богиня. — Япис еще раз поклонился.

Эвридика проводила его до выхода.

— Если твоей богине потребуется что-нибудь еще, сообщи, и я все доставлю, — сказал Япис.

Эвридика благодарно кивнула.

— Это так любезно с твоей стороны, Япис, — сказа она, выходя вместе с ним в коридор. Потом понизила голос, чтобы Персефона ее не услышала: — А Гадес действительно сейчас едет к полям Элизиума?

— Да, — шепотом ответил даймон.

— Но ты не помешаешь ему вернуться через эти сады?

Япис в ответ лишь загадочно улыбнулся и подмигнул. Эвридика крепко сжала губы, чтобы не рассмеяться.

Эвридика болтала без умолку, помогая Лине снять перепачканную нектаром одежду. Они стояли посреди просторного балкона, выходившего на роскошные сады позади дворца. Внизу не было никого: ни мужских призраков, ни каких-либо еще, это Лина уже видела. Прямо перед Линой стояла круглая мраморная ванна. Рядом расположился небольшой стол, сплошь уставленный бутылочками и губками. Почти вплотную к ванне Эвридика поставила невысокую крепкую скамеечку. Ближе к краю балкона Эвридика приказала поставить кресло из спальни Лины. На кресле красовался дивной красоты резной поднос, полный крупных гранатов; кожура фруктов была надрезана, и взгляду представали темно-алые зерна. И конечно, там же находился хрустальный графин, до краев наполненный прохладной амброзией. Лина усмехнулась. Похоже, богини не испытывают недостатка в этом напитке.

Сам балкон, как и весь дворец, был великолепен. Он не просто тянулся вдоль всей стены, куда выходили окна покоев Лины. Он имел изысканную форму, напоминая половинку сердца, что рисуют в День святого Валентина, а балюстрада сливалась с перилами винтовой мраморной лестницы, которая спускалась к обрамленной цветочными зарослями дорожке; дорожка же, в свою очередь, закрутившись спиралью, выводила к первой террасе садов Гадеса. И это был собственный, личный вход Лины в душистый рай.

Пока Эвридика разматывала опутывавшие Лину полосы ткани, Лина не отводила взгляда от изумительной картины. Она совсем не преувеличивала, говоря, что с балкона открывается прекрасный вид. Но сейчас еще и что-то происходило со светом... он начал меняться. Нежное, пастельное небо темнело, оттенки углублялись — от розового к коралловому, от светло-фиолетового к пурпурному... Внезапно по всем садам вспыхнули факелы. Лина изумленно вздрогнула.

— Нет причин беспокоиться, богиня. — Одна из горничных, что остались помогать Эвридике, заговорила с Линой детским голосом. — Факелы загораются сами собой. В садах нет ни единого смертного, никто не увидит твою наготу.

— Как тебя зовут? — спросила Лина юного духа.

— Герсилла, — застенчиво склонила голову полупрозрачная девушка.

— Спасибо, Герсилла, ты напомнила мне, что не следует вести себя так глупо. — Лина улыбнулась служанке.

Эвридика наконец сняла последнюю полосу ткани с талии Лины и наклонилась, чтобы снять со своей богини кожаные сандалии.

— А теперь ступи в эту ванну, Персефона, — подсказала Эвридика.

Босые ноги Лины ощутили прохладу мрамора, и Лина подумала, что она как будто забралась в середину гигантской чашки для овсянки. Края чашки доходили ей до колен. Лина уже хотела сказать, что чувствует себя как очищенный апельсин на тарелке, но тут Эвридика встала на скамеечку.

— Несите сюда сосуды, — приказала она помощницам.

Служанки встали в цепочку, протянувшуюся от балконной двери до ванной комнаты. И оттуда начали передавать друг другу глиняные сосуды, по форме напоминавшие песочные часы; сосуды были наполнены теплой водой, и эту воду, к немалому удовольствию Лины, Эвридика тут же принялась лить ей на голову.