Из Ночи и Хаоса - Дженна Вулфхарт

– Между вами происходит что-то странное. Я имею в виду, более странное, чем обычно. Ты ведешь себя как одержимый.

Кален перестал расхаживать по комнате и прищурился.

– Мы чуть не погибли там.

– О, пожалуйста. Нас сбили с ног и немного повертели в воздухе. Я бы не сказала, что нам угрожает какая-то реальная опасность. – Она закатила глаза и вернула свое внимание к вырезкам. Мне еще не представилась возможность просмотреть их самой. Слишком много всего происходило.

Кален перевел взгляд на меня, и что-то неописуемое промелькнуло между нами. Как будто сама его душа потянулась ко мне, обвилась вокруг моего сердца и потянула. Мое дыхание участилось. Ошеломляющий аромат тумана и тени вторгся в мои ощущения, как будто сама сущность его силы теперь текла по моим венам, а наши сердца бились в едином ритме – как одно целое. И если я могла чувствовать все это – все его беспокойство, гнев и желание защитить, – что он мог чувствовать от меня? Мог ли он чувствовать силу Андромеды? Мог ли он чувствовать смерть?

Зазвенели бутылки. Этот звук пронзил меня насквозь, напомнив, что мы не одни в этой комнате.

– Ради всего святого, – сказал Торин, улыбаясь. – Вы двое заключили брачный обет.

Фенелла снова подняла взгляд.

– Конечно, они это сделали. Я чувствую этот запах с того самого утра, как мы покинули Эндир. Но дело не только в этом. Посмотри на него.

Кален, казалось, с трудом отвел от меня взгляд.

– Это не твоя забота.

– Ты связал себя брачным обетом со смертным? – Кэдмон оттолкнулся от стены. – Не в обиду Тессе, но о чем, черт возьми, ты думал?

– Я думал, – выдавил Кален, – что защищу ее от любого, кто будет угрожать ее жизни. Включая меня самого.

– Чертова клятва, – Кэдмон покачал головой. – Конечно. Я должен был догадаться. Ты так легко отказался от обещания, данного матери. Я подумал, что это странно, – у тебя не было возможности сопротивляться ему. Но теперь все становится на свои места. Вот каким образом ты сделал это. Ты позаботился о том, чтобы обещание не представляло угрозы, даже если это означало дать брачный обет, который свяжет тебя со смертной. Когда она умрет через несколько лет, от тебя останется лишь оболочка.

Я содрогнулась. Когда Кэдмон произнес это вслух, страх стал гораздо реальнее. Так вот что происходило с фейри, когда умирали их супруги? Я слышала небылицы об этом на протяжении многих лет, но никогда не видела своими глазами последствий клятвы. Давал ли подобный обет Оберон? Впрочем, его настоящая жена никогда не умирала, по крайней мере, не до конца.

Перед Каленом простирались столетия. У него было так много лет впереди. А я навряд ли доживу до старости. Этот обет означал, что Кален будет страдать веками.

Мне не следовало соглашаться на это.

Словно прочитав мои мысли, Кэдмон повернулся ко мне с горящими глазами.

– Ты говоришь, что он тебе небезразличен. Как ты могла так поступить?

– Я не до конца понимала, что делаю, – попыталась сказать я, но слова прозвучали неубедительно. – Не понимала до этого момента.

Как и следовало ожидать, он усмехнулся:

– Ты согласилась на брачный обет, полностью не осознавая, что это? Насколько же глупой нужно быть?

– Кэдмон, – предупредил Кален. – Не вымещай это на Тессе. Обет был и моим решением. Моим выбором. И только я могу решать, какую жизнь мне вести.

– Нет, это не так. – Кэдмон подошел на шаг ближе. – Ты должен быть королем. Нашим королем. И мы зависим от тебя. Когда ты заключил брачный обет с Тессой, потомком бога, ты вообще перестал думать о нас? Что случится с твоим королевством, когда она умрет, а ты останешься безутешным, как Фенелла? Что насчет твоих наследников?

– Извини, кузен, – огрызнулась Фенелла. – Не смей так говорить обо мне. Или о Тессе. Это Калену решать, на ком жениться, черт возьми.

– Наследование всегда сопряжено с риском, – спокойно продолжил Кален, хотя я чувствовала его раздражение через нашу связь. – Я могу погибнуть в бою или попасть в плен к врагу. Нив давно согласилась стать наследницей, если у меня не будет детей. Если что-нибудь случится, она станет вашей королевой. Во всем проклятом богами мире вы не найдете кандидатуры лучше.

В комнате повисла напряженная тишина. Только Нелли убереглась от всего этого. Она даже не шелохнулась во время спора. Кален снова принялся расхаживать возле кровати, в то время как Торин взял себе напиток и немного сушеного мяса. Фенелла откинулась на спинку стула, хмуро глядя на Кэдмона, который прислонился к стене, скрестив руки на груди. Никому из нас не оставалось ничего другого, кроме ожидания.

Вздохнув, я нашла место на полу и прислонилась спиной к стене. Стало слышно, как под шум дождя, раскаты грома и завывания ветра разрушается мир вокруг нас.

Глава XXV

Тесса

Прошло два дня, прежде чем стих ветер. Мы спали по очереди, сменяя друг друга на посту у двери, перекусывали, чем могли, каждый день мылись в холодной воде, которая стекала из отверстия в потолке, и отдыхали как могли. Тем не менее я не могла спать больше пары часов подряд. Каждый раз, когда я начинала дремать, завывающий ветер будил меня.

Торин, казалось, мог следить за течением времени. На третье утро с тех пор, как мы заперлись в комнате, раскаты грома стихли так внезапно, что казалось, их никогда и не было.

Кален, который расхаживал по комнате, рывком открыл дверь и вышел в коридор. Остальные последовали за ним. Замок был разгромлен. Ковры и гобелены были разорваны в клочья. Пол усеивали куски деревянной обшивки, а также камни, которые каким-то образом откололись от стен.

Мучительная тишина повисла в коридорах. Но вскоре нас оглушил шум, словно от взрыва. Радостные возгласы разнеслись по замку: двор праздновал окончание очередного смертоносного шторма.

* * *

Остаток дня пролетел незаметно. Мы присоединились к штормовым фейри, прибирающим этажи замка: расчистили мусор, заколотили дыры и заменили гобелены свежими. Тень Королевы единожды проплыла мимо, чтобы проведать нас, но саму королеву мы увидели только вечером.

Большой зал был переполнен на вечернем пиру. После нескольких дней, проведенных взаперти в своих комнатах, штормовые фейри Гейлфина горели желанием пить и есть всю ночь напролет, празднуя свое выживание. Раскаты смеха, звон бокалов и восторженное постукивание ножей о тарелки эхом разносились под похожему на пещеру залу. Внутри было тесно: у дюжины столов толпились сотни фейри. А прямо над