Уильям и Кейт. Love story - Роберт Джобсон

Главной темой речи Уиллза было требование радикального пересмотра основных привилегий королевского семейства. Уильяму и Кейт, должно быть, особенно интересно было слушать его рассуждения по поводу их еще не родившихся детей. Согласно одному из наиболее неоднозначных предложений этого оратора, будущие наследники трона должны посылать своих детей в обычные государственные школы, а не в дорогие частные, такие как школа Ладгроув в Беркшире, обучение в которой стоит 16 000 фунтов стерлингов в год и где обучались Гарри с Уильямом, пока им не исполнилось тринадцать лет, после чего их отправили в Итонский колледж. Уиллз был непреклонен в своем стремлении лишить будущих наследников трона образования, доступного лишь крохотной доле населения. Он также подверг критике самого принца Чарльза, обвинив его в нарушении конституционного долга придерживаться политического нейтралитета. Принц Чарльз выразил свое несогласие с лейбористским законопроектом о запрете на охоту и тем самым, по мнению Уиллза, переступил черту. Свою речь Уиллз произносил в Лондонском институте исследования общественного мнения, славящемся своей левой ориентацией, и потому его слова были встречены аплодисментами. На этом он не остановился и предложил отменить древнюю коронационную присягу, требующую от короля поддерживать протестантскую веру, а также сам запрет на то, чтобы трон занимали католики. Право первородства, согласно которому наследники мужского пола имеют приоритет над своими сестрами, по его словам, также следует отменить. Все это поставило в весьма двусмысленное положение самого Гордона Брауна, назначившего своим ведущим помощником если не откровенного республиканца, то человека антимонархических взглядов. Браун был вынужден выступить с заявлением, что никогда не обсуждал подобные вопросы с Уиллзом, но что касается Уильяма и Кейт, то Рубикон уже был пройден.

Какими бы экстравагантными ни казались предложения и замечания Майкла Уиллза, они свидетельствовали об одном очень серьезном факте: членам королевской семьи ничто нельзя было считать само собой разумеющимся. Особенно Уильяму, какой бы популярностью он ни пользовался. Быть сыном принцессы Дианы — этого еще не достаточно, чтобы иметь гарантированную поддержку народа. Ему нужно было самому доказывать, на что он способен. Решение Уильяма пройти военную подготовку стало знаком компромисса и свидетельством того, что он признал свои королевские обязанности. Каждый шаг в грязи, каждая холодная ночь в спальном мешке, каждый приказ, которому он должен был повиноваться, стиснув зубы, напоминали ему о том, что он не выбирал эту жизнь — она была навязана ему самим фактом рождения. Уильям уже давно говорил, что если ему придется пойти в армию, то он хочет стать пилотом вертолета в Военно-воздушных силах. В отличие от брата Гарри, Уильяма не интересовала более традиционная служба в гвардейском полку.

Но получилось так, что более образцовым солдатом и прирожденным лидером оказался Гарри. И это стало сюрпризом для всех, кто всегда считал Гарри легкомысленным шутником. Многие слишком привыкли называть его беззаботным младшим братом, без определенного призвания, без чувства ответственности и без угрызений совести. Но в Сэндхерсте Гарри буквально расцвел. Он произвел впечатление на старших по званию и завоевал популярность среди сверстников, хотя святым его тоже назвать было нельзя. «Иногда он страшно ленится», — признавался один старший офицер. Но все же время, проведенное Гарри в Сэндхерсте, не ознаменовалось никакими из ряда вон выходящими событиями, за что, вероятно, многие сотрудники Кларенс-Хауса ежедневно возносили молитву Господу.

Пока братья проходили военную подготовку, Кейт отметилась на одном снимке, который дал ей еще больше прав считаться частью королевского окружения, будь то в присутствии принца или вовсе без него. Это случилось 17 марта 2006 года на Золотом кубке в Челтнеме. Подносить кубок победителю должна была Камилла, так что это событие было отмечено в ее дневнике и в дневнике Чарльза как официальное мероприятие, требующее обязательного присутствия. Кейт прибыла на пятничные скачки с подругой и с родителями подруги; они вошли через вход для рядовых посетителей и быстро смешались с толпой. Фотограф-ветеран Марк Стюарт заметил в толпе эту модно одетую девушку с восхитительной внешностью и указал на нее Аманде Невилль (ныне Аманда Форест), долгое время служившей в пресс-группе принца Чарльза. Как вспоминает Стюарт, Аманда была несколько удивлена присутствием Кейт.

Ко второму забегу, к еще большему удивлению фотографов, Кейт появилась на балконе королевской ложи, где друг принца, лорд Вести, выставил закуски для Чарльза и Камиллы. Там же находились дочь Камиллы Лаура и ее тогдашний ухажер Гарри Лопес; кроме них в ложе были Том Паркер-Боулз и его жена Сара, Зак Голдсмит, Бен Элиот и Томас ван Страубензее, один из ближайших друзей Уильяма. Он-то и был занят разговором с Кейт. Впервые за все время Кейт пригласили на такую исключительную встречу одну. И она приняла приглашение. Конечно, главной героиней оставалась Камилла, для которой это было официальное мероприятие, но, похоже, она вовсе не смущалась из-за присутствия рядом с собой другой, более молодой женщины, которая отвлекала часть внимания на себя. Даже напротив — похоже, что Камилле это нравилось. Если кто и понимал, какое волнение в тот момент испытывала Кейт, так только сама Камилла, у которой был большой опыт публичного присутствия рядом с членами королевского семейства без собственного четко определенного статуса.

Фотографии того дня, на которых Кейт казалась одним из равноправных участников, продемонстрировали публике своего рода «новое» королевское семейство. Новое, свежее и на удивление привлекательное семейство, состоящее из более разнородных представителей, отражавших различные социальные реальности. Каждому здесь было что рассказать: у кого-то за плечами была история супружеской неверности и борьбы за счастье в браке; кто-то мог поведать о юношеской любви, другие — об утраченных, но позже вновь обретенных привилегиях. Это был как бы «новый состав труппы»: любовница в роли жены, раздражительный принц в роли заботливого приемного отца, любящего мужа и, возможно, будущего свекра.

Марк Стюарт вспоминает: «Поразительно, насколько раскованно и уютно чувствовала себя Кейт рядом с приближенными к трону людьми. Это только доказывало всю серьезность ее отношений с Уильямом. А также и то, как к ней относится Камилла. В конце концов, это был первый год, когда Камилла вручала Золотой кубок, но, похоже, ее нисколько не стесняло присутствие Кейт».