Самый эльфийский поцелуй (СИ) - Серганова Татьяна

Мы действительно оказались в бальном зале, разодетые в пух и прах. От тяжелых драгоценностей у меня разболелась голова, заныли оттянутые уши, да и тугой корсет мешал дышать.

— Очень рада, что никогда не попаду на королевский приём. Это же настоящая мука, — пробормотала я, усиленно обмахиваясь веером, который состоял из целого пучка розовых перьев, украшенных золотыми камнями.

— Ты сама хотела сюда попасть, — отозвался Грей, пытаясь пальцем оттянуть тугой воротник рубашки,  украшенный массивной брошкой синего цвета. — Куда дальше? Может, покажешь еще что-нибудь из своего мира? Например, твой дом?

«Хорошо хоть не бикини… ой! Не думать об этом! Не думать!»

Слава Богу, обошлось без пляжа, моря и откровенного купальника.

Мы вдруг оказались в небольшом поселке на берегу реки. А в метрах двухстах от неё стоял знакомый до боли домик, скрытый в тени плодовых деревьев.

— Красиво. Я думал у вас тут все техногенное, — задумчиво произнёс Грей, подходя к берегу и изучая ровную гладь реки, которую украшали зеленые тарелки кувшинок.

На нём были всё те же джинсы, майка и косуха. А вот я «переоделась», сменив откровенное платье на льняной сарафан до пят, с крупными пуговицами и широкими лямками. На ногах шлёпанцы, а на голове огромная соломенная шляпка.

— Не все. Это дом моей бабушки. Как давно я здесь не была, — вдыхая знакомый с детства воздух, произнесла я. — Родители продали дом сразу после её смерти. Лет десять прошло. Не думала, что так скучала по этому месту.

— А почему продали?

Грей присел и коснулся пальцами воды.

— Отец сказал, что дому нужны руки. И он прав. Родители много работали, я училась, приезжать сюда далеко, да и накладно. В дачу домик не превратишь, вот и продали… Может, этого дома уже и нет. Новые владельцы могли снести и на его месте построить что-то новое.

— Значит, здесь прошло твоё детство.

— И даже юность. Мы бегали с деревенскими на речку и пропадали на весь день. Купались, дурачились, рыбу пытались ловить. Хорошее было время.

Я снова осмотрела родные места и внезапно попросила:

— Давай выйдем отсюда?

— Ты хочешь перейти в другую комнату? — поднимаясь, спросил Грин.

— Нет. Хочу выйти из лабиринта. Это было удивительное приключение. Мне очень понравилось. Но пора возвращаться… Я устала.

— Хорошо, — кивнул он.

Возвращались мы в тишине, каждый думал о своём и вступать в разговор не хотел. Мне очень понравился этот день, и я бы ни за что не отказалась от него, но… Вместо того, чтобы помочь и укрепить наши отношения, всё стало еще сложнее. Эти самые отношения как-то незаметно ушли от дружеских.

— Я провожу тебя до твоих покоев, — произнёс Грей, когда мы оказались во дворе академии.

Он помог мне выйти из повозки, подав руку.

— Не думаю, что это хорошая идея, — ответила я, тут же кутаясь в меховой воротник.

Наступил вечер и заметно похолодало.

— Зато я уверен, что это отличная идея.

Отозвался Эшфорт тоном, нетерпящим возражения. Пришлось подчиниться.

И это спасло мне жизнь.

Глава двадцать шестая

Ничего не предвещало неприятностей. Наоборот, казалось, что после такого яркого и насыщенного дня, полного ярких впечатлений и чудесных мгновений, обязательно последует не менее приятный вечер.

Оставшись одна, я смогу вспомнить каждую минуту, проведенную с Эшфортом. Не только вспомнить, но и проанализировать, рассмотреть под разными углами.

И постараться обойтись без розовых очков, глупых мечтаний и наивных фантазий, которым не суждено будет сбыться.

Мы из разных миров. В буквальном смысле.

— Спасибо за приятный день.

Остановившись у дверей, ведущих в мои покои, я повернулась к мужчине.

В коридоре мы были одни, так что прятаться и играть роли не имело никакого смысла.

— Тебе понравилось?

Эшфорт стоял рядом, убрав руки в карманы брюк, и просто смотрел.

Нет, не просто, а как-то особенно, чисто по-мужски. На меня никто никогда так не смотрел, но я всё равно узнала этот взгляд и поняла его значение.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Он словно обещал, что этот вечер не может просто так закончиться. Но от этого предвкушающего ожидания было неспокойно.

— Очень.

— И мне очень.

Грей сделал шаг вперед. Всего одни, но этого хватило, чтобы сердце забилось быстрее.

Как там говорилось? Поцелуи только на третьем свидании? К черту все советы, тем более что у нас не свидание.

— Катя...

Катя. Да, это я. Не Катриэль. Эта противная элва, которую никто не любил,  все боялись и ненавидели.

А я — Катя Морозова. И Грей смотрит сейчас именно на меня. И именно меня хотел поцеловать.

— Ка-а-атя...

Еще один шаг в мою сторону, сокративший расстояние между нами до пары десятков сантиметров.

Ох, как же всё запуталось!

— Мне... надо идти.

Я отвела взгляд в сторону, изучая незатейливый пейзаж, который висел на противоположной стене. Куда угодно, лишь бы не смотреть на Эшфорта.

Да, признаю, я боялась, что не устою, что сама шагну к нему навстречу, обниму и...

— Иди.

Грей не останавливает меня.

Это, конечно же, хорошо, но, с другой стороны, откуда это разочарование в груди? Почему так хочется, чтобы он проигнорировал мои слова и сделал то, чего мы сейчас так оба хотели? Никогда бы не подумала, что джентельменские замашки могут так раздражать.

Я повернулась к двери и уже хотела схватиться за ручку, как...

Не знаю, что это было. Собственные инстинкты самосохранения сработали, а, может, защита феи реагировала, если она меня защищала, или память Катриэль проснулась. Но за ручку я так и не взялась, застыв в нерешительности. Хотя почти коснулась.

Но ловушка всё равно сработала.

И всё смешалось, став единым целым. Без конца и края.

Легкий, едва различимый щелчок, крик Грея: «Катя!» — который бросился вперед, хватая за руку и отталкивая прочь, защищая и пытаясь спасти.

Прежде, чем Эшфорт загородил меня собой, я успела разглядеть кроваво-красный дымок, который расползается по руке, пытаясь дотянуться.

Толчок и миг, закружившийся перед глазами, словно я каталась на карусели, задрав вверх голову.

Хлопок... заставивший сердце замереть в испуге.

И сильные, надежные объятья мужчины, готовые защитить от любой опасности.

А потом тишина.

Я осторожно пошевелилась.

— Грей… Грей, что происходит?

Он не сразу ответил, продолжая прижимать меня к себе, тяжело дыша.

— Ты в порядке?

— Да, что случилось?

— Оно не коснулось?

Он всё еще с трудом говорил и опирался на меня как-то слишком сильно. Словно с трудом мог держаться на ногах.

— Грей? Что с тобой?

Я попыталась придать ему вертикальное положение и хоть немного уменьшить тяжесть, но не выходило. Он был слишком большим и тяжелым для хрупкой элвы.

— Грей?!

Он ранен! Ранен? Из-за меня! Чем бы эта красная штука не являлась, она точно не зацепила.

Я вывернула шею, стараясь хоть что-нибудь рассмотреть за его спиной. И мне удалось!

Красный дымок никуда не делся.

Только сейчас он принял очертания кобры с огромным капюшоном, которая раскачивалась туда-сюда, ища способ ударить.

Интересно, почему еще не ударила? Не то, чтобы я была против. Очень даже за, но всё-таки почему?

И только тщательно присмотревшись, смогла разглядеть полупрозрачный защитный купол, который окружал нас, являясь щитом от этой злобной штуки.

— Я… сейчас.

Он чуть приподнялся, а потом снова навалился на меня всей тушей, что я едва не упала вместе с ним на пол. Ноги подогнулись, но удержать равновесие с трудом, но получилось.

— Стой, не двигайся. Мне и так тяжело, — взмолилась я, поудобнее перехватывая его за талию. — А то эта штука еще здесь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Проклятье. Это проклятье, Катя.

— Проклятье? — недоуменно переспросила я, всё еще отказываясь верить в происходящее.

— Да. И на этот раз убить пытались именно тебя.