Золотая книга. Пурана № 19 - Алексей Санаев

Звук нашей общей победы.

Я не буду рассказывать, как мы обнимались, катаясь на песке, орали как сумасшедшие, оглашая пустыню Тар воплями на самых разных языках Евразии, бросались друг в друга колючками и вообще вели себя как детсадовцы, впервые за время этого драматического приключения дав волю переполнявшим нас эмоциям. Пустыня оставалась безмолвной, как и тысячи лет назад; за всей этой вакханалией невозмутимо наблюдали лишь две гиены, обитавшие в соседних развалинах и пришедшие посмотреть на странных белых людей, невесть зачем забредших сюда себе на погибель. Мы бросили им полбатона хлеба, после чего они столь же невозмутимо удалились.

Квадратный ящик шириной около метра оказался на самом деле деревянным. Бронзовыми были только листы, которыми он был обит и снаружи, и изнутри. Старое дерево, пролежавшее в этой земле уже несколько тысячелетий, рассыпалось у нас в руках, как ни пытались мы сохранить форму ценнейшего саркофага.

Но ещё более ценным оказалось содержимое. Шестнадцать страниц Золотой Книги, не тронутые ни временем, ни руками человека, лежали одна на другой, скреплённые бронзовыми обручами. И блестели тусклым матовым светом в последних лучах самого удивительного дня моей жизни.

За те полчаса, пока мы аккуратно обматывали наше сокровище верёвками, извлекали его из ямы, раскладывали на спальном мешке Летаса Гедвиласа, каждый из нас едва произнёс десяток слов. Кажется, все мы были напуганы, обрадованы и шокированы одновременно – каждый в своих мечтах видел этот момент, но представлял его, наверно, совсем по-другому.

А потом я сел за перевод. При всём её небольшом объёме – шестнадцать страниц текста чуть более мелкими знаками, чем те, что мы расшифровывали в Дели, – Золотая Книга оказалась сложнее для прочтения, чем её более поздняя семнадцатая страница. Вариантов символов здесь было явно больше, и многие из них выглядели совсем иначе, нежели в письменах царя Кали.

Я многого ожидал от этих золотых страниц. Мне было понятно, что древние цари, мировые религии и правительства многочисленных государств вряд ли будут тратить столько сил на розыск Золотой Книги без основательных причин. Однако я всё же не мог себе представить того изумления, которое охватит меня спустя несколько часов работы.

Халим-Хан был в чём-то прав. Правым оказался и старый буддийский монах. Да и древняя пурана, упавшая волей Будды с неба в руки фальшивого англолитовского профессора, похоже, была недалека от истины.

Здесь было написано обо всём, что только может вместиться в школьные учебники по всемирной истории. Взлёт и падение империй, строительство египетских пирамид, гибель от засухи древней Хараппы и приход в Индию ариев, возвышение Европы и нашествия Чингисхана, великая чума и создание летающих машин, обе мировые войны, изобретение атомной бомбы и полёт человека в космос. Иносказательный язык этого текста был для меня совершенно очевидным, хотя названий стран и имён людей в нём не было, но чем ближе я подходил к нашему, сегодняшнему времени, тем более жутко мне становилось от спокойной точности пророческого текста. Человек просто не мог этого написать – но если не он, то кто же? И я, как зачарованный, водил пальцами по упруго вдавленным в золото значкам, пока в самой середине предпоследней, пятнадцатой страницы не разобрал, слово за словом, окончание бесконечной тягучей фразы:

«… И тогда белые люди придут с тёмной стороны в эту землю, они не боятся вечного сна, и одному из них будет дано найти Золотую Книгу, и после находки священной Книги люди эти…»

Я мгновенно накрыл ладонью золотую доску и почувствовал что-то вроде удара в грудь, заставившего меня резко отшатнуться назад. Но передо мной никого не было. Я вскочил на ноги и увидел «людей этих» – три пары измождённых, испуганных глаз, смотревших на меня в ожидании самого страшного. И рассказал им всё, до этих самых слов.

А после этого мы замолчали, отчётливо понимая, что, несмотря на огромный путь, проделанный нами ради этого момента, никто из нас на самом деле не готов посмотреть в глаза своей судьбе. Да что там наша! Судьба всего человечества лежала перед нами на холодном песке, и каждый мог дотронуться до неё рукой, чтобы испытать прикосновение к будущему Вселенной.

Но нет, именно этого мы теперь не могли себе позволить. Мы не притронемся к ней. Но и оставлять её здесь было бы безумием. Спрячешь – тщеславие и любопытство заставят снова достать, а не спрячешь – никогда не простишь себе беспечности. А уничтожить. Ну разве поднимется у нас рука уничтожить саму Золотую Книгу?!

Так и сидели мы вчетвером на песчаном кургане и при тусклом свете фонаря разглядывали самую удивительную книгу на свете. Книгу, которая – теперь-то уж совершенно точно – навсегда унесёт из нашей жизни умиротворение.

Мы для него, наверно, просто не рождены. И, осознав это, я взглянул на каждого из своих друзей, и в глазах их читался тот же самый единственный вопрос, который задал им я: – Ну и что будем делать?

СТРАНИЦА 17

ПЕРЕВОД А. В. САНАЕВА[40]

||| – Единый (Бог). Кали (царь) делает во имя его. Слава Кали (царю)! Кали (царь) своей рукой приказал написать это, а я, Яруру, умел писать и написал это моей рукой.

Это золото будет послано по реке Синдху вверх и по реке Ганга вниз в море Зари и положено там в центре земли Хандху, чтобы лежать вечно. Это золото несёт весть о том, где сложена Золотая Книга для того, кто придёт потом, когда поля у реки Синдху снова принесут. Банга великий город Кали (царя). Я, Кали, повелел построить город Банга у реки Хагага на четырнадцатый год правления моего, после победы над Забаба, братом моим, у реки Синдху. Я, Кали (царь), повелел насыпать холм последних царей рода моего в трёх днях хода на закат солнца от Банга, великого города Кали, через реку Хагага. Здесь у сухого русла будет сложена Золотая Книга. В месте, где сухое русло делает излучину в стороны Синдху, поровну от всех трёх берегов, будет сложена Золотая Книга по велению моему. На вершине холма, что я повелел насыпать здесь, вниз на три локтя.

Да поразит ||| Единый (Бог) уста мои, руки мои, сердце моё, Яруру, за весть об этом золоте и Золотой Книге. Поразил он тех, кто насыпал великий холм в излучине сухого русла по велению Кали, между реками Синдху и Хагага. Кали (царь) делает во имя его.

Копия уникальной страницы неизвестной до недавнего времени девятнадцатой пураны, обнаруженной профессором Гедвиласом в одном из буддийских монастырей, затерянных в долине реки Занскар.

Примечания

1

Махараштри – один из пракритов, языков раннесредневековой Индии. – Примеч. авт.

2

Всего доброго (лит.).

3

Садху – странствующий индуистский отшельник. – Примеч. авт.

4

Мриданга – индийский ударный музыкальный инструмент. – Примеч. ред.

5

Дарджилинг – сорт черного чая, выращиваемый в одноимённой высокогорной области Индии. – Примеч. ред.

6

Дхарма – в индийской философии моральный долг, обязанности человека или, в более общем смысле, путь благочестия. – Примеч. ред.

7

Сундарбан – самый большой мангровый лес на земле, расположенный в дельте Ганга на территории Индии и Бангладеш. – Примеч. ред.

8

Гуджарат – штат на западе Индии. – Примеч. ред.

9

Рамбутан – тропический плод величиной с орех. – Примеч. ред.

10

Имеется в виду правительство Индии, на гербе которой изображены четыре льва. – Примеч. авт.

11

Шудра – представитель низшей варны в кастовой системе в Индии. – Примеч. авт.

12

Хамам – турецкие бани. – Примеч. ред.

13

Сикким – штат Индии, расположенный в Гималаях, на северо– востоке страны. – Примеч. ред.

14

Сансара – одно из основных понятий в индийской философии, вечный круговорот жизни и смерти. – Примеч. ред.

Палийский канон – сборник учений Будды I в. н. э., записанный на пальмовых листьях во время Четвертого буддийского собора. – Примеч. ред.

15

Чакрыι – в индийской философии – особые точки на теле человека, центры силы и сознания. – Примеч. ред.

Хиндустани – язык межнационального общения в Северной и Центральной Индии, близкий к хинди. – Примеч. ред.