Смертельно живые (СИ) - Гримм Василиса

Демон, то ли для антуража, то ли ради соблюдения каких-то колдовских ритуалов назначил встречу на заброшенном кладбище за городом в полночь. И если выбор места обуславливал тот факт, что для передачи информации требовалась приватность и отсутствие ненужных ушей, то время явно пугало. Но что ж, спорить с незнакомцем никто не стал, решившись положиться на то, что имели на данный момент. Естественно, чтобы продумать все пути отступления, команда съездила на место заранее. Там они расставили ловушки, разместили обереги и полезные предметы для защиты. Когда до встречи оставалось несколько часов, все, переодетые в темные вещи, вышли из дома. До назначенного места компания решила добраться на электричках. Такое желание изъявила Ева из-за своей разыгравшейся паранойи о преследовании. Кто знает, может быть, невидимые скрытые шпионы уже давно следят за их квартирой и сделают в пути что-нибудь страшное. Надо было как следует подстраховаться и делать несколько пересадок, меняя направление маршрута.

Так или иначе, до ворот кладбища все добрались тихо и без лишних приключений. Дорога прошла тихо и молча: каждый решил остаться наедине со своими внутренними думами о том, что может ожидать, и страхами за свою жизнь. С одной стороны, демон был далеко от своего главного источника силы — воды, а с другой, — кладбище и полночь играли не им на руку, так считал Эллиот, немного жалея о том, что тогда все же решил вернуться обратно, а не домой на родину. Шиза думала о том, можно ли потом скушать змея, если они его победят, и будет ли он вкусным. А Охотник просто спал, предпочитая встретить врага на свежую голову. Лич же перебирала в руках всевозможные обереги от демонов и прикидывала, как может воспользоваться местом встречи. Как-никак угрожать некроманту на кладбище будучи хоть самым сильным демоном — верх глупости.

И вот, осталось пять минут до встречи. Они вчетвером встали, как вкопанные, у покрытых ржавчиной полуспиленных ворот кладбища. Легкий ветерок двигал прутья с легким скрежетом, отзывающимся глухим «скрии» в сердце каждого, нагоняя еще больше страха. Это был единственный звук в бледной темноте кладбищенской ночи. Именно сейчас все, кроме Евы прочувствовали на себе, что значит тягучий и липкий страх перед неизвестностью. Каждая минута длилась долго, словно бы была целым часом, а напряжение росло. И как бы лич не уговаривала остальных не бояться, так как демоны могут питаться страхами, ни у кого не получалось подавить в себе это первородное чувство.

Наступил решающий час. Словно по волшебству, вдалеке показалось размытое темное пятно. Оно в гордом одиночестве двигалось вальяжно в сторону кладбища. Никто не слышал ни звука двигателя машины, ни скрипа колес велосипеда, словно бы этот неизвестный возник из ниоткуда. В голове у Эллиота промелькнула шальная мысль о том, что это может быть случайный прохожий или сатанист. Он поспешил поделиться ей с остальными, но, Ева, покачала головой, обозначив, что его предположения в корни неверны.

Все внимание переключилось на этого приближающегося человека. С каждым метром его черты становились все более и более четкими. Им оказался молодой мужчина, одетый «с иголочки» в классический черный костюм, будто бы он шел на какое-то важное событие, даже перчатки белые надел для важности. Незнакомец был красив, даже слишком. Невольно возникало впечатление, что его почти идеальное лицо — не более, чем маска, скрывающая за собой нечто настолько страшное и пугающее, что срывать ее отважился бы только глупец. В темноте мелькнули две искры ярко-голубых глаз, обдающих холодом ужаса. Все кроме Евы почувствовали, как от него по телу побежали мурашки, а душа ушла глубоко внутрь. Но большее внимание привлекали волосы мужчины, что при свете бледного диска луны отливали глубоким цветом индиго, будто воды Марианской впадины. Конечно, лич уже вдоволь находилась среди людей и прекрасно понимала, что сейчас необычным цветом шевелюры никого не удивишь. Нынешняя молодёжь красится во все цвета радуги, что раньше считалось невозможным.

Может быть и этот мужчина, несмотря на свой возраст и солидность тоже решил поиграть в подростка. Тем временем незнакомец приблизился и излишне вежливо поздоровался. Всех обдало волной холода, а в воздухе явственно почувствовался запах моря. Голубые шпинели глаз с особой тщательность стали осматривать каждого, будто сканируя, от чего не по себе стало даже Еве. Шиза приблизилась к личу и крепко вжалась женщине в ногу. Эллиот, пронзенный волнами страха, отошел на несколько шагов. Охотник, не понимая, что с ним происходит, пытался унять дрожь в коленках. Невооруженным взглядом чувствовалось, насколько силен этот демон. В голове каждого пронеслась единственная мысль, что этот орешек им не по зубам.

Эллиот, опасаясь, что незнакомец будет еще мощнее, чем ожидалось изначально, стал про себя повторять, словно мантру, одну единственную фразу: «Не надо бояться», чтобы подавить свой страх. Однако все было тщетно, ноги, будто повинуясь собственному разуму, так и отступали назад. Инстинкт самосохранения визжал о том, что нужно уходить. Ему же вперил и голос разума. Охотник прищурил свои глаза, рассматривая сильнее лицо незнакомца, и, борясь с собственным ужасом, усмехнулся. Мужчина его узнал.

— Ну, здравствуй, Левиафан, — начала Ева, — вижу у тебя все еще остались комплексы по поводу твоего истинного лика, раз ты решил примерить на себя роль столь красивого мужчины.

Демон отвел взгляд и усмехнулся. Отчасти это было правдой. Будучи настолько безобразным, что Медуза по сравнению с ним — Мисс Мира, он постоянно стремился вернуть свою утраченную после падения красоту. Да и к тому же от внешнего вида демона зависела его успешность. Люди — они как сороки, любят все прекрасное и блестящее, больше доверяют тем, кто приятен глазу. Следовательно, так проще проникнуть к ним в сердца и завладеть душой.

— Демоны — это олицетворение людских пороков: красивые и притягательные снаружи, но горькие и безобразные внутри, — ответил мужчина.

— Кощейка, а он не похож на змеюку, — прошептала Шиза, дернув женщину за полу юбки, — вон ножки есть и ручки, да и хвоста с чешуёй нет.

Демон, услышав эту фразу, глухо рассмеялся.

— Хочешь, отведу в сторону и покажу, где у меня чешуйчатый хвост? — Язвительно спросил он, уставившись на Шизу.

Вампирша вздрогнула от внезапного вопроса демона и, отрицательно помотав головой, спряталась за Евой.

Левиафан оценил обстановку. Да уж, когда он приходил сюда, то рассчитывал лишь на кучку трясущихся от страха людишек, а на деле столкнулся с артистами бродячего цирка, состоящего из разношерстных, почти реликтовых, существ.

— Так, а я тебя знаю! — Крикнул Охотник, — ты же тот самый советник мэра столицы. Видел не раз твою слащавую и довольную рожу. Так и думал, что «наверху» одни черти сидят.

Мужчина сплюнул рядом с собой, выражая полное презрение к стоящему существу. Все остальные по-новому посмотрели на демона, который, впрочем, и не думал как-то отнекиваться. На его лице появилась ехидная улыбочка, символизирующая о том, насколько его позабавила эта ситуация.

— Ой, так быстро раскрылись все мои карты. Да вы — самая настоящая команда детективов. Мало того, что узнали мое имя, так еще и кем я являюсь среди людей, — сказал он с нескрываемой иронией.

Охотник достал из гитарного чехла пистолет и прицелился, но лич, осторожным движением дотронувшись до его руки, дала понять, что не стоит горячиться.

— Ты ведь сюда не похохмить пришел, а исполнить контракт, верно? — Холодно начала она, — так исполняй.

— Ой, уже и пошутить нельзя. Интересно, а вы личи, все такие холодные и строгие?

Он подошел к Еве вплотную и обошел ее кругом, будто бы и вправду приняв свой истинный облик. Его пластичное тело сейчас отдаленно напоминало змеиное, а радужка в глазах ненадолго, но перестала быть человеческой. Женщина застыла на месте, всем своим видом показывая образец стойкости. Будь кто еще на её месте, давно бы уже бежал без оглядки или бы потерял сознание от страха, но только не она. Конечно, здесь сыграла на руку притупленность её чувств. Демон попытался осторожно прощупать тонкую грань, при которой его начнет бояться даже высшая нежить, но пока был далек от этого. Но ничего, у него еще вся ночь впереди.