Зильбер. Первый дневник сновидений - Керстин Гир

— Это сделка между тобой и Повелителем теней.

— Понимаю.

Мой взгляд метнулся к Генри, но мне пришлось тут же снова отвернуться, потому что он склонил голову набок и прямо над его ухом показались розовые буквы нового названия — «Страстное желание». О боже, я ненавижу вкус миссис Грант. Ну почему она не увлекается, например, детективами?

— Слова, которые тебе нужно будет повторить следом за мной, в основном на латыни, — продолжал Артур. — Давай вкратце обсудим их значение, чтобы не пришлось прерываться для этого во время церемонии, — он нежно провёл рукой по обложке книги. — Текста не так уж и много. Если коротко, ты клянёшься честью быть верной Повелителю теней, и клянёшься ты своей кровью.

— Коротко, — повторила я.

— Своей девственной кровью, — уточнил Артур. — Ты подтверждаешь, что девственница и останешься ею, пока не будет сорвана последняя печать.

— А когда именно это произойдёт? Я имею в виду печать?

— Повелитель теней поставит нас в известность заблаговременно.

Я подняла брови.

— А можно поточнее? Не хотелось бы повторить судьбу тётушки Гертруды… — Я могла побиться об заклад, что слышала, как Генри хихикнул из своего угла, но когда я к нему обернулась, он лишь сосредоточенно рассматривал свои ладони. — Не то чтобы я очень спешила, — быстро сказала я. — Просто на всякий случай.

— Мы предполагаем, что последняя печать будет сорвана на Хэллоуин, — ответил за Артура Грейсон. — В тот самый день, с которого всё началось…

Ну отлично, теперь и он заговорил таким же патетическим тоном.

— Послушай меня, Лив, — он схватил меня за руку. — Если ты решила дать эту клятву, тебе придётся соблюдать правила и играть до конца.

«Ну да, ясное дело», — собиралась уже ответить я, но его серьёзность и строгий взгляд меня остановили.

— Хочу, чтобы ты действительно поняла, — Грейсон поглядел на Артура. — Артур забыл упомянуть об одной мелочи. В обмен на исполнение желания и на власть, которую ты получаешь, ты оставляешь дем… Повелителю теней залог. Ты обещаешь отдать ему самое любимое и дорогое, что у тебя есть, — он поглядел на меня так, будто я тотчас должна была броситься к выходу, сметая всё и всех на своём пути.

— Вовсе я не забыл, — оправдывался Артур, и впервые за то время, что я его знала, мне показалось, он немного занервничал. — Я как раз хотел перейти к этому пункту.

Мне вдруг стало страшно жаль их.

Ведь именно поэтому они собрались сегодня здесь: каждый ужасно боится, что демон может забрать залог, если они прекратят проводить ритуалы.

— Самое любимое и дорогое, — повторил Грейсон. — Если ты передумаешь…

Я покачала головой. Было понятно, что Грейсон пытается нагнать на меня страху, и делает он это только из хороших побуждений. Но ведь если я сейчас выйду из игры, никому лучше не станет. Кроме того, я никогда не смогу узнать, что за всем этим скрывается. А что касается их истории с залогом, такой уж неожиданной и ошеломляющей она мне вовсе не показалась. Как, интересно, демону по-другому заставить людей держать своё слово? Да и вообще, в обмен он исполнял заветное желание и давал невиданную силу, это ж демон, а не какой-нибудь там ангел — чего они ждали? Я бы с удовольствием озвучила все эти мысли, но, наверное, они зашли уж слишком далеко. Не хватало ещё пуститься защищать сейчас этого демона, которого вообще не существовало.

— Может, есть что-то ещё, о чём мне следовало бы знать? — вместо этого спросила я.

Демонов не существует — я держалась за эту мысль так крепко, как только могла. И поскольку демонов не существует, они ничего ни у кого не могут отобрать, как бы много им ни было обещано. Всё. Баста.

Грейсон отрицательно покачал головой и отпустил мою руку.

— Тогда давайте начинать. Всё ли готово? — торжественно сказал Артур и указал на маленький стол в центре пентаграммы. На нём были разложены кубок, бумага, ручка и нож. Довольно большой нож, как мне показалось.

Грейсон, проследив за моим взглядом, объяснил:

— Охотничий кинжал, он принадлежит папе Джаспера, ручная работа.

— Триста пятьдесят слоёв дамасской стали, — дополнил Джаспер, который до этого момента вёл себя как-то удивительно тихо. Даже приготовлением коктейлей не занимался. — Острый, словно скальпель.

Я кашлянула.

— Чем острее нож, тем слабее боль, — заметил Генри.

Да уж, отличное утешение.

— Кажется, я забыла вам сказать, что я не переношу вида крови, — сказала я.

— Я тоже, — Джаспер задул спичку, которой зажёг последнюю свечу. — Я просто всегда закрываю глаза, ты тоже попробуй.

— Итак, братья и сёстры, встаньте в круг, — потребовал Артур.

Я прикусила нижнюю губу. Последний раз я стояла в кругу примерно в средней группе детского сада.

…Встаньте, дети, встаньте в круг…

Но тут мой взгляд упал на нож, и смех, готовый вот-вот вырваться, снова исчез.

— Пятеро сорвали печать, пятеро дали клятву и пятеро откроют дверь, как гласят записи, — сказал Артур. — Мы собрались здесь сегодня, чтобы снова завершить круг и обновить нашу клятву.

И тут случилось нечто очень странное. Если бы кто-то рассказал мне заранее, что я буду вот так здесь стоять, я бы по полу каталась от хохота. Но сейчас мне было совершенно не смешно. Возможно, всё дело в свечках, а может, в торжественной серьёзности ребят или в предостережениях Грейсона… Но когда я повторяла за Артуром слова, которые он мне читал, в горле у меня будто застрял ком. Я даже не пыталась перевести и понять, что именно я говорю, мне только помнилось, что «sanguis» — это кровь. Это слово встречалось чаще всего, во всех возможных формах. Время от времени парни тоже должны были что-то повторять, но они, скорее, невразумительно бормотали, в отличие от Артура, который продекламировал свою часть так самозабвенно, будто стоял на сцене.

В конце я должна была подойти к столу и записать своё желание на клочке бумаги. Времени мне понадобилось довольно много, я проверила всё несколько раз, но остальные терпеливо ждали, пока я завершу процедуру.

Я пожелала, чтобы демонов не существовало, и поэтому они никому не могли причинить никакого вреда. Ладно, идея, возможно, не гениальная, но в данных обстоятельствах она показалась мне очень даже разумной. Потому что это парадокс, и он мог бы защитить меня на случай, если бы этот демон действительно существовал. А парадоксы всегда могут прийти на помощь в случае сражения с потусторонней силой — это мне было известно из соответствующей литературы.

Артур поднёс сложенный клочок бумаги к пламени свечи и прочёл из книги ещё какое-то предложение на латыни, тем временем лист бумаги горел и пепел, кружась, опускался на пол. На этом всё закончилось. К неприятной части мы перешли гораздо быстрее, чем я предполагала.