О чем поет твое сердце? (СИ) - Лакина Ирина

– Простите, но тут как бы занято, - изумленно заявил он, опешив от такой наглости.

– Простите, но мне как бы очень надо. Гораздо больше, чем вам, - парировала девушка, ничуть не смутившись. – Если вы согласитесь подкинуть меня до «Склифа», я покажу, как объехать пробку через дворы и скажу большое спасибо.

– Ну и наглость, - обреченно выдохнул пассажир, пряча планшет за пазуху.

– Так куда едем-то? – Спросил водитель, бросив на них пытливый взгляд в зеркало заднего вида.

– Ладно, Склиф, так Склиф, - пробурчал мужчина, – в такое место, да еще и в такую погоду по доброй воле точно не поедешь.

– Именно, - поддакнула Тая, а затем прислонилась к спинке водительского сиденья и начала рассказывать, как им выбраться из затора через дворы.

Через двадцать минут такси остановилось у забора института скорой помощи. Тая протянула своему нечаянному попутчику пятьсот рублей.

– Оставьте, - отмахнулся мужчина. – Пусть скорее поправляется тот человек, который вам так дорог.

– Спасибо, - Тая захлопнула дверь и почти бегом направилась в приемное отделение. На реверансы и притворные улыбки у нее не было ни сил, ни времени. Да и мужчина этот все понял без лишних слов. От него не убудет.

Внутри царила суматоха. Врачи, медсестры, каталки, телефонные звонки, напуганные родственники больных – настоящий хаос для человека непосвященного. Но Тая уже узнала эту кухню. На себе. Она быстро нашла глазами будку дежурной медсестры и поспешила к чудом свободному окошку.

– К вам поступил Максим Юрьевич Соловьев, пару часов назад. С кем можно поговорить?

– А вы, собственно, кто такая? – Строгая женщина средних лет приспустила на переносице очки и исподлобья зыркнула на девушку.

– Я его невеста. Таисия Белова.

– Невеста – не жена. Не родственница. Не могу предоставить информацию. Не имею права.

Дама, не церемонясь, закрыла окно прямо у Таи перед носом. От подобного хамства у девушки отвисла челюсть.

Она нахмурилась и с силой постучала кулаком по стеклу окошка. Женщина даже не потрудилась поднять голову. Тая схватилась за голову руками и начала вертеться, осматривая помещение в поисках стула. Нужно было успокоиться и обдумать, что делать дальше.

Увы, все места были заняты. Девушка уже хотела было вновь барабанить в окошко противной дежурной сестры, как заметила его мать. Татьяна Наумовна влетела в здание, словно пуля, и неслась к справочному бюро, сметая все на своем пути. Ее чистое лицо без макияжа посерело от горя, а растрепанные волосы свидетельствовали о том, что новость застала ее либо в постели, либо в душе и она просто не успела их толком высушить.

– Татьяна Наумовна! – Девушка окликнула ее. Их взгляды пересеклись. В ее глазах читались боль и отчаяние. Увидев Таю, женщина не сдержалась и заплакала.

– Что тебе известно? – Спросила она сквозь слезы.

– Мне ничего не говорят. Мол, невестам не положено. Не родственница еще.

– Какая глупость…, - тихо пробормотала она, а затем яростно начала колошматить в тоже самое окошко.

– Ну что? – Недовольно фыркнула противная тетка, – Я же сказала – не имею права. Конфиденциальная информация.

– Я его мать! – Рявкнула Татьяна Наумовна. – Немедленно выясните, что с моим сыном, иначе я потружусь, чтобы с завтрашнего дня вы пополнили ряды безработных!

Женщина тут же изменилась в лице и принялась щелкать пальцами по клавиатуре компьютера. Через минуту ее подобострастная физиономия заискивающе смотрела на мать Макса.

– Соловьев Максим Юрьевич, верно?

– Да.

– Поступил полтора часа назад в отделение нейрохирургии. В данный момент его оперируют. Это седьмой этаж. Сейчас я выпишу вам пропуск…, - Татьяна Наумовна гневно блеснула глазами и взглядом указала на Таю, женщина тут же поправилась, – выпишу вам пропуска. Вам нужно направо к лифтам, ординаторская будет в конце коридора. По коридору слева аптека  - вам понадобятся одноразовые халаты, медицинские шапочки и бахилы.

– Я знаю, где это, - закивала Тая. – Думаю, мы быстро найдем.

Татьяна Наумовна сжала в трясущейся руке два пропуска и с мольбой посмотрела на будущую невестку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Он же будет жить, так?

– Я больше не хочу слышать от вас этот вопрос, - спокойно ответила девушка. – Он будет жить.

Глава 35

Бледно-оранжевая линия кардиограммы на маленьком черном мониторе бежала медленно и лениво. В правом верхнем углу мигало красное сердце, как символ того, что человек с подключенными датчиками, все еще держится за свою хрупкую жизнь. Тая прижалась лицом к стеклу и смотрела на него, как на что-то магическое и очень важное. Главное, чтобы оно продолжало мигать, повторяя каждую систолу и диастолу настоящего сердца, заключенного в накрытую белой простыней грудную клетку молодого мужчины.

Его лицо было белым, как  мел, а на щеках горел нездоровый румянец. В области шеи из артерии торчали прозрачные провода катетера, по которым в кровь поступали лекарства. Юркая медсестра только и успевала менять банки с препаратами на штативе капельницы.

Где-то за спиной, сидя на пластиковом стуле, всхлипывала Татьяна Наумовна. Таю раздражало ее нытье. Хотелось подойти и надавать этой женщине пощечин, воскликнуть «Придите в себя!», потрясти за опущенные плечи, но она молчала, стараясь не обращать на нее внимания. Странно было, что она сама все еще держала себя в руках. Откуда взялось это напускное спокойствие, эта хладнокровность и ясный ум? Может быть, после стольких смертей ее организм выработал иммунитет к подобным стрессам? Как бы то ни было, но девушка почему-то была абсолютно уверена, что с Максимом ничего не случится. С ним просто не может ничего произойти, ведь Господь, провидение или судьба (кто может знать наверняка?) послали его ей в тот момент, когда из близких никого больше не осталось. Неужели небеса настолько жестоки, что дали его только для того, чтобы вот так отобрать? Это немыслимо и просто невозможно.

Тая рассуждала про себя и не сразу услышала шаги в коридоре. Когда ее слух все же уловил новые звуки, оказалось, что врач подошел к ним уже практически вплотную.

– Доктор! – Встрепенулась Татьяна Наумовна, вскочила с насиженного места и всем телом потянулась к нему,– скажите, есть ли какие-нибудь новости о его состоянии? Можно нам к нему?

Женщина смахнула с лица слезы и с мольбой смотрела на строгого реаниматолога. Мужчина уже схватился за дверную ручку палаты, но, все же, повернул к ним голову.

– На данный момент все показатели в норме. Он сам дышит, и пульс восстановился. Единственное, что может вызывать опасения – высокая температура. Но мы держим ее под контролем. К тому же, после такой операции, это в порядке вещей.

– Он будет ходить? – Соскочил с языка единственный мучающий Таю вопрос.

– Сложно сказать. Спинной мозг был поврежден. Наши хирурги сделали все, что было  в их силах. Остается надеяться, что организм молодой и сможет восстановиться.

Девушка тяжело вздохнула и вновь посмотрела сквозь стекло. Макс безмятежно спал, не подозревая еще о том, что получил тяжелую травму позвоночника, которая может навсегда лишить его карьеры.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Можно к нему? – Повторила свой вопрос Татьяна Наумовна.

Доктор задумчиво сдвинул к переносице густые брови, а затем быстро кивнул головой.

– Можно, но только кому-то одному, минут на десять.

Они переглянулись. Во взгляде Татьяны Наумовны промелькнуло какое-то странное ощущение поражения. Тая выжидающе смотрела не нее. От ее решения зависело, сможет ли она взять любимого за руку и рассказать ему, как сильно они с малышом ждут его возвращения.

– Невеста, - после нескольких секунд раздумий выдохнула женщина, – пусть идет невеста. Он очень любит ее, пусть ее сердце согреет моего сына. Может быть, услышав ее голос, он даже очнется, - Татьяна Наумовна опустилась обратно на свой стул.