Хеппи-энд на две персоны - Рина Осинкина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сандре стало весело, и она произнесла:
– Раиса Ивановна, а давайте у Чарлика будет две кофточки – и такая, и такая. А кормить его можно… Пусть он сосиски трескает. Или куриные яйца. Продержится без живого корма, я думаю. А как вы считаете?
Раиса Ивановна тоже засмеялась и сказала, что точку зрения Сашеньки непременно донесет сестре, на том и распрощались.
Сандра стояла в прихожей, задумчиво постукивая трубкой по щеке. Слова соседки о вступлении некоего родственника в права на имущество покойного Волпера – земля ему пухом, хоть гаденыш он был порядочный, – напомнили ей о том, что собиралась она задать парочку вопросов «людоеду», но случая подходящего все не находилось.
Да когда он представится, этот случай? Ситуации следует создавать самой.
Вернув трубку на базу, она твердыми шагами направилась в кабинет, решив, что с уборкой можно повременить.
Вася взглянул на нее, как будто ждал и удивлялся, что Сандра все еще не приходит. Смотрел без улыбки – ну, этим ее не удивишь, – однако взгляд его не был привычно язвительным. Скорее, усталым и больным.
«Как же ему досталось за последнее время…» – с горечью подумала она.
Настроение требовать отчета пропало.
Она произнесла, присаживаясь напротив:
– Василий Петрович, вы не будете возражать, если я расскажу Аделаиде, зачем и почему похитила документ из ее сейфа? Я бы хотела у нее работать и дальше, а без удовлетворительных объяснений она, боюсь, меня уволит, если не уволила уже.
– Валяйте, – проговорил Кущин.
После неловкой паузы Сандра спросила:
– А как так вышло, что вы обратились именно к ней?
– Специально обратился. Разве не понятно? Любой другой нотариус не будет уведомлен, что, как они выражаются, «наступило событие», а Затулич узнала бы сразу. Вы ведь не стали бы скрывать от нее смерть нанимателя, не так ли? Наверняка проговорились бы.
– Это точно. И Аделаида, узнав, вручила бы мне завещание. Красиво. И логично.
– Благодарю за оценку. Вы исполнили бы условия, указанные там?
– Какие? Содержать Йохана в сытости и выгуливать дважды в день?
– Оформить патент на свое имя, оспорив в суде права «Линейки флоры». Передать информацию о Шульце в полицию. Предоставить мою разработку в Минздрав – на тот момент уже вашу.
– Вы псих! – внезапно вспылила она, вставая с места. – Начхать мне было на ваши поручения!
– Это на вас не похоже, – проговорил он, тоже вставая. – Вы весьма здравомыслящая девушка. Наверняка оценили ситуацию и намерения запланировали.
– Видите ли, Василий Петрович, уважаемый, – сказала Сандра, опершись костяшками пальцев о край стола. – Когда я читала безумный текст вашего завещания, мне было не до его оценок. Однако признаюсь – оно меня насмешило. Хочу вам напомнить, что завещание следует у Затулич забрать, оно все еще там. И составить новое, если уж вам так приспичил трагический надрыв. С хомяком я и без ваших указок разберусь, а что касается вашего имущества, то пусть кто-нибудь еще его наследует. Например, ваша драгоценная бывшая супруга. А у меня своя недвижимость имеется. А теперь еще и Йохан будет.
– Спасибо за совет, – холодно произнес Кущин и подумал: «Костика пришибу».
С другой стороны, поблагодарить ему надо бы друга. Увидев вчера Галину, с которой не встречался несколько лет, а лишь изредка в воображении рисовал себе эту встречу, он с удивлением почувствовал, что ненависть к ней пропала. Осталась легкая неприязнь в смеси со столь же легким презрением – и все.
И все. Он свободен.
Со своим оценочным мнением он как-нибудь справится, и, даже если эта рана останется при нем, она несмертельна, она поддается лечению.
Она лечению поддастся.
Галка несла чушь, что сожалеет о своем необдуманном поступке. Что хотела бы вернуть время назад и быть всегда рядом с Васей. Что никто, кроме него, и никогда не был ей по-настоящему дорог. Что помнит о нем, даже когда… И так далее.
Василий смотрел на нее, молчал и не верил.
Спросил наконец:
– Ты сейчас в процессе развода?
Она вздрогнула, как будто услышала мерзость, и Кущину показалось, что сейчас Галина трижды сплюнет через левое плечо или меленько закрестится.
Но взяла она себя в руки быстро. Улыбнулась снисходительно. Произнесла:
– Вася. Милый. Какая разница, с кем я сейчас? Ты посмотри на меня и посмотри на нее! Как можно, побывав моим мужем, остановить выбор на домработнице?! Это деградация, дружок. Меня это возмущает.
Василий знал, что именно ее возмущает, а точнее, выводит из себя. Все эти годы ей сладко было думать, что бывший муж страдает от разрыва с ней, великолепной. Что он только и ждет, когда Галина поманит его пальчиком. Но нет, она не поманит. Убогий сам приползет попросить у нее немножко тепла. Не сразу и не много, но так уж и быть, ее тепло он получит. Разве ей жалко?
А он все не полз. И в дополнение ко всему решил ее бросить. А бросить может только она! А ее – никто и никогда!
Кущин не стал говорить бывшей супруге, что видит ее насквозь. Просто произнес, перефразировав Козьму Пруткова: «Единожды предавший, кто тебе поверит?» – и она, презрительно хмыкнув, направилась к выходу из кабинета.
Сказала, бросив через плечо:
– Распорядись, пусть эта твоя меня проводит.
Он проговорил насмешливо, ничуть не задетый:
– Проводить тебя мне самому будет приятно.
После ее ухода Василий захандрил. Когда пикировался с бывшей, сам поверил, что у них с Сашей что-то есть. Галина ушла – Василий очнулся.
«Кому ты нужен, урод горбатый, необщительный, угрюмый. Добра особенного не нажил, с утра до вечера в лаборатории торчишь… Да и характер у тебя не сахар. Скверный характер, если уж говорить по существу.
А Саша… Саша – она изумительная: светлая, чистая, прямодушная… Веселая, остроумная. Красивая. Юная такая. В сравнении с тобой, квазимодо, но зачем ее с кем-то еще сравнивать?
Да что там перечислять? Бриллиант чистой воды, вот кто Саша.
Хоть характер у нее тоже не сахар.
Вот и сейчас… вспенилась. И причина непонятна».
Он повторил:
– Спасибо за совет, Александра Викторовна. Я обещаю подумать.
Сказал – и прикусил язык. О чем подумать ты обещаешь? Что впишешь в завещание Галину? Вот ляпнул так ляпнул. Саша, судя по всему, болезненно восприняла ее визит. Это понятно – стерва Галка унизить ее решила, шубейку заставила вешать, кофе велела принести, и все это с таким презрением в голосе, что любой возмутится, а Саша – молодец, Саша сдержалась.
– Странно, что вы сразу не назначили ее вашей наследницей! – пошла вразнос Александра, у которой слова с
