Диктатор - CMD

При слове испытательный стенд в голову обычно приходят картины чего-то огромного, супер-пупер-навороченного, с кучей дорогого оборудования. Во всяком случае мне, работавшему как раз с таким, только такие и приходят в голову. Реальность же оказалось гораздо беднее.

Стенд представлял из себя просто ровный кусок пола в углу Тайной комнаты. Там я вытягивал на максимально возможную длину свою любимую Плеть Крови и ее кончиком царапал на полу коротенькую отметку. Абсолютного значения ранга моей силы это, естественно, не давало. Однако относительное: сильнее я стал или слабее, показывало с достаточно высокой точностью.

Неделю Малфой каждую свободную минуту хвостиком ходил за своим мятежным вассалом, наслаждаясь моим перекошенным от боли лицом. Как я и предполагал, клятва давила на меня ничем иным, как сильной фантомной болью. Однако такие боли вполне себе снижались до приемлемого уровня магическими зельями. То есть после применения обезболивающего ощущения были, как будто тебе без наркоза сверлят только один зуб, а не все сразу, одновременно! Конечно, бегать упитым (а любое, даже магическое, болеутоляющее так или иначе дурманит голову) и с дикой (только дикой, а не непереносимой) болью на уроки было, мягко говоря, совсем не здорово, но опыт требовалось провести в условиях, максимально приближенных к боевым. Боевым, кстати, тут без всяких кавычек — тренировки с отрядом я продолжал проводить даже в таком виде.

Нет. Я не мазохист. Просто жизнь устроена так, что очень часто приходиться против своего желания, но строго по своей воле терпеть неприятные вещи, чтобы тем самым избежать еще более неприятных. Наверное, даже с болью можно было бы смириться или привыкнуть, живут же люди после ранений или с раком серьезных стадий, но воздаяние за нарушение явно придумывали не дураки (или сама Магия?). Каждый следующий день боль усиливалась. Резко. Сильно. В итоге к концу шестого дня она по моим ощущениям (без приема болеутоляющих) доросла до слабенького круциатуса. Только постоянного, а не на секунды или минуты! И даже самыми сильными зельями такая боль блокировалась очень и очень слабо!

Но все равно, я терпел бы ее и дальше, если бы все ей и ограничилось. Следующая ступень наказания была такой же, как в том опыте Темного Лорда. Стала уменьшаться моя магическая сила, недвусмысленно сигнализируя, что я могу стать безмагическим сквибом. Человеком, который не может применять магию. Человеком, на которого не действует никакие обеты и клятвы…

"Хм. Интересно… — пришла мне в голову мысль. — А призраками после смерти могут стать только маги? И как с потерей магических сил? Сквибство — это навсегда? Нельзя ли как-то потом вернуть их обратно? Не заново, а новые?"

Вопрос далеко не праздный. Я, конечно, как честный и правильный человек постараюсь выполнить взятые на себя обязательства, за которые я уже получил стопроцентную предоплату, но… А вдруг просто не смогу? Даже если буду изо всех сил стараться? Ведь там и задания, мягко говоря, непростые. И если с контролем все несложно: имея ритуал, учителя и ингредиенты Дамблдора личем поднять будет не проблема, то вот с остальными двумя… Как тут не задуматься о возможности перекредитоваться или вовсе списать долг?

На девятый день, прямо с утра сильно просев в магии, я понял, что играю с огнем. И, признав полученные результаты опыта удовлетворительными (можно расчитывать оттянуть выполнение клятвы почти на неделю), я отправился к Малфою. Просить о короткой отсрочке. Все же рассуждать на любовные темы и при этом корчить рожи от боли — не самое удачное решение.

— … Значит, ты просишь меня об отсрочке выполнения моего задания? И это спустя почти месяц, как я отдал тебе приказ? — переспросил меня Малфой, стоя в пустынном коридоре. Около поворотов коридора, спереди и сзади, нашу приватность контролировали Нотт и Гойл.

— Да. Это… Так, в общем, получилось, — пожал я плечами и тут же скривился от очередной волны боли. Если, притерпевшись, неподвижно стоять на месте, то боль оказывается не такой сильной. Утихает настолько, что на пару секунд, отвлекшись, о ней можно забыть…

— Что-то не похоже, что тебе это очень нужно, — с наигранным сомнением в голосе потянул Малфой.

— Пожалуйста… — склонил я голову.

Малфой принял чопорный вид и переспросил еще раз.

— Так получилось… Хм-м… То есть, ты все же просишь меня?

— Да.

— Так не просят, — выплюнул он мне в лицо с непонятной злобой.

— То есть? А как?

— Что-то не вижу я в тебе достаточно смирения… — замолчав и сделав на лице сначала задумчивую, а потом озаренную пониманием мину он продолжил. — Знаешь что, а встань-ка ты на колени!

— Что? — бешенство, яркое и горячее выплеснулось румянцем на мои щеки. Пока только на щеки и в до болей в проткнутой ногтями коже сжатые кулаки…

— Так тебе нужно или нет? — с как бы равнодушной, но на деле получившейся очень предвкушающей гримасой поинтересовался Драко.

"Спокойно. Спокойно. Спокойно, — как мантру про себя твердил я. — Только не взбеситься! Клятва в таком состоянии меня убьет…"

— Хо.Ро.Шо, — по слогам произнес я и встал я перед Драко на одно колено.

— На оба.

— Перебьешь-ь-ь-ься! — почти сорвавшись, прошипел я.

— Ладно. Пусть так, — пошел на попятный Малфой. — Цени мою доброту. Говоришь, "так получилось"? А теперь — проси! — и тихонько под нос помечтал: "Эх… Поттера бы рядом с этим поставить…"

— Пожалуйста… — сквозь стиснутые зубы выдавил я из себя.

— Пожалуйста "кто"?

— Пожалуйста, Малфой.

— Я не слышу тебя, вассал, — с пафосом произнес белобрысый гандон.

— Прошу вас, господин.

Драко выдержал длительную паузу, а потом, все больше и больше распаляясь произнес:

— Запомни это навсегда, Крэбб. Я — твой господин. Ты не лорд! Ты — слуга! Слуга! Слуга! — уже кричал Малфой. — И больше никто! И всегда, всегда ты будешь моим слугой! А не хочешь быть слугой — станешь рабом! — Понял меня? — Малфой поставил мне свою ногу на плечо и толкнул. — Понял?

"Спокойно. Спокойно. Спокойно. Все потом… Потом сочтемся…" — думал я, слыша, как хрустят зубы судорожно стиснутых челюстей.

— Да. Суверен, — с трудом вытолкнул я из себя.

— Очень хорошо, — нога убралась с моего плеча. — Конечно, вассал. Я выполню твою просьбу. Я даю тебе отсрочку до двенадцати ночи. Сегодняшней.

Боль, мгновенно