Фамильная реликвия (СИ) - Винтер Ксения

— Благоверный-то твой где? — внезапно спросил Митрич, заставляя меня вынырнуть из состояния самосозерцания и переключить на него своё внимание.

— Ушёл ещё ночью, — честно ответила я и, опережая дальнейшие вопросы, добавила: — Куда, не сказал. И когда вернётся — тоже. Может быть, и вовсе не вернётся, но это сомнительно.

— То есть теоретически он мог расправиться с Анной Степановной, — нахмурившись, заметил Семён.

— Мог, — не стала спорить я, хотя сама мысль показалась мне просто смехотворной. — Только зачем ему это? Да и сам способ убийства… я, конечно, не профи, но что-то мне подсказывает, что всесильный демон выбрал бы что-то более оригинальное. И болезненное.

— Кто знает, что у этой рогатой твари в голове, — с раздражением бросил Митрич. — В любом случае, в его доме тебе не стоит оставаться, Евгения. Пойдём по мне, я напою тебя горячим чаем с ромашкой. Могу даже пару капель валерьянки добавить.

— Иди-иди, — слегка подтолкнув меня к Митричу, сказал Семён. — А я пока здесь со всем разберусь. Как только приедут следователи, я сразу отведу их к тебе.

— Ладно.

Я не видела смысла сопротивляться. В самом деле, куда я могу прямо сейчас пойти? Обратно в ведьмин дом, в котором на меня в любой момент может напасть Рада? Или в дом бабушки, в данный момент являющийся местом преступления? Обречённо вздохнув, я позволила Митричу увести себя в его дом, совершенно забыв о том, что он находится по соседству с домом Николая. Об этом обстоятельстве я вспомнила только после того, как заметила знакомую калитку, а возле неё — призрак Серафимы, стоявший, прислонившись плечом к забору, скрестив руки на груди, при этом не спуская с меня пристального взгляда светлых глаз.

«Светлые глаза, — меня точно окатили из ведра ледяной водой, и я резко остановилась, во все глаза уставившись на бывшую владелицу дома. — Почему у неё сейчас светлые глаза? В прошлый раз они были чёрные, как у призраков бабушки и деда. А ещё кровь на груди… почему её сейчас нет?»

Словно прочитав мои мысли, Серафима криво усмехнулась. И в этот же момент я ощутила резкий удар по голове. Не устояв на ногах, я упала на землю, но, по всей видимости, мой череп оказался достаточно крепким, чтобы выстоять под таким — весьма мощным, нужно отдать должное, — ударом. Мне даже удалось каким-то чудом не потерять сознание.

— Дьявол! — зло выругался Митрич, тут же хватая меня за волосы и зажимая мне рот ладонью, видимо, чтобы не кричала. — Один звук — и ты труп.

«Как будто если я промолчу, ты сохранишь мне жизнь, — подумала я. Резко дёрнувшись, я ударила затылком Митрича в лицо и, воспользовавшись его секундным замешательством, сбросила старика с себя, после чего вскочила на ноги и, слегка покачиваясь — всё-таки удар по голове это вам не шутки, — бросилась наутёк. Далеко убежать не получилось — передо мной тут же возникла Серафима, преграждая дорогу.

Позади раздался злобный рык, и из-за моей спины выскочил Танк, бросившийся на призрак с явным намерением вцепиться зубами ей в горло. Но не тут-то было! Со стороны дома Митрича послышался громкий, протяжный вой, — тот самый, что мы с Николаем и Семёном слышали во время ночной вылазки на Чёрный перекрёсток, — а затем на мою Адскую гончую внезапно напала Айда, на глазах увеличиваясь в размерах и отращивая себе рога.

— Думала, только у тебя есть Адская гончая? — насмешливо спросила Серафима, глядя на меня надменными глазами. — Спешу тебя огорчить, девочка: Адские гончие есть у всех ведьм. Не все только знают, как их правильно использовать.

Две Адские гончие вцепились друг в друга мёртвой хваткой: в разные стороны полетели клочки шерсти и шматки отрываемой плоти. Жуткие раны, оставляемые псинами на шкуре оппонента, затягивались за долю секунды, так что их противостояние могло длиться вечность.

Воспользовавшись тем, что я отвлеклась на потусторонних пёсиков, Митрич ударил меня по ногам и повалил на землю: я ощутила прикосновение холодного металла к основанию черепа и замерла — соревноваться по скорости с пулей не было смысла.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Митрич, что ты делаешь?

Тонкий детский голосок, раздавшийся откуда-то сзади, заставил кровь в моих жилах застыть от страха. Несмотря на то, что голос этот я слышала лишь один раз, я его сразу же узнала: он принадлежал Наташе, светловолосой худенькой подружке Алексея, являвшейся одной из участниц приснопамятного гадания в бане бабушки.

— Наташа, беги! — громко крикнула я, за что получила очередной удар по голове, на этот раз оказавшийся достаточно сильным, чтобы я отключилась.

Придя в себя и открыв глаза, первое, что я увидела — огромные перепуганные глаза Наташи, покрасневшие и опухшие от пролитых слёз. Девочка сидела прямо на голой земле, примотанная верёвками к толстенной балке, подпирающей потолок. Пошевелившись, я поняла, что и сама связана точно таким же образом. Стараясь не поддаваться панике, — а заодно игнорируя острую боль в затылке и лёгкий звон в ушах, — я огляделась. Судя по скромным размерам помещения, в котором мы с девочкой находились, а также по земляному полу и низкому деревянному потолку, это был подвал. Вряд ли Митрич притащил бы нас в чужой дом. Следовательно, это его подвал. Возникал закономерный вопрос: чего этот полоумный добивается?

— Наташа, ты как? — спросила я у девочки, постаравшись придать голосу уверенности, хотя самой в этот момент хотелось вопить от ужаса. Но, к сожалению, нельзя. Из нас двоих хоть кто-то должен сохранять самообладание и способность к трезвому мышлению. И, учитывая, что моя подруга по несчастью — глупая восьмилетка, помешанная на мистике, выбор был очевиден.

— Н-н-нормально, — всхлипнув, ответила та.

— Митрич тебе ничего не сделала?

— Н-н-нет, просто связал и велел молча сидеть. Сказал, если я буду себя вести тихо, он меня отпустит.

«Что-то я очень в этом сомневаюсь», — подумала я, но озвучивать эту мысль вслух не стала.

— Сам Митрич где?

— Ушёл.

— Ты знаешь куда?

Наташа отрицательно покачала головой.

— Ясно, — я тяжело вздохнула. — Давно ушёл?

— Давно.

И никакой конкретики. Просто блеск. Давно — понятие растяжимое. Под «давно» этот ребёнок может подразумевать как полчаса, так и несколько часов. Впрочем, откуда бы ей знать точное время отсутствия этого маньяка на всю голову ушибленного? Часов у девочки явно с собой нет.

Крепко стиснув зубы, я принялась старательно шевелить руками, пытаясь освободиться из пут. Грубая пеньковая верёвка больно натирала кожу — наверняка останутся следы, — и никак не хотела поддаваться. Положение было патовым. Я понятия не имела, что затеял Митрич и для чего ему понадобились мы с Наташей. Нет, относительно меня как раз всё понятно: старик собирается поиграть в средневековую инквизицию, казнив меня каким-нибудь извращённым способом. Но а девочка? Она вроде как не ведьма. Зачем он её схватил? Решил убрать случайного свидетеля?

Сверху раздался скрип половиц. Крышка люка, располагавшаяся чуть правее от меня, распахнулась, после чего в подвал спустился Митрич, неся в руках алюминиевый бидон.

— Очнулась, — удовлетворённо кивнул старик, бросив в мою сторону цепкий взгляд. — Это хорошо. А то я уже ненароком испугался, что перестарался и насмерть зашиб тебя.

— Уверена, если бы это было так, твоя когтистая подружка тебе бы непременно сообщила, — ядовито отозвалась я. У меня не было сомнений в том, что Митрич с какого-то перепугу затесался в миньоны Рады и теперь помогает той заполучить новую тушку. Зачем ему это надо не особо понятно, а пытаться вывести полоумного старикашку на душещипательные признании я была не настроена.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Митрич пропустил мои слова мимо ушей. Запустив пятерню в бидон, он принялся сосредоточенно что-то чертить прямо на полу и, судя по цвету и консистенции, использовал для этого кровь.

— Какой-то ты непоследовательный, Митрич, — постаравшись, чтобы голос звучал как можно более ровно, — ну, или хотя бы так явно не дрожал, — заметила я. — Ругался на нас с бабушкой, обзывал ведьмами, а сам какой-то ритуал проводить собрался.