Мафия - Анатолий Безуглов

— Вы, я вижу, специалист по мафии, — улыбнулся Рунов. — Откуда знаете?

— Можно сказать, из первых рук — итальянского полицейского, — ответила Дагурова, коротко рассказав о знакомстве с комиссаром Фальконе.

— Кто же, по вашему мнению, в Южноморске капорежиме? — поинтересовался Котляр.

— Скорее всего, такие люди, как Киреев, Хинчук.

— А глава мафии?

— Заправляет всеми, по нашим сведениям, босс по кличке Сова. Кто он, пока установить не удалось, — ответил вместо следователя Латынис.

— Но, опять же, если идти по мафиозной структуре, — добавила Дагурова, — без надежного прикрытия преступники не обходятся. У мафиози есть выражение «друг друзей». По-итальянски «амику да л'амичи». Это может быть и политический деятель, и крупный чиновник, и работник правоохранительных органов. В нашей организованной преступности то же самое. Думаю, пора уже выходить на тех, кто покровительствует банде.

— И отнюдь далеко не бескорыстно, — подчеркнул Латынис. — Львиная доля идет наверх, вплоть до Москвы. Причем поступления, например, от сбыта наркотиков весьма значительны. В этой связи нас заинтересовала фигура Ступака.

— Давно мы к нему подбираемся, — сказал генерал.

— Давайте подбираться вместе, — улыбнулась Ольга Арчиловна. — Тем более разыскиваемый нами преступник Георгий Бородин, по кличке Борода, связан с женой Ступака. Кто у вас занимается наркоманами?

Вместо ответа Анатолий Филиппович нажал кнопку селектора и сказал:

— Валерий Иванович, зайдите ко мне.

— Слушаюсь, товарищ генерал, — откликнулись из динамика.

— Это какой Валерий Иванович? — поинтересовалась Дагурова.

— Ветлугин, — ответил Рунов.

— Тот самый, кто первым вышел на Киреева? — уточнила следователь.

— Он, — кивнул генерал.

— Выходит, променял следственную работу на оперативную? — удивилась Ольга Арчиловна.

— Я соблазнитель, — сказал генерал. — Сагитировал взяться за этот тяжелый воз. Привели в областной аппарат, повысили в звании.

В комнату заглянул Ветлугин.

— Разрешите, товарищ генерал?

— Проходите.

Валерий Иванович поздоровался с присутствующими, присел на стул.

— Вот, — показал на москвичей Рунов, — интересуются Ступаком.

Дагурова рассказала, почему и как их группа вышла на южноморского подпольного миллионера.

— Его так просто — не возьмешь, — со вздохом произнес Ветлугин. — Оснащен, как нам и не снилось. Автомобили, катера, рации. А у меня в отделе всего три человека, одна машина и та на ладан дышит. Каждый литр бензина вырываю с боем.

— Ладно, ладно, — перебил его генерал, — выделим штаты, машины, бензин будет. Есть уже договоренность.

— А пока техническую сторону мы возьмем на себя, — пообещал Котляр. — И людей подкинем.

— Тогда другое дело, — оживился Ветлугин.

— Не опозоримся перед москвичами? — подмигнул ему Рунов.

— Не имеем права, Анатолий Филиппович, — усмехнувшись, сказал Валерий Иванович.

Хотя было уже одиннадцать часов утра, Дагурова и Латынис подняли Снежкова с постели. Он открыл дверь заспанный, лицо оплывшее, волосы на голове и борода торчали во все стороны. «Трижды корреспондент Советского Союза» явно провел бурную ночь. Он сразу и не уразумел, зачем к нему явились следователь, оперуполномоченный и понятые. Когда Ольга Арчиловна предъявила постановление на обыск, Снежков начал хорохориться, рвался к телефону позвонить «кому надо».

— Остыньте, Вадим Леонидович, — осадил его Латынис.

— Могу я в собственном доме выпить хоть стакан воды? — с вызовом вопросил журналист.

Ян Арнольдович проводил хозяина на кухню, где тот выхватил из холодильника початую бутылку коньяка.

— Если головка бо-бо, выпейте минералки, — отобрал у него спиртное Латынис.

Какой уж допрос пьяного…

Снежков выдул целиком бутылку боржоми.

Дагурова попросила его добровольно выдать видеокассеты с порнофильмами и другую продукцию подобного рода. Дабы не затягивать время.

— И облегчить свою участь, — добавил Латынис.

— Нет у меня никакой порнухи, — продолжал вести себя нагло журналист, развалясь в финском кресле натуральной кожи.

Эвника сказала правду — квартира у Снежкова и впрямь была роскошная.

Начали обыск. Порнофильмы обнаружить было делом пустяковым. Из четырех десятков видеокассет половина оказались с «клубничкой». Что и выявил подполковник, прокрутив отрывки на видеосистеме.

— Разве это порнография? — усмехнулся Снежков. — Теперь такое запросто показывают по телеку чуть ли не в «Будильнике».

— Ну, положим, совсем не такое, — заметила спокойно Дагурова.

— Порнуху я смотрю сам, — закинул ногу на ногу журналист. — Никакого криминала в том нет.

— Если бы только сам, — сказал Латынис. — Малолеток просвещаешь.

— А это еще нужно доказать.

— Докажем, не беспокойтесь, — пообещал Ян Арнольдович.

Порнофильмы были не основное, ради чего они посетили Снежкова. Главного найти долго не удавалось, хотя, казалось, и обшарили каждый уголок, каждый закоулок квартиры.

Когда Ян Арнольдович принялся за книги, которыми был заставлен стеллаж, занявший всю стену, то краешком глаза заметил, что хозяин напрягся.

Первая удача ждала в томике орфографического словаря русского языка. Листы его были склеены намертво. Подполковник отодрал обложку. В середине был вырезан аккуратный квадрат, заполненный визитными карточками, наподобие тех, что Ян Арнольдович видел у Белова — с цветными фотографиями в углу.

— Давайте сюда поближе, — пригласила понятых к столу Ольга Арчиловна, устроившись писать протокол. — Будем фиксировать каждую визитку.

— Дело это было долгое и хлопотное.

— Ишь ты, министр! — прокомментировала понятая, рассматривая очередную карточку. — А вот академик!

— Смотри, заместитель генерального директора ГУМа, — сказал понятой. — Большие люди!..

Но больше всего их заинтересовали звезды эстрады.

Пока была сделана полная опись, Латынис наткнулся еще на одну находку. Такой же тайник под обложкой монографии о Шишкине.

— Да-а, это вам не «Мишки в лесу», — произнесла понятая, когда подполковник высыпал содержимое тайника на стол.

— Типичная порнография, — прокомментировала Дагурова, — Ваша работа? — обратилась она к Снежкову.

Тот молчал, сидя в кресле нахохленный, словно ворона под дождем. Только Ольга Арчиловна успела оформить протоколом и эту находку, раздался звонок в дверь.

Снежков вскочил с кресла.

— Не утруждайте себя, — сказала следователь. — Товарищ Латынис откроет.

Ян Арнольдович пошел отворять. За дверью стояла Эвника. Скромная прическа, платье, сумочка…

— Здравствуйте, — сказал подполковник, — проходите.

— Здравствуйте… Пришла, как просила товарищ Дагурова. — Администратор Дома моделей показала на свои часики.

— Тютелька в тютельку, — улыбнулся Латынис.

Он проводил Эвнику в комнату, соседнюю с той, где шел обыск, и попросил подождать. Потом взял у Ольги Арчиловны «художества» Снежкова и вернулся.

Эвника чувствовала себя здесь как своя — уютно устроилась на тахте, листая «Плейбой». При появлении подполковника она поспешно отложила журнал.

— Пока Ольга Арчиловна занята, хочу вам показать кое-что из найденного у Вадима при обыске.

— Обыске? — испуганно проговорила Эвника.

— Увы. Добровольно предъявлять Снежков не пожелал. Уж больно стеснительный, — с иронией произнес Латынис и разложил перед администратором Дома моделей фотографии.

Та глянула на них, прикусила губу. Лицо ее покрылось красными пятнами.

Снимки запечатлели Эвнику в чем мать родила во время любовных утех. И не только ее, но и других девиц.

— Понимаю вас, — сказал подполковник. — Но поверьте, мне не доставляет радости копаться во всем этом. Вынужден…

— Ладно уж. — Эвника достала сигарету, закурила. — Что вас интересует?

На фотографии она старалась не глядеть.

— Вы знаете этих женщин? — отобрал Латынис снимки, где были другие проститутки.

— А как же… Это Рая Зелинская, Люся Воропаева,

Валя Шумахер, художница… — Эвника вдруг криво улыбнулась. Смотри-ка, Марина Юрьевна. Моя учительница, можно сказать.

— Откуда вы их знаете?

— Да они все из Дома моделей.

— Для чего их фотографировали?

— Клиенты-иностранцы просили. На память….

— Но тут есть и наши соотечественники. — Ян Арнольдович ткнул в несколько фотографий.

— Как вы разобрались, что наши? Ведь голенькие…

— Вадим снимал их и в благопристойном виде, на визитные карточки.

— Когда он фотографировал для визиток, они знали. А тут — нет.

— Для чего это нужно было?

— Спросите у Вадима.