Железный мир - Олег Лукьянов

Опустившееся солнце золотом освещает бока неимоверно совершенных каменных строений. Оно будто бы специально ждало, не заходило за горизонт, чтобы предоставить мне возможность насладиться невообразимо красивыми башнями, шпилями, возвышающимися над стенами зданиями, окутанными ореолом желтого сияния. Оранжевое светило подчеркивало величие города, его правителей, зодчих, мастеров — обитатели этого града просто не могут ни быть божествами. И даже ниспадающие со строений длинные тени только подчеркивали чистый и сильный дух столицы…

Коричневые, частично окутанные тенями, стены через каждые три десятка метров были утыканы могучими бастионами с зубцами, бойницами, чанами с вечно горящим огнем. Но вся эта цепь исполинского оборонительного сооружения казалось декоративной безделицей в сравнении с тем, что возвышалось над ней. Даже эта стена не в состоянии была скрыть подножье гигантских краеугольных мавзолеев, а вершины и крыши тех, не могли закрыть собой подножья двух еще не достроенных башен. Строительные леса облепившие башни с такого расстояния казались хитиновым панцирем неведомого насекомого.

Больше всего меня поразили развевающиеся повсюду столпы больших и малых огней. Пылающие статуи стояли едва не на каждом выступе зданий, а на стенах и под ними, окрестности освещали небольшие пылающие скульптуры. И хотя я не мог разглядеть в огне, кого изобразили в них искусные мастера, но смотрелось это так захватывающе, что не хотелось даже шевелиться.

А девушка все толкала и тащила к гигантским, вышиной в десять человек, узким створкам врат. Я забыл моргать, глаза жадно хватали даже мельчайшие детали, память впитывала их как сухая губка живительную влагу, я знал, что все эти выписанные серебром узоры на стенах я не забуду никогда…

— Кто и по какому вы делу? — грубым голосом спросили впереди, и я вынужден был опустить задравшуюся вверх голову.

Секунду назад не мыслил отвести взгляда от вписанных в камень демонических существ над вратами, и вот теперь уже не мог оторваться от созерцания стражей…

Четверо стоящих у ворот стража с головы до пят покрыты панцирной броней из грубой вороненой стали. Пластины наплечников наподобие чешуи спускаются по рукам вниз, надежно защищая предплечья, локтевые суставы, переходя в массивные наручи с увесистыми кастетами…. Правая перчать-кастет крепко сжимает изысканную рукоять тяжелого на вид меча с загнутым вверх концом — он хоть и лежит на земле, но готов поклясться, в случае надобности поднимется, и окраситься кровью за одно лишь мгновенье. Но ни вычурная, местами чуть помятая кираса, ни красный кусок материи в виде опоясывания, ни даже стальные ботинки черного цвета, не привлекали к себе столько внимания как вытянутый к груди, серый от старости шлем. У него обтекаемая как у хищной рыбы форма, взметнувшаяся ввысь острая стрелка, но выбоины для глаз настолько велики, что по идеи туда мог пролезть мой кулак.

Четверо воинов-латников смотрели на нас враждебно — тяжелые шлемы не собирались прятать глаза и читаемые в них мысли хозяев.

- Кто вы и по какому делу? — еще раз спросил ближайший панцирник — видимо начальник предвратной стражи.

Катя хотя и в изодранной кожаной кирасе, грязной юбке и порванным ремешком на сандалии посмотрела на латника как королева на конюха.

— Я Аркарис, — бросила она, словно плюнула, прямо в шлем стража.

И видимо слово имело магические корни. Начальник стражи, а за ним и трое других панцирника припали на колено. Шлем латника преклонился в благоговении.

— Прости лорд Аркарис, не признал.

— Открой ворота, — попросила Катя, но не успела закончить фразу, как высокие створки начали раздвигаться.

Не став дожидаться когда они полностью распахнуться, девушка схватив меня за руку протиснулась в щель.

— Ты мне ничего не хочешь сказать? — спросил у нее я.

— Вроде нет… Ах вот ты о чем. Сереж, ты не глупый парень, сам должен понимать, что человека доставившего столь важную для империи вещь должны встречать и не с такими почестями. Не волнуйся, ты тоже будешь почивать на лаврах…

Она вела меня по центральной улице вымощенной каменными плитами, мимо гигантского мавзолея, рядов декоративных колон с позолоченными капителями, и множества трехэтажных особняков стоящих по обеим сторонам проспекта. Люди на пути почти не попадались, все дело наверно в страхе перед ночью, лишь пара человек в синих и тонких одеяниях смерили нас подозрительными взглядами и поспешили нырнуть на боковую улицу.

— Куда ты нас ведешь?

— Во дворец, конечно же, — ответила девушка удивившись. — Куда же еще?

Хотя гигантские горящие всюду костры довольно неплохо справлялись с освещением улиц и контуров великих зданий, об истинных расстояниях приходилось только догадываться. Вот и сейчас, когда улицу вдруг перегородили декоративные стоящие рядами железные ограды и десятки воинов в панцирных доспехах, я вдруг понял что сразу за ними в небо уходят ступени ведущие к огромному прямоугольному строению.

Стражи даже не шелохнулись, когда так и не отпустившая мою руку Катя быстрым шагом прошла мимо них. Дорожка средь сада уперлась в широкую лестницу, с расставленными по краям фонтанчиками вместо воды в которых плескались струйки огня.

— А кто это в доспехах? Воины?

— Гвардейцы, — ответила она. — Лишь самые отважные и преданные Императору люди из касты силы становятся его рыцарями…

Не прошло и получаса как была пройдена последняя ступень казалось бесконечной лестницы и мы оказались пред аркой, ведущей в темный зал, охраняемой еще десятком стражей. Эти уже отсалютировали нам мечами…

Впотьмах возникла фигура в черном, белый череп на груди выдал принадлежность человека к касте разума, низко поклонившись он звучно произнес:

— Его величество ожидает. Следуйте за мной.

Темный зал встретил посетителей мрачными краеугольными колоннами, до переда истонченными сводами и всего двумя вписанными в стену факелами в виде лепестков роз. Управитель толкнул дверь, поклонился, приглашая нас следовать дальше и после, оставшись на месте, закрыл за нами, будто отрезав путь к отступлению.

Зал поменьше отличался изысканной для этого мира мебелью, рядами длинных окон с цветными стеклами в них и фигурой человека от которого веяло льдом. Он повернулся, и свет падающий от огней за стеклами, осветил его лицо красным и зеленым. Перехватило дыхание. Его лицо отодвинулось на второй план — под угольными локонами спадающих на лоб волос были глаза красного оттенка. В других обстоятельствах пришла бы мысль о глазах кролика, но исходящий из них невидимые лучи ощутимо пронизывали воздух и добирались до всех закоулков души.