Ведьмина охота - Сергей Пономаренко

— Прошу прощения, вас зовут Елена? — спрашивает, подойдя к нам, белобрысый официант, и я, растерявшись, киваю.

— Вас просят к телефону.

— Кто?

— Не назвались. Попросили подозвать рыжеволосую в джинсах и топике, сидящую за столиком у окна вместе с мужчиной.

— Мужчина или женщина? — раздраженно спрашиваю я.

— Женщина, говорит странно, словно с трудом подбирает слова.

Поднимаюсь, иду к барной стойке. Сегодня день чудес: встреча с Мартином, а теперь этот странный звонок. Леной я назвалась в экспедиции, выходит, еще кто-то из ее членов меня тут увидел. Но почему не подошел, а звонит по телефону? Так и хочется спеть куплет песенки: «Странно это, странно это, странно это — быть беде!»

— Алло, слушаю вас.

Долгая пауза, и знакомый мне звучный женский голос произносит, четко выговаривая каждое слово:

— Я уничтожу тебя! — и сразу слышатся короткие гудки.

Это звонила ведьма Илона! Вспомнился ее ненавидящий взгляд, когда я заметила ее стоящей у окна. Она меня знает и готова к борьбе. Но вот что странно: дама из Средневековья на второй день пребывания в нашем мире самостоятельно звонит по телефону! Я оглядываюсь на Тонича: тот, сгорбившись, нервно пьет кофе мелкими глоточками. Этот звонок нужен был, чтобы напугать меня? Тонич научил ведьму пользоваться телефоном, и она прочитала заранее подготовленный текст, поэтому ее голос официанту показался странным. Неужели Тонич рассчитывает, что этот дешевый спектакль произведет нужный эффект? Ну, он и правда законченный «ботаник»!

Вернувшись за столик, я вначале занялась своим латте, потягиваю напиток через соломинку.

— Звонила твоя подружка. Ты ей рассказал обо мне… — И тут меня словно окунули в ледяную купель. «Ведьма не пугает, она действует! Звонок был нужен для того, чтобы отвлечь мое внимание, поэтому и Тонич во всем соглашался со мной».

Хорошо, что через соломинку я лишь попробовала напиток. Ставлю бокал на столик. Достаю салфетку и сплевываю в нее. Выглядит со стороны неэстетично, но это лучше, чем быть отравленной. Хорошо бы еще сходить в туалетную комнату и прополоскать рот. Дважды наступить на одни и те же грабли! Забыла об уроке, который преподала мне Виктория…

— Не желаешь ли отведать? — придвигаю к Тоничу бокал с латте.

— Спасибо, я свой кофе выпил, больше не хочу, — лепечет он. — Боюсь, бессонница замучает…

— Как мало надо времени, чтобы из фаната-ученого превратиться в отравителя-убийцу! Похоже, ведьму я недооценила. За короткий срок с тобой произошли такие метаморфозы!

Меня переполняет злость, если бы не находилась в людном месте, то влила бы ему в рот отравленное пойло! Я вздрагиваю при этой мысли. Я же не убийца!

— Вы заблуждаетесь, Лена. — Тонич становится багровым, прячет глаза.

— Тогда выпей мой кофе, и я тебе поверю. Только предупреждаю: то, что ты всыпал туда, — страшный яд!

— Этого не может быть! — Тонича начинает бить дрожь. — Это лишь средство, которое поможет вам забыть недавние события.

— И ты поверил ведьме, Тонич?

Он еще больше трясется, но в этот момент кровь отливает от его лица, он становится мертвенно-бледным. Зато проступает решимость во взгляде.

— Если вы не верите, что я не убивать пришел, смотрите — сейчас выпью! — Тонич хватает бокал, но не успевает поднести ко рту — я ударяю по его руке.

Кофе расплескивается по столу, образуя безобразную липкую лужицу. На нас оглядываются сидящие за соседними столиками. Я кладу салфетки на мокрое пятно.

— Это глупо, Тонич. Живи долго и счастливо.

Тонич плачет, а я не люблю, когда плачут мужчины. К тому же понятно, что теперь разговора у нас не получится.

— Уже поздно, иди к своей ведьмочке, Тонич. Предлагаю завтра встретиться здесь днем, часов в двенадцать. Подумай обо всем, и завтра спокойно поговорим.

— Простите меня, если можете. Завтра я обязательно приду!

Тонич, наклонив голову, как провинившийся школьник, быстрым шагом выходит из кафе. Я иду в туалет и полощу рот. Думаю, что микроскопическое количество яда, попавшее в мой организм, не должно причинить особого вреда. В голове шумит, но, скорее всего, это из-за нервного перенапряжения и недавнего испуга.

Когда я, рассчитавшись за кофе, выхожу, Тонича на улице уже нет. В их окне темно, но я не сомневаюсь, что ведьма стоит там и смотрит на меня. Пусть видит, что план отравить меня провалился. Я торжествующе машу ей рукой и, развернувшись, иду прочь.

Кафе находится довольно далеко от моего жилища, и проще было бы поехать туда на такси, но я должна соблюдать режим строжайшей экономии. Еду на съемную квартиру с двумя пересадками. Приятно прокатиться в трамвае, в нем уютно, и я расслабляюсь и даже испытываю умиротворение.

Добираюсь уже глубокой ночью, на улице малолюдно. Выйдя из трамвая, не спеша иду к дому. Голова побаливает, ощущаю спазмы в желудке. Уже вижу металлические ворота, закрывающие вход во двор, где я живу, и тут меня внезапно охватывает тревога. Оглядываюсь, пытаясь выяснить, что не так. Вроде никого подозрительного. Не тороплюсь открывать дверь в воротах, щемящее чувство надвигающейся опасности заставляет осматриваться, но не вижу ничего, что могло бы вызвать столь сильное беспокойство. Пошаливают нервы? Похоже, что так.

С опаской ступаю под арку, открываю решетчатые ворота и закрываю за собой. Вроде можно успокоиться, но тревога не отпускает. Осторожно вхожу в квартиру, зажигаю всюду свет и обследую все помещения. Никого и ничего! Впрочем, кого я тут ожидала увидеть? Неужели угрозы ведьмы произвели на меня такое сильное впечатление? Чего мне бояться? Я нахожусь в своем мире, а она здесь — чужая!

Внезапно ощущаю все усиливающееся головокружение, и к горлу подкатывает тошнота. Меня шатает, словно я оказалась на палубе корабля в шторм. Все перед глазами плывет, очертания предметов теряют четкость и начинают сдвигаться. С трудом сохраняю равновесие, продвигаясь к кровати.

Я была чересчур самоуверенной, надо было сразу же промыть желудок! Почему я не заехала в дежурную аптеку? Как это глупо! Меня все сильнее шатает, в голове возникает сверлящая боль. Меняю направление — держась за стенку, добираюсь до санузла, пью воду из-под крана и, сунув два пальца в рот, пытаюсь вызвать рвоту. Хоть и не сразу, но мне это удается.

Еле держусь на ногах, с трудом раздеваюсь, принимаю контрастный душ и немного прихожу в себя. Наконец добираюсь до кровати и падаю на нее. Свежие простыни приятно хрустят и пахнут лавандой, но это не радует. Не знаю, увижу ли я утро завтрашнего дня. Я впадаю в полузабытье, такое ощущение, как будто кружусь на карусели, которая вращается все быстрее, и я теряю сознание, проваливаюсь в никуда.