Звёзды - Юэ Ци

В криптографии соответствие между зашифрованным текстом и открытым текстом записывается в виде словаря. Первая ценность словаря заключается в сокрытии смысла исходного текста, а вторая – в сжатии объема информации.

Информация об излучении черного тела в 60 К представляла собой не обычные данные, а список файлов. И в них промоторами и терминаторами были отмечены начало и конец файлов. А библиотека файлов, извлеченная из этого списка, исходила из генетических данных жизни на Земле.

Ван Хайчэн пришел в возбуждение. У кресла в конференц-зале, казалось, выросли длинные руки, отчего у него зачесалась каждая клеточка тела. Стены и потолки комнаты качались, словно живые, пытаясь отползти подальше, и маленький конференц-зал мгновенно раскрылся. Ван Хайчэн не стал отвечать на вопросы, просто встал и вышел. Небо в Чжухае было синим, как будто его отмыли, и он, задрав голову, посмотрел ввысь, где с прозрачного небосвода на горизонт лились потоки света, похожего на мед.

Ему казалось, что он видит бесчисленные щупальца, покрытые бесчисленными глазами, которые обвивают планету с расстояния, недоступного человеческому зрению, и пристально наблюдают за ней.

Есть ли на самом деле трансцендентное существо, стоящее над законами природы, которое сперва загружает словарь в гены жизни, а теперь использует его для взлома кода? Какую информацию они в конечном итоге раскроют благодаря этому паролю?

В условиях всеобщего возбуждения работа по расшифровке продолжилась стремительным ходом.

На данный момент проект еще не был официально запущен и не имел названия. Под руководством профессора Ань Сэньцина сотрудники начали добывать данные из нескольких банков генов для сравнения.

Будучи непрофессионалом, Ван Хайчэн только интуитивно понимал чудо жизни на Земле, ну или ее ужас. В новостях часто говорят, что у шимпанзе, панд, собак, дельфинов или любого другого существа более 90 % генов совпадает с человеческими, но факты еще более удивительны. От одноклеточных животных, примитивных нематод и плодовых мух до мышей, шимпанзе и людей, большинство генов жизни на Земле имеют один и тот же набор базовых данных. Между радикально разными существами на базовом, генетическом уровне различия оказываются смехотворно малы.

Ученые использовали один и тот же набор генетических словарей.

В соответствии с шаблоном, где в качестве маркеров «начало файла» и «конец файла» выступали промотор и терминатор, сотрудники последовательно находили отмеченные данные в генофонде человека, мыши, дрозофилы, нематоды и других, но Ван Хайчэн чувствовал не радость успеха, а все более и более ощутимый страх. Чем более гладко проходила расшифровка, тем больше он беспокоился о конечном результате.

Когда Бай Хунъюй впервые пришла работать под его руководством, он спросил, почему девушка, изучавшая биологию, хочет получить двойную ученую степень, зачем ей становиться еще доктором астрономии. Ван Хайчэн также знал, что, изучая биологию, работу найти нелегко, но обычно все, кто специализировался на чем-то, что было не востребовано на рынке труда, уходили в IT. Станьте программистом или продакт-менеджером, вливайтесь в водоворот научно-технической революции в индустрии информационных технологий. Почему вы хотите изучать астрофизику? Разве астрофизикам найти работу не сложнее, чем биологам?

Тогда Бай Хунъюй порекомендовала ему фильм «Species», выпущенный в 1995 году, название которого переводилось как «Особь». Речь в нем шла о том, что с 1970 года Соединенные Штаты занимались поиском информации о космической цивилизации в рамках программы по поиску внеземного разума SETI, и в конечном счете получили ее, включая метод создания чужого ДНК. Вслед за этим правительство США создало инопланетную особь женского пола. Конечно, по сценарию фильма инопланетянка сбежала и принялась уничтожать людей. В конце концов ее прикончил мудрый и мужественный главный герой и спас тем самым все человечество от гибели.

Бай Хунъюй тогда пошутила: «Я хочу выучиться, чтобы однажды создать инопланетную жизнь, а затем уничтожить человечество!»

При этом тут же смутилась и приняла чрезвычайно серьезный вид, что показалось Ван Хайчэну очень милым. Он никак не предполагал, что однажды им вдвоем действительно придется следовать сценарию фильма.

Исследовательская группа потратила десять дней на интенсивную работу, чтобы завершить «сверку словаря», полученного из космоса. Две трети данных для сверки поступило из общедоступных генофондов, одна шестая – из материалов исследований, которые еще не были опубликованы, а откуда взялась еще одна шестая, было неизвестно. Команда проекта не разъяснила, откуда получила данные, и не упомянула, какой ценой. А они сами благоразумно не стали уточнять.

Завершение работ обошлось без торжественных праздничных церемоний. Когда Ван Хайчэн вернулся на рабочее место, то обнаружил там профессора Аня. Его внушительное тело втиснулось в маленькое кресло и уже какое-то время ожидало астронома.

– Как тебя там, позови нашу девочку Сяо Бай, пойдем выпьем.

Зная, что профессору Аню есть что сказать, Ван Хайчэн позвонил Бай Хунъюй. Они втроем попросили отгул и отправились в город на поиски пивной. Ван Хайчэн с удивлением обнаружил, что всего спустя десять дней профессор Ань уже прекрасно знал, где в Чжухае можно вкусно поесть, причем гораздо лучше, чем он сам.

– Научная работа – это вам не званый ужин, но перед тем, как заниматься ею, нужно научиться угощать гостей, – наставительно сообщил тот. Профессор был намного старше и выше по статусу их обоих, а потому, само собой, принял позу учителя, просвещающего учеников.

Спецавтомобиль провез их через полгорода и остановился возле рыбного порта Сянчжоу. Это был жилой район старого города, где дома стояли невысокие, дороги пересекались крест-накрест, и их ширина не превышала двух полос, а на улицах было полно ресторанов и небольших магазинов.

По пути они ни разу не заговорили о делах, связанных с работой. Машина десять минут колесила по переулкам, пока не нашла место для парковки. Выйдя из салона, профессор Ань повел их обоих в обход и сделал большой крюк, прежде чем осесть в какой-то мелкой забегаловке без вывески. Когда он вошел, хозяин лично вышел ему навстречу.

– Снова пожаловали, да еще и с друзьями! – поприветствовал профессора он.

Профессор заказал два холодных блюда на закуску и бутылку китайской водки. Затем без спроса налил всем троим по рюмке. Бай Хунъюй оторопела и быстро протянула руку, чтобы остановить его, но ничего у нее не вышло.

Только самозабвенно приговорив две стопки, профессор Ань отвлекся от возлияний и посмотрел на Ван Хайчэна и свою бывшую ученицу. Они были в таком возрасте, когда полны сил и сам черт не брат. Особенно эта девочка, которая за работой мурлычет под нос песни, полная энтузиазма к исследованиям. Глядя на них, профессор Ань чувствовал, что по-настоящему стареет.

– Вам страшно? – неожиданно спросил он.

Странный был вопрос. Ван Хайчэн молча опустил голову, а Бай Хунъюй широко распахнула глаза, ничего не поняв.

– Но сперва выпьем!

Профессор Ань поднял рюмку, а Ван Хайчэн и Бай Хунъюй только сейчас с неохотой сделали первый глоток. Профессор Ань выпил залпом. Бай Хунъюй цедила мелкими глоточками, а Ван Хайчэн, последовав примеру старшего, осушил стопку одним махом. Водка была такой острой, что обожгла ему все внутренности, так что он поперхнулся и долго кашлял.

Наблюдая за тем, как от кашля у доцента потекли слезы, профессор захлопал в ладоши и громко расхохотался. Сейчас лицо его уже раскраснелось, и он решил завести разговор.

– Как там того звали? Он еще в Африку ездил, дикую живность защищать. Пару лет назад вернулся и позвал с ним пообедать, и тогда же мне одну историю рассказал.

– Ван Чаншэн, – вспомнила Бай Хунъюй. Это был один из ее сокурсников, худющий, как обезьяна.

– О, точно. Когда они занимаются защитой зверья в полевых условиях, им часто приходится брать с собой оборудование, они ставят навесы, записывают видео, долго ведут наблюдение. Знаете, как выглядит африканская саванна? Это такая бескрайняя степь, где на пару сотен километров вокруг растет всего парочка больших деревьев. Саванна, травой как саваном укрыта, не зря так назвали. А, вы, должно быть, проходили это все, понимаете. Так вот, в таких условиях определенно невозможно поставить навес и монтировать оборудование в траве. Вообще говоря, цикл наблюдений – это по меньшей мере десять дней, а то и полмесяца. Трава в этом месте может вырасти в человеческий рост, из-за нее ничего не видно, она также влияет на местную дикую природу, и это очень, очень опасно. Поэтому они хотели организовать наблюдательную станцию с видеомагнитофонами на дереве, так гораздо удобнее.