Пленительный обман - Дебра Маллинз

Все, что происходило у дверей таверны, где он в последний раз видел Питера, неприятно поразило его. Нехорошее предчувствие закралось в сердце. Он старался маневрировать, чтобы поближе подобраться к месту происшествия, но толпа закрывала доступ. Тревога, от которой по спине пополз неприятный холодок, не покидала его.

Наконец он не выдержал, соскочил с лошади и, ведя жеребца за собой, направился через толпу. Чем ближе он подходил к таверне, тем плотнее стояли зеваки, и ему приходилась работать локтями, чтобы проложить себе путь.

– Полегче, парень!

– Смотри, куда прешь!

Холодный взгляд заставлял замолчать недовольных, и он продолжал продвигаться вперед.

– ... нашли его здесь утром.

– ... лежал прямо на улице, как ...

– ... бандиты, те, что используют шпагу ...

Шпага! Кровь заледенела в жилах, сердце остановилось в груди. Не обращая внимания на ругань, он продолжал распихивать зевак и, пробившись в первый ряд, увидел на тротуаре мужчину, лежащего лицом вниз. Тот самый голубой сюртук, темные волосы, Вытянутая рука со знакомым кольцом на бледном неподвижном пальце.

– Питер! – Он рванулся вперед, но полисмен грубо остановил его.

– Не подходите, сделайте одолжение, – резко проговорил полицейский.

– Оставьте, пустите меня! Питер!

Полисмен посмотрел на него с интересом:

– Вы его знаете?

– Да, конечно, знаю! – выкрикнул Ром. – Позвольте мне подойти!

Полисмен прищурил глаза, как бы оценивая его, затем бросил через плечо:

– Ансон! Тут один джентльмен говорит, что знает беднягу.

Высокий толстый полицейский оттеснил назад группу любопытных.

– Это точно?

– Да, – вздохнул Ром. – Если бы я мог увидеть его лицо, то ...

Ансон коротко кивнул.

– Дай ему взглянуть, Хигсби.

– Но держите подальше лошадь.

Ром передал поводья Хигсби и поспешил к телу. И когда полицейский молча перевернул его ... Темные глаза безжизненно смотрели на Рома, струйка крови стекала по голубой ткани сюртука.

– О Господи! – Силы оставили его, и он упал на колени рядом с убитым юношей, которого обязан был защитить. – Питер, Господи ...

– Вы знаете его, сэр? – допытывался Ансон участливо.

– Питер, – только и смог выговорить Ром, комок в горле мешал говорить. – Питер Брантли.

Впереди еще один бесполезный день, отрывавший ее от дела, думала Анна. Праздное затворничество загородного поместья было особенно ненавистно сейчас, когда ей необходимо быть в Лондоне и продолжать поиски. Но ее мать взяла все в свои руки, и Анне оставалось следовать ее указаниям.

– Ты должна очаровать его раз и навсегда, поняла? Не отпускать его ни на шаг, пока он не сделает предложение, – горячо шептала Генриетта, идя рядом с Анной по вестибюлю.

– Да, мама. – Одетая в свою любимую зеленую амазонку, Анна натягивала перчатки. Подобные игры были ненавистны ей. Все это отнимало у нее драгоценное время, которое она могла бы потратить на поиски убийцы.

– Ты должна больше беседовать с ним, очаровывать его. Время уходит, Анна.

– Я понимаю. – Да, она понимала. Ее мать хотела, чтобы она флиртовала с Хаверфордом, соблазняла его, плела паутину, затягивая его в свои сети хитростью и коварством. И хотя ее сердце не включалось в эту игру, ей все же придется исполнить свой долг.

– А вот и он! – обрадованно воскликнула Генриетта. – О Господи! До чего же он красив! – «Но не так, как его кузен». – Не волнуйся, мама. Я знаю, что делаю.

– И держи его подальше от мисс Феллхопер, – прошипела Генриетта, фальшиво улыбаясь. – Добрый день, господа! Я слышала, вы собираетесь проехаться верхом?

– Да, – ответил Деннис. – Как вы себя чувствуете в это чудесное утро, миссис Роузвуд?

– О, прекрасно, хотя и не так взволнованно, как моя дочь. Я не очень хорошая наездница, но вот моя дочь превосходна в седле.

– Это будет так интересно! – радостно воскликнула Шарлотта.

– Хороший галоп прочищает мозги, – рассмеялся Хаверфорд, улыбаясь Шарлотте.

Генриетта тихонько подтолкнула Анну в бок. Округлив глаза, Анна повернулась к графу и положила ладонь на его руку.

– Я прошу прощения, что задержала всех.

– Глупости! – Хаверфорд по-дружески похлопал ее по руке. – Мы все собрались.

– Надеюсь, милорд, вы подобрали для меня подходящую лошадь?

Хаверфорд улыбнулся:

– Я всегда держал это в уме.

– Она послушная? – Анна поддерживала беседу, хотя эта светская болтовня не доставляла ей никакого удовольствия. Уголком глаза она видела, как мать едва заметно кивнула, довольно улыбаясь.

– Ваш комфорт для меня превыше всего, – заверил ее Хаверфорд и послал теплый взгляд Шарлотте, – как и ваш, мисс Феллхопер, я забочусь обо всех своих гостях.

Шарлотта тихонько рассмеялась, Анна продолжала натужно улыбаться.

– Мне не терпится увидеть ваше поместье, лорд Хаверфорд, особенно овец, – проворковала Шарлотта.

Граф улыбнулся:

– Я с удовольствием покажу вам их. – Не отпуская руку Анны, он провожал гостей к входным дверям.

– У вас весной бывают проблемы с овцами, милорд? – снова поинтересовалась Шарлотта.

– Не сказал бы, – ответил граф и углубился в подробный разговор о разведении овец.

Бросив взгляд на улыбающуюся мать, Анна подумала, что в самое ближайшее время ей стоит побольше узнать об овцах и особенностях их разведения. Очевидно, это пригодится ей, когда она в будущем будет беседовать со своим супругом.

Ром вошел в свою комнату. Еще утром, уходя из дома, он задернул шторы, и теперь темная комната напоминала склеп. Он подошел к окну и отодвинул штору. Оранжевый диск заходящего солнца висел над Лондоном, окрашивая ясную лазурь неба в кроваво-красные тона. Питер мертв! Он сжал веки, сдерживая слезы. Скулы ходили ходуном, но постепенно ему удалось справиться с эмоциями, загнав их в самый отдаленный уголок сознания. Для этого еще не пришло время.

Сначала он должен выполнить свой долг. Он не сдержал обещание, данное Ричарду, и не спас Питера от гибели. Но сейчас все было спланировано так тщательно, выверен каждый шаг ... И все же эти негодяи выследили и убили: парня. Он потерял Питера, и этого уже не поправить, но он заставит убийц понести справедливое наказание.

Роман изо всех сил сжал в кулаке штору, когда почувствовал, что горе готово вновь поглотить его. Можно было бы утопить его в бутылке хорошего виски. Но если он хочет расквитаться с обществом «Черная роза», ему нужно иметь трезвую голову и ясный ум. Он позволил себе пропустить стаканчик, чтобы прийти в себя, когда обнаружил тело юноши. А теперь должен мыслить как солдат, которым он и был, по сути, и выследить этих ублюдков, так безжалостно уничтоживших едва расцветшую юность.