Ричард Длинные Руки – герцог - Гай Орловский

– И то неплохо, – сказал я, но подумал, что вообще-то веду себя, как свинья, забывшая родство, сказал благочестиво: – Все великолепно, Господи!.. Никаких жалоб!.. Спасибо, что помог!.. Честно, не думал, что молитвы – тоже оружие, да еще какое!…

Оглянулся, нет, завалено так, что и мышь не протиснется, а в каменной стене висит коса, погрузив изогнутое острие до половины в гранит, словно в глину. Вторая в липкой луже, я отступил, хотя мелькнула мысль подобрать, мощное оружие… но нам, мужчинам, нужна не только эффективность, но и красота, а какая красота в этой омерзительной штуке…

Та щель, через которую прошли эти двое, все еще слабо светится в темноте. Я ускорил шаг, через пару минут выскочил в зал, похожий на вырубленную в горном массиве пещеру.

Глава 7

Синеватый, словно губы мертвеца, и холодный безразличный свет обозначил верхушки каменных гробов, внизу все тонет в черноте. Гробы установлены в четыре ряда, а всего с полсотни, если не больше, я не очень уж в высшей математике.

Я ускорил шаг, отчаянно надеясь пробежать незамеченным, но загрохотало со всех сторон, тяжелые крышки со скрежетом начали сползать в сторону. Из двух-трех высунулись костлявые руки и уцепились за каменные края. Где-то поднялась голова, голый череп с пустыми глазницами, и медленно поворачивалась на белых шейных позвонках.

Мертвецы поднимались обезображенные, на некоторых уже истлели тряпки, но все берут кто меч, кто топор, кто-то вооружился булавой или палицей, кому что положили дураки при погребении, и все неспешно поворачиваются ко мне.

– Только обезьяна гордится своими потомками, – сказал я дрожащим голосом, – а я вот горжусь вами, своими предками!

Молча они выбирались из гробов, кто просто мертвец, кто полуистлевший труп, а многие так и вовсе скелеты, непонятно почему не рассыпающиеся костями, истлели все жилы и даже суставы.

Кто-то остановился и смотрит на меня тупо, но остальные пошли в мою сторону, неуверенно, раскачиваясь и подволакивая ноги, но все идут именно ко мне.

– Ребята, – сказал я нервно, – я вас чту, очень чту! Но – издалека. Из прекрасного далеко. Вы же знаете, большое видится на расстоянии. Это я о вас, чтобы вы не подумали, что всегда только о себе, любимом и прекрасном, как утренний закат…

Похоже, я говорил, как Аркадий Аркадиевич, слишком красиво, они двигаются ко мне, не вслушиваясь. Мечи и топоры в их руках блестят очень нехорошо, не люблю, им же советовали покоиться с миром, какой же это мир, слишком вооруженный мир, если даже мертвецы заупокойные от слова «покой», надо бы завести обычай класть покойникам в гроб удочку или кружку для пива.

Я отступил, мертвецы начинают двигаться чуть быстрее, движения скоординированнее. Один справа занес для броска дротик, еще один отделился от остальных и начал заходить сбоку. Остальные пока еще прут толпой, но мечи и топоры уже ощутили в руках, поднимают для боя, кто-то вертит, вспоминая полузабытое чувство баланса.

– С другой стороны, – сказал я, – вы хоть и предки, но такого натворили, чего вами гордиться?

Тот, что с дротиком, замахнулся скованным пока что движением и бросил в мою сторону. Я легко уклонился, хотя и видел, что дротик пролетит мимо. На всякий случай отступил еще и еще, вытащил меч и огляделся.

Против такой толпы не выстоять, задавят.

– Изыдите! – заявил я. – Дорогу, морды!.. А то я вас так изыду…

Не отвечая, молчаливые, неторопливые, до жути одинаковые, словно их ведет одна воля, они шли на меня, оттесняя к дверям, из которых я появился, оставив трупы и лужи слизи, и откуда скорее всего будет погоня.

Крест на груди нагрелся так, что начал жечь кожу, словно я тоже из этих, кого нужно огнем, мечом и святой водой.

Я сцепил челюсти, взмахнул мечом и сделал быстрый шаг, взвинчивая себя и метаболизм.

– Да воскреснет Бог, а вы, гады, сдохните!.. Не мир я вам принес, морды, ох, не мир…

Я сумел разбросать первые ряды и прорубиться сквозь основную массу, но в дверях на меня бросилась целая толпа. Я попятился, закрываясь подобранным с пола щитом и экономно размахивая мечом, чтобы ни один удар не пропал даром. Твари выли, орали, царапались, но у зомби замедленные реакции, я отступал до тех пор, пока не выкосил половину, а затем остановился, срубил еще троих-четверых и двинулся вперед, выкрикивая:

– Да расточатся врази Его!.. Они же и мои, кстати… К вящей славе Господа!.. И его доблестного воинства! Святая Дева Мария, надеюсь, на это непотребство не смотришь, только язычницы в восторге от гладиаторов, но если вдруг бросишь взгляд, помни: эта темная кровь льется во славу твоего сына!

В последнем усилии я прорвался к двери, выскользнул в полуразрушенный проем и понесся через темный зал. По пути стоптал двоих, ударил кого-то или что-то мечом, а везде разрастается крик и шум, вот уж в самом деле Темный Мир, все у них так замедленно и замороженно, если захватывать им наш, то воинской силой номер не пройдет, будут колдовать, гады.

Справа появились три могучих тролля, как бы доказывая, что и силой могут, я начал пятиться влево, но и с той стороны из тьмы вышли блистающие крупной чешуей ящеры, а по моим следам в зал начали заходить мертвецы.

К счастью, в полутьме смутно проступили выщербленные ступеньки, ведут вверх, я торопливо метнулся в ту сторону. Скованная напряжением грудь наконец-то вздохнула свободнее, я пронесся как можно быстрее выше и только на середине пути к вершине понял, что вообще-то сам по-дурацки загнал себя в ловушку…

Снизу вой, топот, жуткий скрип когтей по граниту, я торопливо сбежал вниз на пролет, там сбоку узкая щель, протиснулся и вздохнул свободнее: верх стены!

В небе жутко огромная луна, такая страшная, что я пригнул голову и вообще втянул ее в плечи. Звезды слишком жуткие, острые, как наконечники стрел, ощутимо холодные, мороз бежит по шкуре.

Снизу завыли на разные голоса, заметили, подают другим знак. Я торопливо пробежал по стене, здесь настолько широко, что трое пройдут в ряд, но защищаться все же лучше, чем в зале. Могут зайти сзади, но хотя бы не окружат…

Во дворе шевеление, среди тварей появились огромные щиты, под их прикрытием вся масса начала подниматься со двора по ступенькам. Из башни в узкую дверь протиснулись зомби и остановились, поводя головами.

Я со страхом ощутил, что перехитрил сам себя. Слишком умный, а на умных достаточно простоты. Эти твари поднимаются по широким ступеням плотной массой, за огромными щитами не вижу, куда стрелять, и лук Арианта впервые окажется бессилен…

На этот раз не вывернуться, мелькнула обреченная мысль. Прыгнуть вниз?.. но с такой высоты останется мокрое пятно, никакая регенерация не спасет.