Мафия - Анатолий Безуглов

— Так за что все-таки убили? — спросила следователь.

— Генрих сказал, что он наверняка стучал в милицию. Ну и убрал его, чтоб не сдал нас.

— А Пронина за что? — продолжала допрос Дагурова. — Сторожа автостоянки у ресторана?

— Это то же самое… Свидетель…

— Кто принимал участие в убийстве Пронина?

— Генрих, Жорка и Семен.

— А ты, выходит, и тут был ни при чем? — усмехнулась Ольга Арчиловна.

— Я тогда здорово закайфовал.

— А для чего труп Пронина подложили в машину Карапетяну?

— Припугнуть. Из Москвы следователь приехал, так Генрих боялся, что Карапетян заложит нас.

— Да, Евгений, — как бы вскользь поинтересовалась Дагурова, — за работу на яхте с вами рассчитывался Кочетков?

— Нет, лично Хинчук.

— Владелец «Элегии»?

— Какой он владелец, — махнул рукой Мухортов. — Хинчук сам шестерка.

— У кого?

— Генрих как-то сказал, что всем заправляет какой-то пахан по кликухе Сова, кто он, что — не знаю…

На обратном пути в Южноморск Ольга Арчиловна рассказала Яну Арнольдовичу о допросе и заключила:

— Я считаю, что всю эту бравую команду с «Элегии» нужно брать.

— Легко сказать, — усмехнулся Латынис, сам сидевший за рулем служебной «Волги». — Попрятались по норам, как крысы.

— А дело Ляпунова, как вы понимаете, придется забрать из прокуратуры города и пристегнуть к нашему.

— Само собой, — кивнул Ян Арнольдович. — Вдова Ляпунова здесь. Хлопочет, чтобы ей разрешили перевезти останки мужа в Москву.

— Как же Ляпунов оказался в Южноморске? И почему, когда его убили, никто даже не обеспокоился?

— Или не хотел обеспокоиться, — задумчиво проговорил подполковник. — Видите ли, Ольга Арчиловна, у вдовы Ляпунова есть дочь, Евдокия. От другого брака.

— Ляпунов, выходит, отчим, — уточнила Дагурова.

— Совершенно верно. Колосов, что занимался его розыском, разговаривал со многими знакомыми Ляпунова. Все, как один, твердили, что он был очень привязан к падчерице. Покупал сплошную фирму. К сыну же, оставшемуся у первой жены, относился, наоборот, как к пасынку. Друзья удивлялись: своему пацану на день рождения даже грошового подарка не покупал, а ради чужой дочери готов был снять последнюю рубашку.

— Алименты хоть платил?

— Из зарплаты отчисляли по исполнительному листу… Такую чрезмерную заботу о падчерице объяснял тем, что, мол, жалеет девочку. В детстве ей пришлось буквально нищенствовать. Какой там импорт! Платьица донашивала до дыр. Ляпунов ведь взял ее мать, когда та работала лаборанткой. А это — восемьдесят рэ в месяц.

— К чему вы все это? — нетерпеливо спросила Ольга Арчиловна.

— А к тому. Закончив школу, Евдокия сбежала из дому. Потом выяснилось, что она живет в Южноморске. Пыталась поступить в институт, сорвалась на приемных экзаменах. Но все же ей удалось зацепиться здесь.

— Что, родители не знают, как живет их дочь?

— В том-то и дело, что Евдокия порвала с ними все отношения. Причина мне пока неизвестна. Мы с Колосовым и подумали: может, Ляпунов приехал к падчерице?

— Нужно найти эту Евдокию, — сказала Дагурова.

— Думаю, вопрос одного-двух дней…

— Я не могу понять, как возникла версия, что Ляпунов журналист? — спросила следователь.

— Понимаете, секретарша Измайлова перепутала. Ведь Ляпунов действительно позвонил в органы. Только не в милицию, а в облпрокуратуру. Назвался членом-корреспондентом. Секретарша первое слово, видимо не расслышала или просто не поняла…

— Вот в чем дело, — протянула Дагурова. И, увидев, что они уже въехали в Южноморск, спросила: — Вы сейчас куда?

— В облуправление внутренних дел. Хочу попросить, чтобы установили наблюдение за домом некоего Ступака.

— А это еще кто?

— Здешняя знаменитость. Индивидуал. Катают с женой иностранцев на своих шикарных лимузинах. Роллс-ройс и «Ягуар». Миллионер.

— Нас-то он чем может интересовать? — несколько удивилась следователь.

— Есть информация, что жена Ступака каким-то образом связана с Бородиным.

— Значит, до вечера?

— Вечером собираюсь в валютный ресторан.

— Прожигать жизнь? — улыбнулась Дагурова.

— Посмотреть на прожигателей. А вас куда?

— К Гуркову. Попрошу санкцию на арест Довжука, Бородина, Кочеткова и Хинчука.

— Хинчука? — встрепенулся Ян Арнольдович. — А что, хорошенький будет удар по тем, у кого он шестерит.

Латынис высадил Ольгу Арчиловну у здания областной прокуратуры и уехал.

Гурков принял Дагурову не сразу: проводил очередное совещание, на котором, как всегда, призывал, давал указания. И когда Ольга Арчиловна прорвалась наконец в его кабинет, сделал вид, что страшно устал от бремени службы.

Постановление на арест Бородина, Довжука и Кочеткова облпрокурор подписал без слов. Когда же дело дошло до Хинчука, он, откинувшись в кресле, сказал:

— В принципе я не отвергаю возможность применить к нему такую меру пресечения, но считаю, что пока рановато. Надо еще поработать, собрать убедительные доказательства.

— Да поймите, Алексей Алексеевич, — убеждала его следователь, — Хинчук, может, куда опаснее того же Довжука — убийцы и рэкетира! Он судебный медик, один из важнейших экспертов при расследовании. Облечен доверием. А что творит? Ведь его заключение о смерти Скворцова — подлог. Я уверена, это сделано по указанию преступников. Хинчук их пособник. А возможно, и прямой соучастник.

— Простите, Ольга Арчиловна, ваши слова мало чем подтверждены.

— А его диагноз?!

— А если это обыкновенная врачебная ошибка?

— Спутать инфаркт с отравлением?! Повторная судебно-медицинская экспертиза однозначно доказала, что Скворцова убили цианистым калием.

— Позвольте, Чикуров, ваш предшественник, не ставил перед Хинчуком задачу исследовать труп на предмет отравления. А то, что у Скворцова был сердечный приступ, это факт.

— Ну а Шмелев? — продолжала наступать Ольга Арчиловна. — Почему Хинчук в протоколе о вскрытии не отметил, что у покойного имелись прижизненные травмы внутренних органов? Отбили почки. Причем так, что на теле нет следов. Профессионалы работали, уголовники.

— Я не очень силен в судебной медицине, но, думаю, и такая ошибка допустима со стороны патологоанатома. Подумал, что человек неловко упал. Был ли у Хинчука умысел — вот в чем вопрос.

— Конечно, был — скрыть истину. А значит, обезопасить преступников. Ведь московский судмедэксперт сразу определил, что перед смертью Шмелева избили. Так что я настаиваю на аресте Хинчука.

— Хорошо, хорошо, — устало провел ладонью по лицу Гурков. — Оставьте постановление, я подумаю, посоветуюсь…

Вышла от него Дагурова, еле сдерживая негодование.

По вечерам отель для иностранных туристов манил к себе всякого рода сомнительные личности. Фарцовщики, сутенеры, валютные проститутки слетались сюда, как мотыльки на огонь. Изредка возле гостиницы появлялся милицейский патруль, и тогда вся эта публика спешно ретировалась. Но как только стражи порядка уезжали, те появлялись снова — видимо, не очень-то опасались они милиции.

Эвника подкатила к отелю около полуночи: самое время охоты дорогих путан. Подвез ее на «Волге» Вадим Снежков. Сверкнуло в лучах неона люрексом платье главного администратора Дома моделей, она на прощание помахала Вадиму ручкой и беспрепятственно проникла через парадный вход, сунув знакомому швейцару соответствующую мзду.

Снежков отъехал. Тут же из замершего на стоянке «фольксвагена» вышел Латынис и исчез в гостинице. Яна Арнольдовича было не узнать: смокинг, белая рубашка с галстуком-бабочкой и безукоризненный пробор в набриолиненных волосах. Облик старомодного «иностранца» дополняли щегольские дымчатые очки в тонкой золоченой оправе и усики.

В это время Эвника преодолела вторую преграду — метрдотеля ресторана, которому тоже была уплачена некая сумма. Устроилась она за столиком, где уже сидели две такие же вызывающе одетые молодые женщины. Тут же перед Эвникой официант поставил бутылку шампанского и вазу с фруктами.

Подполковник занял позицию неподалеку, разделив общество пожилого туриста, не отрывающего глаз от молоденьких девиц, танцующих в центре зала с кавалерами.

Обстановка в ресторане была разгоряченная: винные пары и джаз сделали свое дело. Под потолком витали клубы табачного дыма, официанты сновали между столиков, певица дурманила головы посетителей модными шлягерами.

— Кофе, — сказал Латынис подошедшему официанту и показал на пальцах: один.

Заказ был тут же выполнен, и Ян Арнольдович сразу рассчитался.

Когда певицу сменил дуэт молодых парней, Латынис решил, что пора действовать. Он встал и смело направился к Эвнике. И очень даже вовремя: его едва не опередил толстый господин в бархатной паре.