Иффен - Алёна Канощенкова

— Нет, командир.

— Выполнять.

Наемники стягивались к костру. Никто не рвался убивать лазутчиков, видно представляли, на что способна крыса, загнанная в угол. Тем более, они и не собирались бежать. Вор держал в руках кинжалы, но прекрасно понимал, что они бесполезны. Максимум, что он сможет — это унести с собой пару врагов, да и то не факт. Попытаться всё же стоило. Оборотни тоже не собирались покорно умирать. Хорт стоял расслабленно, рукояти парных мечей удобно устроились в руках. Орн держал длинную саблю, недавно еще принадлежавшую человеку, который его стерег.

— Арбалеты сюда. — Он оценил решимость врагов и не захотел зря терять воинов.

Двое поспешно отправились выполнять приказ, явно обрадованные тому, что исчезла необходимость лезть на мечи проклятых оборотней. С арбалетами дело пойдёт куда веселее.

Парни не стали переглядываться или еще как-то показывать свое решение. Они просто рванулись в атаку. Я побежала к ним, Людвиг появился на противоположном конце лагеря. И был сразу замечен.

— Этого убить!

Дело наше было плохо — арбалеты появились на сцене, и приходилось биться, всё время помня о возможности поймать в спину стрелу. Да и наемники не просто так получали свое золото. Они были сильнее, отлично обучены и не сомневались в своей победе. Мы понимали, что шансов нет. И рвались хотя бы отомстить… за самих себя. Больше мстить будет некому. Нас теснили всё сильнее. Двое наемников валялись на земле, но я не могла шевельнуть левой рукой, Фет едва двигался. Остальных я не видела, хотя и знала, что они ещё живы.

И тут пришла помощь. Волки появились из темноты и сразу набросились на наемников. Обычные звери не продержались бы долго, но они обычными не были. Оборотни пришли не драться, а убивать. И успешно справлялись с этой задачей. Вскоре в живых остались трое воинов и маг, не выпускающий из рук арбалета.

Перед глазами всё поплыло. Я запоздало увидела стрелу, торчащую из ноги, и успела удивиться, что могла ещё стоять. А потом стало темно.

— Давай, просыпайся.

Нет… я же умерла… или не умерла? Кажется, история снова повторяется. Открывать глаза не хотелось. Но пришлось. Рука, трясшая меня за плечо, исчезла. Я подняла голову и встретила усталый взгляд Хорта. Он отвернулся и негромко предупредил кого-то.

— Она очнулась.

— Тем лучше. — Голос был мне незнаком.

Я села и осмотрелась. Мы были в ущелье, заросшем густым лесом. Горел костер, вокруг него сидели угрюмые оборотни. В стороне устроились друзья. Я убедилась, что они живы и улыбнулась. Яра вышла из темноты. Моя улыбка увяла на корню. Альфа не гневалась, вообще никак не проявляла своих эмоций. Её лицо было спокойным. Но я поняла, что случилась беда. Проглотила комок, застрявший в горле, и спросила.

— Кто-то погиб?

— Нет. — Она правдоподобно изобразила улыбку.

— Тогда что случилось?

— Ничего. Есть раненые и до утра придется остаться здесь. Часовых я поставила.

— Много я пропустила?

— Не очень. Мне пришлось… заставить тебя поспать. Магии было нужно время.

— Благодарю. Могу тебе помочь?

— Нет.

— А…

— Их больше нет.

Оборотни перекидывались и укладывались спать. Четверо в волчьем облике неспешно курсировали вокруг стоянки. Их не было ни слышно, ни видно. Только какое-то врожденное чувство позволяло мне ощущать передвижение часовых.

Стало еще холоднее, меня начало трясти. Правильным было бы решение перекинуться и пристроиться поближе к соплеменникам. Вместо этого я поднялась (перевязанная кем-то нога полыхнула дикой болью) и, шатаясь, добралась до друзей. Чуть не рухнула на рыцаря, успевшего меня подхватить. Оказалось, что они позаботились о том, чтобы набросать на землю веток и застелить их чьи-то плащом. Я оценила идею, и им пришлось потесниться.

— Что произошло после того, как я отключилась?

— Да ничего интересного. — Фет приподнялся, морщась от боли, и повернулся на бок, лицом ко мне. — Оборотни добили наёмников, подобрали нас и ушли сюда. Жена вашего вожака оказалась неплохой целительницей.

— Много раненых?

— Почти все. Тяжелых двое — они защищали Яру. Она провозилась с ними дольше, чем с остальными, но результат того стоил.

— А где… бывший пленник?

— Там. — Вор взглядом указал на спящих волков.

— Давайте отдыхать. — Вмешался в разговор Людвиг. — До утра не так много времени.

— Угу. — Я накрылась плащом, пристроившись между парнями, и пробормотала — Спокойной ночи.

Проснулась я от холода. Рассвет уже несмело блестел на восточном краю неба. Вокруг стелился туман — земной двойник облаков. На деревьях начинали шевелиться сонные птицы. Единственным источником света по-прежнему был костер, поддерживаемый сменяющимися часовыми. И меньше всего хотелось выбираться из-под плаща, сохранявшего хоть какие-то остатки тепла. Но сделать это было необходимо. Я поднялась, постаравшись не разбудить парней. (Фет приоткрыл один глаз, посмотрел на меня и снова уснул.). Как ни странно, нога почти не болела.

Уже возвращаясь в лагерь, я наткнулась на Яру. Она стояла, прислонившись спиной к дереву, и ждала меня. Я склонила голову.

— Благодарю тебя за спасение моей жизни и жизней моих друзей. На мне долг.

— На тебе висит злая магия. На нашей земле она не действует, но я чувствую её. Кто тебя проклял, сестра моих детей?

— Это не проклятье. Я создала кое-что запретное. — Рука потянулась к кошелю, где на самом дне спал черный камень, но Яра остановила меня одним взглядом.

— Оно убьет тебя.

— Не обязательно.

— Не спорь. Тебе нельзя покидать нашу землю. Здесь сотворенное тобой зло не сможет навредить тебе.

— Я должна уйти.

Женщина поморщилась.

— Ты не понимаешь, что создала. И даже не представляешь, как велика его мощь. Я почувствовала это как только вы подошли к деревне. Этот предмет… как маяк. Он будет притягивать к тебе всех, кто умеет видеть.

— Я накладывала на него защиту.

— Её недостаточно. Камень убьет тебя сам или приманит того, кто сделает это за него.

— Тогда помоги мне… сделать его невидимым для чужих глаз.

Яра покачала головой, в её взгляде появилось раздражение.

— Я могу это сделать. Но справиться со злой волей самого камня не сумею. Здесь он бессилен, стоит же тебе покинуть земли стаи, как он проснется.

— Избавиться от него я не могу — это слишком опасная вещь, чтобы оставлять её без присмотра. Уничтожить его можно только применив по назначению — забрав жизнь того, для кого он сделан. Остаться со стаей…. Я дала слово и не стану его нарушать. А значит — будь что будет.