Самый эльфийский поцелуй (СИ) - Серганова Татьяна
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Катя…
Голос такой, что хочется зажмуриться и только и делать, что сидеть и вслушиваться в каждую хриплую нотку, в каждый звук, который будто наждачкой прошелся по нервам.
— Катенька…
Вот это было прям сильно!
До потери дыхания и остановки сердца, до дрожи во всем теле и комка у горла. Сейчас я простила ему всё и сразу!
«Откуда? Вот откуда Грей узнал, что так можно изменить имя? Как понял?»
Эшфорт поднял руку, коснувшись моих спутанных волос, плеча, а потом и подбородка. Я видела, как горели огнём его глаза, а губы приближались всё ближе и ближе.
«Вот сейчас… сейчас…»
— Что здесь происходит?
Облом!
Дернувшись, я резко вскочила, поворачиваясь к двери, и едва не застонала от увиденного.
Я пережила бы приход любого. Вот честно.
Дейра, декан, Витторн, даже родители Катриэль не испугали бы.
Любой. Но только не Киной.
Мой билет домой стоял в проёме, до бела сжав кулаки, и смотрел с таким бешенством, что я поняла — скандала не избежать.
— Мирэйо? — сухо произнёс Грей, который первым пришел в себя. — Что тебе здесь нужно?
— Сначала ты ответь на мой вопрос, дан Эшфорт.
— А почему я должен тебе отвечать?
«Ой, мамочки, кажется пора вмешаться!»
— Студент Мирэйо, вы меня искали? — шагнув к нему, спросила я, взглядом давая понять, что нам лучше уйти.
Ведь должен же он был помнить о нашем соглашении. Молчать до бала, никому не рассказывать о помолвке и быть хорошим мальчиком.
Судя по желвакам и багровому цвету лица, память парню совсем отшибла ревность.
— Искал. И требую объяснить, что здесь происходит?!
— Не слишком ли много вы требуете, Мирэйо? — прорычал Эшфорт и зашуршал простынями.
Кажется, собирался вставать.
«А вот это совсем плохо! Не готова я была сейчас лицезреть голого декана. Ни сейчас, ни потом!»
— Имею! Алари Катриэль Орэйо моя невеста!
«Вот дурак!»
Я с трудом сдержалась, чтобы не подойти и не отвесить ему хорошую такую оплеуху.
«Что творит, гад?! Обещал же!»
— Да неужели? — съязвил Грей. — Кажется, у вас не достоверная информация, Мирэйо. У алари совсем недавно поменялись планы.
— И давно? — процедил Киной.
Оставалось надеяться, что он набросится на Грея с кулаками. Мало того, что он еще не оправился от проклятья, так еще будет нарушена субординация. Студент напал на декана. За такое можно из академии вылететь.
— Несколько дней.
— Но не за эту ночь!
«Так, надо это останавливать!»
— Думаю, нам пора уходить, — решительно произнесла я, подходя к элву и решительно разворачивая его к выходу из палаты. — Дан Эшфорт нуждается в отдыхе, а мы ему только мешаем.
Но не тут-то было.
— Что значит за ночь? — ледяным тоном уточнил мужчина.
Киной вывернулся в моих руках, победно глядя на декана.
— Алари Орэйо согласилась стать моей женой вчера утром! Может, это у вас не верная информация, господин декан?
«Вот и всё…»
Мне показалось, что я слышала, как внутри всё оборвалось и с грохотом рухнуло вниз.
«Да, Грей, ты всё правильно понял. Это не Катриэль, а я дала ему своё согласие на брак… Вот только рассказать почему я тебе не смогу. Как и посмотреть в глаза. Прости».
— Нам действительно пора, — пряча взгляд, произнесла я.
Парня я больше не трогала.
Хочет оставаться здесь — пусть остаётся.
А с меня хватит. Хотят ругаться — пусть. Но уже без меня.
Я быстро шла, почти бежала в свою палату.
Босяком, растрепанная, помятая, в больничном халате и сорочке. С глазами, полными непролитых слёз.
Сама не знаю, откуда они взялись. Ведь ничего особенного не случилось. подумаешь, Грей узнал о том, что мы с элвом теперь жених и невеста.
И пусть он теперь вновь презирает меня, как тогда Катриэль. Что всё то хрупкое и удивительное, что было между нами, рухнуло.
Так надо! Так правильно!
Ведь самое главное — это вернуться домой. И как можно быстрее.
— Алари? — мне на встречу вышла Дейра, явно собираясь прочитать очередную лекцию на тему моего поведения. — Вы…
— Где моя палата? — перебила я её, замерев на мгновение.
— Что?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})— Палата моя где?
Я почти ничего не видела от слёз, которые так сложно было удержать. Еще немного и прольются. Сомневаюсь, что Мальвина переживёт такое представление.
— Вторая слева, — несколько растеряно произнесла она и вдруг спросила:
— С вами всё в порядке?
Неужели сострадание проснулось. Или местная клятва Гиппократа дала о себе знать, если они её дают.
— Нет. Со мной не всё в порядке! И уже не будет! — заявила я, обходя застывшую русалку и направляясь в нужную палату.
С грохотом захлопнув дверь, я прижалась к ней спиной, максимально задрав голову вверх и попыталась успокоиться.
«Нет! Они не заставят меня плакать. Никто из них!»
Слёзы каким-то чудом сдержать удалось, да и плакать сразу расхотелось. Зато появилась злость.
На себя. Что так среагировала на происходящее.
На Грея, который… Я не могла подобрать слов. Было намного легче, когда он меня ненавидел. Не было соблазна забыть обо всём и…
Я тряхнула головой и подошла к кровати, забираясь на неё с ногами, которые подтянула к себе.
Сама себя не понимала.
Ну что такого случилось? Ну сходили погулять по городу, походили по лабиринту, потанцевали, потом пережили небольшое, хоть и опасное приключение. Это ведь так мало, чтобы появиться чувствам.
Или наоборот… так много?
Проблема в том, что я мало знала о любви. Как понять, что это именно она?
Вот мне казалось, что я люблю Диму, своего начальника. А что в итоге? Прошла всего пара дней, а я уже о нём не вспоминаю, грезя о синеглазом декане. А вдруг это тоже обман, мои фантазии? И стоят ли они того, чтобы лишиться шанса вернуться домой?
— Кати.
В дверь робко постучали.
«Явился!»
— Уходите, студент Мирэйо! Я не желаю вас видеть! — крикнула я, убирая остатки слез, блестевших на ресницах.
— Кати, послушай, — продолжал скрестись он.
— Для вас я алари Катриэль!
— Я виноват, но…
Нет, всё-таки лучше его запустить. Тогда будет хоть какой-то шанс, что наш разговор не станет общественным достоянием.
Вскочив с кровати, я бросилась к двери, рывком распахнула её и чуть ли ни силком втащила озадаченного парня в палату.
— Ой.
Как-то по пути элв растерял свою ярость и ревность и выглядел сейчас как нашкодивший ребёнок, который пришел к родителям за наказанием.
— Быстрее! — приказала я, грозно на него смотря и застыв, скрестив руки на груди.
— Кати…
— Алари, — перебила его. — Не надо фамильярности, Мирэйо. Вы их только что лишились.
— Понимаю, ты злишься…
— Нет, не понимаешь. Я не злюсь! Я в бешенстве. Как ты мог?
— А что я должен был делать?
— Например, не рассказывать о нашем соглашении. Как обещал!
— Он тебя почти поцеловал.
«Эм!»
— Не говори глупостей, — заявила я, но пыл поубавила.
Неужели со стороны всё именно так и выглядело.
— Но я видел, — решительно заявил Киной, почуяв мою слабость. — Своими глазами. Мало того, что ты провела всю ночь у него постели, так еще…
— Кто тебе сказал? — вновь перебила его я.
— Это неважно.
— Еще как важно.
— Я всю ночь пытался пробиться к тебе, Кати. С тех самых пор, как узнал о нападении. Но мне запретили, сказали, что ты отдыхаешь. Что только утром можно будет навестить. Я всю ночь не спал, мучился, переживал за тебя. И что?
Я промолчала, пытаясь загнать проснувшуюся совесть назад.
— Палата пуста, тебя нет. А дана Дейра сказала, что ты всю ночь просидела у постели Эшфорта!
— Он был ранен.
— И что?
— Из-за меня!
Киной замер, как-то подозрительно меня разглядывая.
— С каких это пор ты волнуешься о других, Катриэль?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})— Может ты никогда не знал меня по-настоящему, — тихо ответила я.
Рисковала. И сильно.
