Призванный - Кристин Каст

А я вытащила Старка из автобуса.

— Мы возьмем большую сборную, — бросил Старк, проходя мимо Стиви Рей.

— Пицца? Ты серьезно? — прошептала я, будто он только что сказал: «Пускай едят пирожные!» или как там нечутко сказала та женщина народу, когда тот просил хлеба, умирая от голода.

— Я подумал, что ты хочешь притвориться, будто все нормально, — шепнул он в ответ.

Я вздохнула. Ну да, он прав. Я сказала Стиви Рей:

— С двойным сыром и оливками. — А затем тихо добавила: — Спасибо.

— Если захочешь поговорить, я буду на кухне, — так же тихо отозвалась она, а потом громким и обычным голосом спросила: — Значит, сколько там с пепперони?

— Пойдем через вокзал. Зайдем на кухню за водой по пути в комнату Афродиты, — сказала я Старку, когда тот автоматически двинулся к подвальному входу. Он развернулся, но я все равно объяснила (наверное, больше потому, что хотела услышать собственный спокойный голос). — Ей будет хотеться пить. Еще нужно взять несколько полотенец. Я намочу их и сделаю ей компресс на глаза.

— Они всегда так кровоточат?

— Ага, с тех пор как она лишилась Метки. Когда у Афродиты в последний раз было видение, она сказала, что с каждым разом ей становится все больнее, а крови вытекает все больше и больше. — Я покосилась на Старка. — Паршиво выглядит, да?

— С ней все будет хорошо. С ней Дарий. Он не позволит случиться ничему плохому.

Старк сжал мою руку, а потом пропустил меня вперед в старую билетную кассу, через которую можно было войти в туннели.

— Не думаю, что даже ее Воин способен защитить Афродиту от видений.

Старк улыбнулся:

— Я нашел способ защитить тебя даже в Потустороннем мире. Думаю, Дарий справится с видениями и кровью.

Я больше ничего не говорила, пока мы не сбегали на кухню за водой и полотенцами.

Мне хотелось, чтобы Старк оказался прав. Мне правда, правда хотелось, чтобы он оказался прав, но у меня было плохое предчувствие, а я терпеть не могу, когда так случается. Это означало, что случится что-то ужасно, жутко, дико неправильное.

— Эй! — Старк взял меня за руку и ласково остановил прямо перед блестящей золотой занавеской, служившей дверью в комнату Афродиты. — Ей нужно, чтобы с тобой все было хорошо.

— Знаю, ты прав. Просто эти видения причиняют ей ужасную боль, и от этого я волнуюсь.

— Но они, тем не менее, дар Никс, и нам эта информация тоже пригождается, верно?

— Верно, — кивнула я.

Его улыбка стала самоуверенной:

— Мне нравится, когда ты говоришь, что я прав.

— Эй, не привыкай к этому!

— Эй, за что купил, за то и продаю, — воскликнул Старк. А затем его лицо вновь посерьезнело. — Просто помни, что сейчас ты должна быть ее Верховной жрицей, а не просто подругой.

Я кивнула, сделала глубокий вдох и нырнула под золотую занавеску.

При каждом своем визите я замечала, что комната Афродиты становится все больше похожа на гибрид обиталища Ким Кардашьян и Конана-варвара. На этот раз здесь появился золотой шезлонг. Нет, я без понятия, где она его достала и как приволокла сюда. На грубой цементной стене туннеля позади шезлонга в качестве украшения интерьера Афродита поместила коллекцию метательных ножей Дария. Она даже приделала к рукояткам ножей золотые кисточки. Серьезно.

Кровать Афродиты была огромной. Сегодня ее устилало фиолетовое покрывало, расшитое золотыми цветами. Кровать украшали миллионы пуховых подушек. А ужасной персидской кошке Малефисент досталась такая же кошачья кроватка по соседству с хозяйской. Но сейчас Малефисент не лежала в своем гнездышке, а осторожно свернулась на коленях Афродиты. Та, ужасно бледная, лежала на подушках.

Дарий положил ей на глаза сложенное влажное бумажное полотенце, которое уже порозовело от крови. Меня немного отпустило, когда я заметила, что Афродита поглаживает Малефисент: значит, она в сознании. Но спокойствие улетучилось, когда я подошла к кровати, и жуткая кошка принялась выть.

— Кто здесь? — Голос Афродиты прозвучал еле слышно и показался мне необычно испуганным.

Дарий коснулся ее лица.

— Это Зои и Старк, моя королева. Ты же знаешь, я больше никому не позволил бы войти.

Старк сжал мою руку, прежде чем выпустить ее. Я мысленно вознесла молитву Никс: «Прошу тебя, помоги мне быть такой Верховной жрицей, в какой нуждается Афродита», и вступила в роль, справляться с которой мне до сих пор было тяжело.

— Я принесла воду и полотенца, — сказала я, подходя к краю кровати и смачивая одно из полотенец. — Закрой глаза. Я сменю компресс.

— Хорошо, — отозвалась Афродита.

Ее глаза были закрыты, но из-под век струилась кровь. Ее запах ударил мне в ноздри, и на секунду я подумала, что сейчас во мне может пробудиться голод. Но этого не произошло.

Афродита пахла не как человек. Я попыталась вспомнить, как пахла ее кровь при последнем видении, но не смогла этого сделать, а значит, запах остался прежним.

Я заставила себя перестать об этом думать и присела рядом с Афродитой на кровать.

— Я принесла бутылку воды. Ты уже хочешь пить?

— Да. Вино. Красное. Оно у Дария.

— Моя королева, прошу выпей воды сначала.

— Дарий, вино облегчает боль. И принеси мне ксанакс из сумочки, пока будешь ходить. Он тоже помогает.

Дарий не пошевелился. Он смотрел на меня.

— Кхм, Афродита, может быть, выберешь что-то одно? И то, и другое вместе не совсем полезно для здоровья, — заметила я.

— Моя маман постоянно так делает, — отрезала Афродита. Затем сжала губы в тонкую полоску, глубоко вдохнула и сказала: — Ладно. Попью вина. Я не моя маман.

— Это точно, — согласилась я.

Дарий вздохнул с облегчением и принялся открывать вино.

— Ладно, пока Дарий даст вину подышать, выпей немного воды.

Губы Афродиты скривилась в почти фирменной презрительной усмешке.

— Да что ты знаешь о том, что вину нужно подышать? Ты даже не пьешь!

— Я смотрю телевизор. Черт, да все, у кого есть мозг, знают, что вино должно подышать, — парировала я, поднося руки Афродиты к бутылке воды и помогая ей пить. — Ну, как все прошло на этот раз? Так же плохо, как в предыдущий?

Когда стало ясно, что Афродита не собирается отвечать, Дарий сказал вместо нее:

— Хуже. Возможно, вам стоит прийти, когда она отдохнет.

Как подруга Афродиты, я была с ним совершенно согласна. Но как будущая Верховная жрица была не настолько глупа.

— До конца ночи, и, наверное, весь завтрашний день, она будет пьяной и усталой. Поэтому мне нужно узнать подробности видения, пока они еще не выветрились из ее памяти.

— Зет права, — сказала Афродита, прежде чем Дарий успел возразить. — Да и все равно, оно было коротким.

Я обрадовалась, что она опустошила бутылку воды, но тут Афродита протянула руку и требовательным голосом спросила:

— Вода закончилась, и где же мое вино?

Дарий поднес ей хрустальный бокал приятной формы, на первый взгляд простой, но на его дне стояло клеймо известной фирмы, и поэтому я поняла, что это очень дорогое столовое стекло из «Уильямс-Сонома». Мне было об этом известно, потому что несколько дней назад, когда я почти разбила один из таких бокалов (да какая разница?), Афродита прочла мне целую лекцию. В общем, Дарий помог Афродите сделать большой глоток. Затем она медленно выдохнула;

— Приготовь вторую бутылку. Мне потребуется еще.

Дарий даже не бросил на меня ищущего подтверждения взгляда. Он выглядел побежденным.

— И скажи Старку перестать пускать слюни на твои ножи. Он лучник, а не метальщик!

— Значит, теперь они супергерои? — спросила я, пытаясь (скорее всего, неудачно) ее развеселить.

Афродита довольно улыбнулась, и на секунду напомнила свою кошку, уютно устроившуюся в мягком гнездышке.

— Ну, мой-то точно супергерой, а своим сама как-нибудь разберись!

— Видение, — одними губами напомнил мне Старк с другого конца комнаты, где на самом деле любовался затейливыми ножами.

— Ладно, рассказывай, что увидела на этот раз.

— Опять проклятое видение о смерти. Такое, где я находилась внутри парня, которого убивают.

— Парня? — Внутри меня всколыхнулась паника. Вдруг это Старк?

— Расслабься, это был не твой и не мой бойфренд, а Рефаим. Я была внутри него, когда его убили. Кстати, — она большим глотком вина замаскировала свое сомнение. — У птицепарня в голове какое-то странное дерьмо.

— Расскажи мне о видении. Посплетничаем потом, — перебила я.

— Ну, как обычно, когда я нахожусь в теле будущей жертвы, видение очень путаное, — пожаловалась Афродита, прижимая руку к полотенцу и гримасничая от боли.

— Просто расскажи, что ты помнишь, — подсказала я. — Как он умер?

— Его разрубили надвое мечом. Жутко, хотя голова не слетела с плеч, как твоя в том, другом, видении.