Хозяйка кукол. Тайна забытых богов - Татьяна Устименко

Проснулась я посвежевшей, бодрой и полной сил. Издалека доносился какой-то смутный шум: топот множества ног, ругань, бряцанье железа. Не нужно обладать выдающимися умственными способностями, чтобы догадаться – в замке усиленно ищут меня. Безуспешно, естественно, хотя в старательности церковникам не откажешь. Надеюсь, не найдут, если, конечно, не додумаются разобрать замок по кирпичикам. Пребывая в отличном расположении духа, я прогулялась по коридору вдоль зеркал, любуясь забавными сценками, разыгрываемыми по ту сторону стекла. Вот дородный начальник замковой гвардии усердно дерет за вихры тощего белобрысого мальчишку-стражника, наверное, приставленного наблюдать за моей камерой. М-да, не уследил ты за мной, пацан! А вот несколько монахов растерянно топчутся в пресловутой пустой камере, на все лады костеря «проклятую ведьму», то бишь меня, вместе с моей магией, и рекомендуют мне сквозь землю провалиться. Кстати, ребята, вы недалеки от истины, но вам-то от этого не легче, правда? Я язвительно хихикнула и отправилась дальше. Увидела огромную залу, битком-набитую важными высшими прелатами, шипящими друг на друга, словно стая рассерженных котов. Гвалт в помещении стоит просто неимоверный, а суть его сводится к идее: где искать беглянку, то бишь меня опять-таки, и реально ли ее вообще найти? В самом большом кресле сидит донельзя удрученный старикан – преемник моего дядюшки, и надрывно кряхтит. То ли по причине сильной озабоченности обсуждаемым вопросом, то ли по вине расстройства желудка, спровоцированного важностью обсуждаемого вопроса. На миг мне стало так жалко старичка, что я жизнерадостно помахала ему ручкой, показывая – смотрите, вот она я где. Но, слава Светлой троице, меня, конечно же, никто не заметил. А я отправилась дальше и снова набрела на комнату Хиры, куда, собственно, и шла. Остановилась, чтобы еще раз подумать, взвесить все за и против. Нет, поздно взвешивать, я уже не откажусь от заранее продуманного плана. Я должна ей отомстить. А со своей совестью я уж как-нибудь договорюсь, хотя знаю – она будет постоянно напоминать о том, что я сделала с Хирой, ибо у добрых людей совесть злая. Это у злых она добрая…

Убедившись, что в данный момент хозяйка комнаты отсутствует, я вложила ключ в скважину, расположенную на раме зеркала, отделяющего меня от спальни Хиры. Зеркало беззвучно повернулось вокруг своей оси, выпуская меня из потайного коридора. Быстро обыскав спальню, я нашла то, что искала: свой кинжал и второй ритий богов – незаконно присвоенный шпионкой. На тумбочке возле кровати лежала моя серебряная пуговица, которую я схватила, горячо расцеловала и спрятала в карман камзола, на ее обычное место. Потом нехорошо усмехнулась, подошла к столу, взяла листок бумаги, графитовый карандаш, написала несколько слов, положила записку на самое видное место и покинула комнату, закрыв за собой зеркало. А затем, подогнув под себя ноги, уселась на чистый пол коридора и приготовилась развлекаться…

Обследуя коридор, я нашла свиток, содержащий схематично изображенный и изрядно выцветший от старости, но все-таки еще читаемый план замка Альба. Собственно, именно он и способствовал рождению плана побега, реализуемому мной сейчас. Все входы в цитадель церковников тщательно охраняются, но согласно карте на пятом – самом верхнем этаже замка (зеркал там нет), устроен давно заброшенный хозяйственный коридорчик, оканчивающийся какой-то непонятной дверью, обозначенной как «запасный выход». Полагаю, там имеется некая, всеми позабытая веревочная лестница, ведущая наружу, или что-то подобное… Вернее, очень хочу надеяться, что имеется, ведь эта лестница – главнейшая деталь придуманного мною плана. К несчастью, карта не дает других, более подробных пояснений, поэтому придется положиться на архитектурный гений предков и собственное везение. Ну, в самом деле, не собираюсь же я сидеть в этом коридоре до скончания веков! Умру от тоски и голода, причем от скуки – намного раньше! А я ведь так мечтаю снова встретиться с Иржиком, найти третий ритий, разыскать убийцу моих родителей, а еще…

Но тут поток моих мыслей внезапно прервался, ибо в спальню – по ту сторону волшебного стекла, вошла Хира и сразу заметила беспорядок, намеренно учиненный мною в ее комнате. Грязно выругавшись, шпионка бросилась к разоренному тайнику и удостоверилась в исчезновении рития, после чего поток проклятий, изливающихся из ее хорошенького ротика, обрел мощность водопада. Вскоре она увидела оставленную мною записку, схватила ее и прочитала:

– «Я всегда выполняю свои обещания, – громко произносила Хира вслух. – Теперь у тебя неприятности, а я – улыбаюсь!» Мерзкая девчонка! – завопила шпионка, швыряя записку на пол и топча ее ногами. – Ты еще пожалеешь, что осмелилась выступить против меня! Ты еще узнаешь, на что я способна…

На этой фразе я покинула свой наблюдательный пост, сладко зевнула и отправилась отдыхать, полагая, что Хире нужно выговориться и немного побыть наедине с собой, а мне – подготовиться к реализации следующего этапа плана и выспаться впрок…

Натруженные ноги отекли и болели, ибо Мелина давно уже отвыкла ходить пешком, тем более – на такие значительные расстояния. Она даже на рынок почти не выходила, не видя в том особой нужды. И правильно – зачем, если в доме полно слуг, и так не знающих, чем себя занять… Но сегодня все иначе, ведь ей пришлось собственноручно, вернее, собственноножно взяться за одно важное дельце, не терпящее отлагательств. Зря только она надела эти новые башмаки – подаренные ей влюбленным Мареком, прельстившись их высокими каблучками и узкими носами, украшенными кокетливыми атласными бантиками. Вспомнив, как краснел и мялся донельзя смущенный Марек, вручая ей очередные доказательства своих чувств, Мелина довольно хихикнула, на мгновение забыв, сколь много неудобств доставили ей оные «доказательства», оказавшиеся тесноватыми и маловатыми. Но ведь красота требует жертв, не так ли? А любовь – тем паче!

Кухарка устало плелась по узким улочкам Праги, мысленно, на все лады браня старого ювелира, умудрившегося поселиться в столь отдаленном квартале. Женщина утирала пот, градом катившийся по лбу, да еще крепче прижимала к себе корзинку, висевшую на сгибе руки. Не ровен час, кто нападет да отберет ценную ношу… Правда, иногда она тяжко вздыхала, коря себя за неверную оценку собственных сил, глупое желание пощеголять в новых, еще не разношенных башмаках и страстную любовь к булочкам с марципанами. Ведь видят Светлые боги – именно пристрастие к сладкому и является главной причиной всех ее бед. Ибо с годами быть тяжелым становится все легче, а легким – все тяжелее. Хотя, если оценивать женскую комплекцию глазами мужчин, то горевать ей нечего, потому что мужчины – не собаки, на кости не бросаются. А тем, кто любит худых дам, Мелина всегда готова пояснить, что на змеях жира не бывает. А еще…

Но тут кухарка поняла, что наконец-то нашла нужный адрес, ибо представший перед ней дом полностью соответствовал описанию Марека и Петера, ранее уже посетивших одинокого старичка-ювелира, изготовившего для Лары комплект с изумрудами. Кстати, уж если речь заходила о ее бесследно исчезнувшей хозяйке, то Мелина, как могла, успокаивала перепуганных слуг, сильно озабоченных долгим отсутствием госпожи баронессы. Кухарка сообщила всей прочей прислуге, что хозяйка познакомилась на Королевском балу с неким знатным господином и на неопределенное время отбыла погостить в его поместье. Честно говоря, не так уж сильно она им и врала, отлично зная, где и почему на самом деле находится сейчас ее дорогая Лара, и ничуть не волнуясь за благополучие девочки, вполне способной выпутаться из любой передряги. Гадание на бараньих внутренностях, проведенное Мелиной, показало точную картину приключений Лары, осветив переломный момент в ее судьбе… Девочка почти умерла! Да-да, почти, чудесным образом вновь выбравшись из очередных проблем и избегнув костлявых объятий смерти. Теперь проблема состояла лишь в том, что сама Лара пока ничуть не догадывалась о своих особенных способностях, тогда как Мелина, наоборот, была полностью о них осведомлена. Впрочем, она вообще много чего знала…

Итак, ворожея торопливо перевела дух и толкнула входную дверь, переступив через порог скромной лавочки – темной, тесной и жутко захламленной. Кухарка очень надеялась, что старик ювелир без лишних расспросов возьмется за предложенную ему работу, а приличная сумма денег и тяга к алкоголю изрядно поумерят его любопытство, столь опасное сейчас для Мелины. В противном случае ювелиру не поздоровится…

– Чем могу служить? – Грязная тряпка, отделяющая заднюю часть лавки, отодвинулась, и к прилавку вышел неопрятный сутулый старик, чей сизый нос наглядно свидетельствовал о том, что любимой подругой ювелира чаще всего являлась отнюдь не женщина, а бутылка с вином. Длинные седые патлы некрасиво обрамляли его лицо – узкое, худое и какое-то погасшее. В таком, совершенно не следящем за собой человеке невозможно предположить наличие острой памяти и крепких знаний, ну разве только частицу былых, еще сохранившихся в руках навыков, ведь мастерство – не пропьешь.