Утешительная партия игры в петанк - Анна Гавальда
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Был погружен в эти досужие размышления, когда на него набросился Лука:
– Шарль! Ты выиграл!
– Что, водные велосипеды?
– Нет! Огромную корзину с паштетами и колбасой! О, Господи!
– Ты что, не рад?
– Конечно рад… В восторге.
– Я принесу, никуда не уходи!
– Вот и хорошо, теперь вы можете пригласить меня ко мне домой.
Повернулся.
Она развязывала фартук.
– У меня нет цветов, – улыбнулся он ей.
– Ничего страшного. Я вам одолжу…
Один из тех мальчишек, кого он видел накануне, поздоровался с ним и прервал их любезную беседу:
– Можно Джеф, Фанни, Микаэль и Лео останутся ночевать?
– Шарль, это мой Самюэль. Вон какой вымахал… Действительно… Почти с него ростом. Длинные волосы, нежная кожа, белая удивительно элегантная, хотя и мятая, рубашка, доставшаяся ему явно от старшего поколения, потому что на ней были вышиты инициалы Л.Р., рваные джинсы, прямой нос, открытый взгляд, очень худой… ну а через несколько лет… станет красавцем.
Они пожали друг другу руки.
– Ты что, выпил? – спросила она нахмурившись.
– Эээ… Ну, в общем, я ведь не тортами занимался…
– Тогда мопед оставляешь здесь…
– Почему? Я просто пролил на брюки остатки пива из бочки… Смотри… Ладно, что насчет сегодняшнего вечера?
– Если родители согласны, я не против. Но сначала вы поможете нам все здесь убрать. ОК?
– Сэм! – снова окликнула она его. – И пусть не забудут захватить свои спальники, слышишь?
Поднял вверх большой палец, делая знак, что все понял.
Шарлю:
– Теперь понимаете… Полдюжины малышей – это как минимум. А дома шаром покати… К счастью, вы все же купили билеты.
– Рад быть полезным.
– А «Бей, не жалей»? Все было…
Их снова перебили. Появилась девочка, которую вчера вечером она называла Хатти, он ее помнил.
– Кейт?
– А вот и мисс Харриет… Наша третья…
– Добрый вечер…
Шарль поцеловал ее.
– Можно Камилла переночует у нас? Да, знаю… спальник…
– Ну, раз знаешь, все в порядке, – отвечала Кейт. Алис тоже кого-нибудь пригласила?
– Не знаю, но она столько всего замечательного нашла в лавке старьевщика! Подгони машину поближе…
– Good Lord, no! У нас, по-моему, и так барахла пруд пруди!
– Да ладно тебе, там такая прелесть! Есть даже кресло для Нельсона!
– Понятно… Стой, – поймала она ее и протянула кошелек, – сбегай к булочнику и скупи весь оставшийся хлеб…
– Yes M'am…
– Какая дисциплина! – восхитился Шарль.
– Да что вы? Вам так кажется? По-моему, все как раз наоборот… Так вы… вы все-таки едете к нам?
– Что за вопрос!
– Нельсон это кто?
– Собака, жуткий сноб…
– А Л.Р.?
Кейт замерла.
– Что?… Почему вы меня об этом спрашиваете?
– Инициалы на рубашке Самюэля…
– Ах да, простите… Это Луи Равенн… Его дед. Я смотрю, от вас ничего не скроешь.
– Да нет, не то чтобы… но рубашку с инициалами на подростке не часто увидишь.
Молчание.
– Ну ладно, – встрепенулась она, – приберем все это и поехали. Еще зверье надо кормить, а я устала.
Заколола волосы:
– А Недра куда подевалась? – спросила она у Ясина.
– Она выиграла золотую рыбку.
– Ну что ж… Боюсь, от этого она не станет разговорчивей. За работу.
Шарль с Ясином сложили штабелями стулья и больше часа разбирали палатки. Ну то есть, Шарль в основном. Мальчик работал не особенно продуктивно, потому что все время рассказывал ему разные истории.
– Смотри, вот ты сейчас, развязывая узел, высунул язык. А знаешь, почему?
– Потому что это трудно, а от тебя помощи никакой.
– Ничего подобного. Это потому, что когда ты на чем-нибудь сосредотачиваешься, ты используешь то полушарие своего мозга, которое отвечает за твои двигательные функции, значит нарочно блокируя часть тела, ты лучше сосредотачиваешься… Именно поэтому, идущий человек замедляет шаг, когда задумывается над серьезной проблемой. Понял?
Шарль выпрямился, держась за поясницу:
– Слушай, господин Энциклопедист. Не хочешь ли ты тоже немножко высунуть язык? Быстрее справимся…
– А самый мощный мускул твоего тела, знаешь какой?
– Да, это бицепс руки, которой я сейчас тебя задушу.
– А вот и не угадал! Это твой язык!
– Я мог бы и сам догадаться. Давай, берись за стол с другого конца…
Воспользовался тем, что тот вступил в борьбу со своим полушарием, и в свою очередь задал ему вопрос:
– Кейт твоя мама?
– Видишь ли, – заговорил Ясин вкрадчивым голосом, – так дети обычно пудрят взрослым мозги, – она говорит, что нет, но я же знаю, что да… ну хотя бы чуть-чуть.
– А сколько ей лет?
– Она говорит, двадцать пять, но мы ей не верим.
– Да? А почему?
– Потому что, если бы ей действительно было двадцать пять, она бы уже не лазила по деревьям…
– Конечно…
Кончай, подумал Шарль, кончай это дело. Чем больше стараешься, тем меньше понимаешь. Забудь наконец о правилах… Включайся в игру…
– Знаешь, что я тебе скажу? Ей действительно двадцать пять.
– Откуда ты знаешь?
– Это и так понятно.
Когда все было убрано, Кейт попросила его взять в машину двух малышей.
Пока те усаживались на заднее сиденье, подошла еще какая-то дылда:
– Вы в Веспры?
– Куда, простите?
– Ну, к Кейт?… Не подбросите нас с подругой? И она показала ему на еще одну дылду.
– Эээ… конечно.
Все набились в его маленькую арендованную машинку, и Шарль с улыбкой слушал их трескотню.
Давно он не чувствовал себя таким полезным.
Те, что напросились к нему, обсуждали какой-то ночной клуб, куда их пока не пускали, а Ясин разговаривал с Недрой, с этой загадочной девочкой, похожей на балийскую принцессу:
– Твоя рыбка… Ты никогда не увидишь, как она спит, потому что у нее нет век, будешь думать, что она тебя не слышит, потому что у нее нет ушей… На самом деле, она умеет спать… И вообще, у золотых рыбок очень хороший слух, потому что вода прекрасный проводник звука, и еще, их костная структура передает все шумы их уху, которое ты не видишь и эээ…
Шарль завороженно старался следить за его рассказом,
сквозь кудахтанье подружек:
– …и ты все-таки сможешь с ней разговаривать, понимаешь? Он увидел в зеркале, что она с серьезным видом кивнула. Ясин поймал его взгляд, наклонился вперед и прошептал:
– Она почти никогда не разговаривает…
– А ты сам откуда знаешь все, что ты знаешь?
– Не знаю…
– Наверно, хорошо учишься? Ясин поморщился.
В зеркале широкая улыбка Недры, которая теперь кивала головой отрицательно.
Попробовал вспомнить Матильду в этом возрасте. Но нет… Уже не помнил… Он, который никогда ничего не забывал, таких воспоминаний не сохранил… Детство детей…
Потом подумал о Клер.
О том, какой бы матерью она могла бы…
Ясин, от которого ничего не скроешь, уперся подбородком Шарлю в плечо (теперь он его попугай…) и сказал, чтобы отвлечь его:
– И все-таки… Ты рад, что выиграл колбасу, правда?
– Да, – ответил он, – еще как!
– Мне на самом деле нельзя ее есть. Из-за религии, понимаешь? Но Кейт говорит, что Богу на это плевать… Что он же не мадам Варон. Ты как думаешь, она права?
– Кто такая мадам Варон?
– Она следит за нами в столовой. Как думаешь, она права?
– Права.
Ему вдруг вспомнилась история с продуктовой лавкой для бедных, которую накануне рассказала ему Сильви, и он ужасно расстроился.
– Эй! Смотри! Здесь нужно повернуть!
6
– Ничего себе! Я смотрю, вы времени зря не теряли! Подцепили наших первых красоток, да сразу двоих!
Те захихикали с новой силой, спросили, где остальные, и упорхнули.
Кейт успела снова надеть сапоги.
– А теперь я должна накормить всех голодающих. Вы идете со мной?
Они прошли через двор:
– Вообще-то это обязанность детей, они кормят наш зверинец, но сегодня… У них все-таки праздник. А заодно, я покажу вам… – Она обернулась, – вы в порядке, Шарль?
Ему причиняло боль все: голова, лицо, спина, рука, грудь, ноги, ежедневник, все возрастающее опоздание, нечистая совесть, Лоранс, телефонные звонки, которые он до сих пор не сделал.
– В полном. Спасибо.
За ней по пятам шел весь птичий двор. И еще три пса. И лама в придачу.
– Не гладьте ее, а то…
– Знаю, знаю… Лука меня предупредил… Жуткая приставала…
– Как и я, – ухмыльнулась она, нагнувшись, за ведром. Нет, нет. Этого она не говорила.
– Почему вы улыбаетесь? – заволновался он.
– Просто так… Saturday Night Fever [162] Так вот, это бывший свинарник, а теперь кладовая. Осторожно, берегите голову, тут полно гнезд… Как и в других помещениях, летом здесь прямо-таки дождь из птичьего помета… Здесь мы держим мешки с зерном и сухие корма, так что в первую очередь, это настоящая «кладовая» для мышей и сонь. – Окликнула кошку, которая дрыхла на старой перине, – ты в порядке, старина? Не слишком утомился? – Подняла какую-то доску и, черпая консервной банкой, наполнила ведро. – Не захватите вон ту лейку?
