Хозяин Амура - Дмитрий Хван

А ночью к Ринату караульные привели двух вдрызг пьяных немецких капитанов, которые приглашали господ офицеров, своих товарищей по оружию, разделить с ними выпивку и женщин, из которых оставалось нетронутыми только две. Ринату уже докладывали солдаты о женских криках, доносившихся с той части деревни, где были мюнстерцы, но тогда он решил не влезать — за это время он навидался всякого. Горе тем простолюдинам, на чьей земле идёт война, да и жизнь их не стоит и ломаного гроша. Но на сей раз Саляев принял приглашение…

— Так я и встретил Касю и Марту, — растягивая слова, проговорил он.

Приведённые Ринатом в свою избу, девушки долго молчали, ожидая повторения того же, что произошло с их подругами. Но этого не было — их накормили и вскоре приказали ложиться спать. А наутро, с грехом пополам поговорив с ними на дикой смеси современного русского, польского и немецкого языков, девушек уговорили следовать за ангарцами, чтобы потом уплыть с ними в землю, где нет войны и нет той злобы, которой они успели навидаться за свой недолгий век. Те с лёгкостью согласились, чем немного озадачили Рината — уж слишком быстро это произошло. Так первые переселенцы и пристали к ангарцам, а далее, по мере продвижения батальона по землям кашубов и словинцев, их число только росло. Ушла с ангарцами и целая деревня словинцев, называвшаяся Клюки, а точнее, то, что от неё осталось, — всего три десятка голодных и оборванных людей.

— А знаешь ли ты, — неожиданно сменил тему Саляев, — некоего Олафа Ибсена, норвежца? Он капитан фрегата «Крутобокий Олаф».

— Нет, — ответил находящийся под впечатлением от услышанного Брайан. — А что?

— Я его видел в порту Штральзунда, куда мы прибыли после заключения мира из-под Штеттина, который мы даже не осаждали…

— Ближе к делу, — попросил Белов.

— Вот… Этот круглобокий хмырь говорил о том, что скоро он и ещё один капитан, кажется Йенсен… — не спеша говорил Ринат, испытывая терпение Белова, — перевезут на Эзель моих артиллеристов из Кальмара, а с ними заодно и некоего Василь Новикофф и его солдат. — Саляев улыбнулся, видя, как удивлённо отреагировали на радостный вопль воеводы мужики, сидевшие на ближней скамейке. — Кроме того, этот пройдоха, узнав, что со мной кроме солдат на фрегат грузятся и крестьяне, из-за которых, кстати, я потратил прилично денег, — повысил голос Ринат, — тут же предложил мне свои услуги по доставке живого товара до Аренсбурга…

— А ты? — вскинул брови Белов.

— Сам будешь говорить с ним, когда он привезёт Новикова, — буркнул Саляев.

Помолчав с минуту, глядя, как постепенно на пляж прибывает всё больше повозок, Ринат встал с лавочки и произнёс:

— Теперь можно и в замок, Бекасов сам разрулит. Пойду девчонок позову.

— Кстати, если у тебя вдруг появится желание обвенчаться с той же Касей, отец Феодосий или пастор Урбан к твоим услугам, — проговорил Белов, язвительно улыбаясь.

— А может, и захочу! — обернулся Саляев и подмигнул товарищу. — А вот мои ребята твоему Феодосию точно работы добавят! Девок себе похватали…

— Насильно похватали? — оторопел Белов.

— Какое там! — махнул рукой Ринат, поднимая рюкзак и позвав кашубок. — Те рады были вырваться с войны. Да и семья лишнего едока сбагрить ужасно рада. Некоторые канючили: возьмите, мол, девку!

— Так плохо всё?

— Мля, Белов, ты москвич, что ли? — повысил голос Ринат, подходя к лошадям, отчего два нижегородца, сопровождавшие своего начальника, сей же миг угрюмо насупились. — Это у тебя тут лавочки, дорожки, цветочки… А там, в этой долбаной Европе, полный мрак, по крайней мере там, где мы были. Серое всё: дома, небо, люди… Тоска и безысходность.

— Тогда тот норвежец сможет легко вербовать переселенцев? — натягивая поводья, чтобы повернуть коня, спросил Белов.

— Если ему за такие штуки горло не перережут — не всякому владетельному господину захочется рабочей скотинки лишаться, — отвечал Саляев. — Обдумать всё это надо хорошенько, ибо идея зачётная.

— Тоже верно, — задумался Белов.

— Кстати, Брайан, у тебя там в замке есть приличная купальня на четверых? — ощерился Саляев, обернувшись на прильнувшую к нему Касю. — Марта пока свободна. — И от души рассмеялся, увидев удивлённо-сконфуженное лицо Белова.

— У меня жена и ребёнок в замке! — еле сдерживая эмоции, ответил Брайан. — Что ты мелешь?!

— Ладно-ладно, Белов! Ты не сердись, шуткую, устал я. Отдохнуть хочу…

Остаток пути всадники не проронили ни слова. Каждый думал о своём.

Владиангарск.

Август 7153 (1645).

Раннее утро на Ангаре, ещё клубится над водой туман, и сумрачно вокруг. Псы побрёхивают сонно, с ленцой, но во многих домах уже горит свет фонарей, а белый дым из труб уходит вверх — жители завтракают. Наступает новый день. Вячеслав также встал рано — не спалось, да и вскоре должны быть готовы тексты радиограмм — отчётов с мест.

В пограничный город Вячеслав прибыл один, без семьи — и только из-за того, что снова объявился Дмитрий Андреевич Строганов собственной персоной, на этот раз не прячась за личиной приказчика. Кроме того, за последние два года не было поймано ни одного строгановского шпиона, ставших было уже привычным явлением для граничной стражи. Весть о себе Дмитрий Андреевич дал сразу по прибытии в Енисейск, зайдя на Ангарский двор. Там же он и остановился, ожидая парохода, который отвёз бы его в земли князя Сокола. И вчера «Гром» доставил полновластного хозяина огромного края, представителя фамилии зачинателей сибирской экспансии русского народа, в своё время призвавших себе на службу самого Ермака, во Владиангарск.

Дмитрий Андреевич был тут во второй раз, и если в первый не всё пошло гладко, на сей раз должно быть по-иному, думал Вячеслав. Иначе Строганов не приехал бы сам, ибо столь образованный и дальновидный человек не станет собираться в долгую и сложную дорогу ради баловства. Наверняка он едет с выгодным предложением — таковым вполне могло быть получение участка его огромной империи, скажем, на среднем Урале, для совместной работы. Соколов был готов положительно ответить на этот вопрос, коли он прозвучит.

— Доброе утро, Вячеслав Андреевич! — В кабинет вошёл молодой человек и положил перед Соколовым листы бумаги. — Радиограммы с Амура — Зейск и Албазин.

— Спасибо, Антип, — поблагодарил юношу Вячеслав. — Попроси Любашу принести ещё чайку и пару пирожков.

Хлопнула дверь. Откинувшись в кресле, князь углубился в чтение. Вести ожидаемые: снова дауры бегут во владения Ангарска, в Зейске продолжают направлять людей южнее, изыскивая для них места, годные для поселения. Казачки, словно не видя пример мирного, даже союзнического сосуществования ангарцев с амурцами, продолжали совершать опустошительные набеги на туземцев, не желая растить хлеб и обеспечивать себя самостоятельно. Что же, присяги покуда принимаем, однако количество гостей не должно быть критическим. Негласное правило — посылать беглецов от казачьей вольницы в земли, покинутые дючерами, — работает. А территории, расположенные по берегам Амура, Уссури и их притоков; пригодятся и для русских переселенцев. Пленённые иезуиты достигли Умлекана, хорошо. Албазин. Ага, первые недовольства амурцев из-за несправедливого, по их мнению, дележа земли. Князь даурский Иван, согласно инструкциям из Ангарска, отправляет младших сыновей местных старейшин и князцов на службу. При этом к семейной земле новая не прирезается, а остаётся старшему сыну по правилу майората. Посмотрим, как эта система сработает, думал Соколов. Так, корветы доводятся согласно установленным срокам. Течи в корпусах нет. Отлично.

— Вячеслав Андреевич, Строганов просит его принять, — снова зашёл Антип, пропуская вперёд шедшего следом Петренко.

— Говорят, он ещё затемно поднялся, — сообщил Ярослав, садясь рядом со своим начальником. — Ночные? — указал он на бумаги.

— Да, почитай. — Вячеслав передал ему тексты радиограмм. — Не нравится он мне…

— Кто? А, Строганов-то! Да, скользкий типчик, — согласился Петренко. — Но всё же семья эта для России немало хорошего сделала.

— Семья — да, я про Дмитрия, — отвечал Вячеслав. — Он мне с первого раза не понравился.

— А что тут такого? Человек печётся о своём деле, семье, а может, даже и стране, — проговорил Ярослав, пробегая глазами по докладам с Амура. — Сын твой в Албазине останется?

— Пусть при верфи будет, — кивнул начальник. — А если Строганов часть бизнеса предложит или слияние активов?

— Вполне возможно, — буркнул Петренко, отрываясь от чтения. — Почему нет? Если будет достойное предложение, можно работать вместе, но не давать ему прорывных технологий, ибо дров наломать всяко можно.

— Посмотрим, Ярослав…

— Пойду я тогда за ним. — Отложив бумаги, местный воевода поднялся с кресла.