Дочь дьявола - Кэтлин Крамер

 — Ну?! — широко улыбнулся Черная Борода, окинув пиратов торжествующим взглядом. — Не говорил ли я тебе, дочка?! Этот красавец так же хорош, как и твой Джеред.

 — Да, говорил, — вздохнула Квинн.

 Нед Слай, Пэг Лег Льюис и Джон Боунз тут же столпились вокруг нее, предлагая немного поразвлечься.

 — Давай используем его как живую мишень, а? Чтобы попрактиковаться? Можно, Квинн? Можно?

 — Нет, — отрезала она, вздрогнув при воспоминании о том, через что пришлось пройти в свое время Джереду.

 Стоит ли удивляться, что он возненавидел ее? Сейчас Квинн проклинала себя за то, что подвергла Джереда стольким унижениям. Но она изменилась. Квинн непременно сказала бы ему об этом, если бы им было суждено встретиться. И это он повлиял на нее.

 — Нет? — Нед Слай разочарованно сплюнул на песок. — Ну, с тобой теперь не повеселишься.

 — Да, пожалуй, — прошептала Квинн. И слава Богу.

 — Если уж мы не можем поразвлечься с ним, то… — дерзко подмигнул ей Пэг Лег Льюис.

 — Отведите его… — Квинн собиралась предоставить Пиквиту распорядиться судьбой пленника, но потом передумала, решив защитить англичанина от жестокости пиратов. — Отведите капитана в мой… мой шатер.

 Пиквит, теперь уже квартирмейстер Черной Бороды, отдал приказ:

 — Ведите его в шатер Квинн.

 — Счастливчик, — ухмыльнулся Джон Боунз.

 — И обращайтесь с ним почтительно, не то я… я вырву ваши кишки и брошу их чайкам, — добавил Пиквит, наблюдая, как пираты грубо потащили прочь капитана Сетона.

 — Да, почтительно, — подтвердила Квинн, глядя им вслед.

 Постепенно все разошлись, и она осталась наедине с отцом.

 — Он не понравился тебе, да, дочка? — в голосе Черной Бороды слышалось разочарование.

 Квинн пришлось признаться.

 — Сетон красивый, сильный и, несомненно, храбрый. Но я не чувствую к нему того, что с самого начала испытывала к Джереду Камерону. Чего-то не хватает, — она прикоснулась рукой к груди. — Вот здесь.

 — Ба! Тогда я подышу тебе кого-нибудь другого!

 — А потом третьего, четвертого, — устало проговорила Квинн. — О отец, как объяснить тебе, никогда не любившему, что я сейчас чувствую?!

 Какое-то время Черная Борода о чем-то размышлял и вдруг неожиданно, так что даже напугал Квинн, схватил бочку и с силой грохнул ее о землю.

 — Я все прекрасно понимаю! Черт побери! Он отравил твой разум! Украл твое сердце! Он погубил тебя!

 Черная Борода гневно оскалился и бросился прочь, словно собираясь пешком преследовать Джереда Камерона, мчаться за ним по морям и океанам, пока не настигнет его.

 — Нет, отец! — воскликнула Квинн, хватаясь за полы куртки. — Твой гнев здесь бессилен. Он не вернет мне Джереда и не успокоит мою боль.

 — Что же тогда? Что я смогу для тебя сделать?

 Привыкнув все решать с помощью силы, Черная Борода находился в полной растерянности и смятении.

 Квинн на секунду задумалась, затем, вспомнив о помиловании короля, предложила:

 — Ты уже не вернешь Джереда, но ты можешь покончить с пиратством. Мы бы начали нормальную жизнь, и мне бы не пришлось опасаться того, что когда-нибудь я увижу тебя болтающимся в петле.

 Однако Квинн тут же поняла, что потребовала от отца слишком многого.

 — Сдаться? — выпучив глаза и задыхаясь от гнева, прохрипел он.

 — Но, отец, мы вполне могли бы обосноваться в колониях или вернуться в Англию и вести довольно обеспеченную жизнь на те деньги, что у нас есть.

 — Никогда!

 Странно, почему Квинн никогда раньше не замечала, как постарел ее отец: в черных волосах уже поблескивала седина, лицо сплошь избороздили глубокие морщины, делая его еще более жестким.

 — Ну, тогда… — вздохнула она, глядя перед собой полными слез глазами.

 — Тогда, ничего, — неожиданно улыбнулся Черная Борода. — Я не откажусь от пиратства даже ради тебя, дочка, но кое-что все-таки смогу сделать.

 Взяв руку Квинн в свою ладонь, он усадил девушку рядом с собой на бревно и начал говорить о том, что поскольку новый губернатор собирается обосновать на Нью-Провиденс колонию, им придется подыскать другое прибежище.

 — Другое?.. — разочарованно протянула Квинн, ожидая совершенно иного великодушного предложения.

 — Нассау и Нью-Провиденс в скором времени окажутся слишком перенаселены, — рассмеялся Черная Борода. — Однако у меня есть один очень влиятельный друг. Вот он-то как раз нам и нужен.

 — Друг? — подозрительно спросила Квинн. — Кто он?

 — Губернатор Иден, — ответил отец. — Губернатор колонии в Северной Каролине.

 — Колонии…

 Черная Борода ласково потрепал дочь по щеке.

 — Да, и по блеску в твоих глазах я вижу, что ты понимаешь, о чем идет речь. Пусть те, кто хочет, остаются здесь. Я же отправлюсь к неизведанным богатствам Нового Света.

 — Колонии, — снова повторила Квинн.

 Перед глазами встало улыбающееся лицо Джереда. Что ж, раз он не спешит к ней, значит, это сделает отец.

 — Ради твоего счастья обещаю, что верну Джереда Камерона в твои объятия, — словно клятва прозвучали слова Черной Бороды.

ГЛАВА 28

 Стремительно скользя по волнам со скоростью десять узлов в час, «Месть Королевы Анны» держал курс на север, к острову Окракок в заливе Памлико, Северная Каролина.

 Пираты суетились на палубе, ретиво исполняя все приказы Черной Бороды, который громогласно подбадривал их, обещая выигрышное дело. Совсем недавно губернатор Чарльз Иден пожаловал ему и его шайке помилование в соответствии со всеобщей амнистией в обмен на часть накопленных ими богатств.

 Тугие белоснежные паруса пели под напором ветра. Квинн стояла на палубе, держа на привязи Капитана Генри Моргана, и с упоением слушала эту восхитительную музыку. Перед ее глазами постоянно маячил образ Джереда. Сердце Квинн радостно билось в груди, ей хотелось петь вместе с ветром и парусами. О, очень скоро она снова увидит Джереда и сумеет все объяснить ему! Она непременно вернет его любовь!

 — Прямо по курсу Окракок!

 От волнения по спине Квинн даже пробежали мурашки. Она торопливо поднялась на капитанский мостик и, прикрыв ладонью глаза от солнца, пыталась рассмотреть остров.

 — Ты когда-нибудь плавал в этих местах, Пиквит? — спросила она проходившего мимо помощника капитана.

 — Я — нет, — он полез в карман и достал сушеный банан, а когда Капитан станцевал джигу, торжественно протянул обезьянке вознаграждение. — Но твой отец в юности, во время войны за испанский престол, находился на борту британского корабля.