Несколько сюрпризов от Принцев - ColdMaltern (Maltern)

Люциус выглядел довольным, словно сытый низзл. Он по дуге обошел Северуса и устроился в своем кресле:

- И что же ты хочешь за такой неоценимый подарок?

Новая трость - она была немного длиннее прежней, набалдашник представлял собой змею, обвивающуюся вокруг яблока - смотрелась в руке Люциуса изысканно, но естественно. Изящная кисть в тонкой белоснежной перчатке завораживала Северуса; не отрывая от нее взгляда, он ответил:

-Кое-что не менее неоценимое. Долг жизни.

Люциус, растянув губы в изумленной улыбке, кинул на него пронзительный взгляд:

- Се-еверус… Что я вижу. Да ты боишься меня, друг мой!

Северус постарался остаться невозмутимым, а Люциус расхохотался:

- Великолепно! Какой неожиданный подарок!.. Посмотри на меня: я кобра без ядовитых зубов, танцующая под дудку заклинателя.

Северус иронично приподнял бровь, но свое мнение предпочел оставить при себе. На его взгляд, Люциус был коброй, припрятавшей ядовитых зубов с несколько десятков, и танец его был далек от оригинала, только вот неуклюжий заклинатель пока не обращал внимания на странные движения.

На белых перчатках не было ни единого пятнышка.

* Lacrima (лат.) - слеза

После урагана

Такова уж человеческая натура: мы никогда не видим своего положения в истинном свете, пока не изведаем на опыте положения еще худшего, и никогда не ценим тех благ, какими обладаем, покуда не лишимся их.

Д. Дэфо

Черное зелье, даже разведенное в воде, было грандиозной гадостью. Гарри выпил утреннюю порцию, даже не поморщившись. В мире существовали вещи куда более неприятные.

Пить кофе не хотелось, есть - тем более. Гарри решил, что никому не помешает, если объявится на работе пораньше.

В Министерстве было пусто. Гарри в одиночестве шел по громадному Атриуму и слушал, как отдается от мраморных стен эхо его шагов. Непривычно. Настолько, что может показаться, что больше никого не осталось. Только Гарри. Совершенно один.

Кабинет пришлось открывать самому, но это было не в новинку. Все Чары Гарри знал назубок. Плохо лишь то, что в кабинете тоже никого.

Целые сутки Гарри был один. Сейчас он согласился бы даже на компанию Люциуса Малфоя. Но еще часа два придется мириться с пустотой.

Ночью Гарри проснулся от кошмара и хотел было выпить зелье Сна без Сновидений, но вместо этого просто не стал засыпать снова. Северус просил быть внимательнее. И Гарри пытался.

Вчера приблизительно до полудня Гарри пребывал в твердой уверенности, что на этот-то раз Северус точно виноват. Через несколько часов Гарри был готов простить Северуса, как только тот об этом заикнется. К вечеру Гарри убеждал себя, что гриффиндорцы должны иметь гордость и не умолять вернуться тех, кто оскорбляет память погибших крестных. Ночью Гарри уже не думал ни о чем конкретном, затерявшись в тоске и отгороженности от всего мира. В мозгу постоянно крутились воспоминания о Северусе и о Лепринц. И если скорбь о погибшей преподавательнице зельеварения, осознанная и принятая, притуплялась слезами, то каждая мысль о Северусе со временем оканчивалась удушающими словами «Вон из моего дома».

Новые документы обычно приносила Дилекта. На столе лежали пятничные отчеты о работе в Лютном переулке и о практике стажеров. Хана Эббот и Джек Слоупер решили, что аврорская деятельность им не подходит. Дилекта на это, пожав плечами, сказала, что восемь человек - в принципе нестандартно много для одного набора, а год спустя из группы должны остаться всего трое или четверо...

Северус назвал Драко подстилкой. Ярость по этому поводу давно прошла, и Гарри хотелось докопаться до причины. Северус ведь утверждал, что «редко делает что-либо без причины». Да и что бы там ни было, невозможно сказать то, о чем не думал. Подстилка. Неужели Северус ревновал?

Гарри мог на это только надеяться.

* * *

Обычно Гарри считал Кингсли фанатиком работы, но сейчас был рад тому, что Министр объявился на месте за час до начала работы Министерства. Фактически это было почти подарком - видеть и слышать живого человека. Тем более - задумываться над смыслом слов.

- Рад сообщить тебе, что Джинни вчера пришла в себя и теперь отлеживается в Мунго, - бодро оповестил Кингсли, утренним ритуалом проверяя немалочисленные Чары в своем кабинете. - И я бы попросил тебя навестить ее сегодня. Что-то официальный допрос мне не кажется хорошей идеей.

Гарри кивнул:

- Во сколько?

- А вот через час и отправляйся. Там с утра должно быть меньше всего лишних ушей… Как ты понимаешь, обратно во Францию мы ее не отпустим.

- И наверняка постараемся раздуть скандал о нетерпимости по отношению к лицам, имеющим британское гражданство, - улыбнулся Гарри.

- Ты забыл про халатность в отношении иностранных граждан и допущение участия героев войны во внутриусобных разборках. Но этим пусть Отдел сотрудничества занимается… - Кингсли, потянувшись, занял свое кресло.

-Внутриусобных? - переспросил Гарри.

Насколько он понимал, разборки как раз были междоусобными.

-Мы же не станем кричать о герре Хоффманне на каждом шагу, - ответил Кингсли. - На самом деле, формально мы в этом отношении Франции даже предъявить ничего не можем. Граждане Франции в инциденте не замешаны. Официально.

- Кстати, что там с Хоффманном?

Теперь, когда мысли повернули в рабочее русло, Гарри загорелся интересом в отношении объявившегося родственничка. Вроде как тот уповал на свое родство с Певереллами.

- Да что-что, сидит себе в камере… Подозрительно тихо сидит, ребята никак не нарадуются. Что показательно, с именем он тебе не солгал. Герр Хоффманн, тридцати одного года от рождения, является гражданином Германии и проживает в городе Кельне земли Северный Рейн - Вестфалия. По крайней мере, два года назад проживал. Убежденный холостяк, единственный ребенок в семье, родителей потерял восемь лет назад, в автокатастрофе. Маглорожденный.

- Маглорожденный?! Он мне в нос тыкал Старшей палочкой, которая не Старшая, провозгласив себя чуть ли не самым главным Певереллом!

Гарри искренне изумился такому повороту. Хотя, братья Певереллы жили тучу лет назад, и сейчас отследить все их потомство практически невозможно… Точнее, можно смело тыкать пальцем в волшебников как минимум через одного, и магглов, рожденных от сквибов, наверное, в каждого десятого - все будут в родстве с Певереллами.

- Да. Маглорожденный. И, заметь, очень удобный. Одинокий глуповатый амбициозный маг. Да еще и немец. Можно сказать, сам в руки просится.

Кингсли хитро склонил голову набок, выжидающе глядя на Гарри.

- Ты думаешь, его просто использовали? Накормили басенкой про Дары Смерти… У маглорожденных же совсем другое отношение к «Сказкам Барда Бидля»! Кингсли! Ты думаешь, можно изготовить палочку, которая точно будет подходить взрослому волшебнику?

Кингсли довольно улыбнулся:

- Дилекта показала палочку Олливандеру. Тот утверждает, что давно не видел такой халтуры. Кстати... - он залез в ящик стола, извлек оттуда палочку и протянул Гарри. - Вот как она выглядит на самом деле.

Гарри повертел в руках почти копию той, что безбожно сломала Дилекта. Палочка была недлинной, тонкой и светлой.

- На это просто были наложены Чары иллюзии. А то, что плохо слушается, - Кингсли усмехнулся, - так ведь Старшая, а не абы какая.

Гарри вернул палочку, испытывая невольное мрачное восхищение тем, кто все это спланировал... кем, интересно, он был?

- Думаешь, это работа Мартеля? - в задумчивости полюбопытствовал Гарри.

- Ну, не его непосредственно. Но, конечно, его цепкую лапку видно.

Кингсли вздохнул и сцепил руки в замок:

- Что тут скажешь... От Лепринц они избавились. Родственникам сообщили, церемония похорон состоится завтра во Франции. Что они, мне интересно, хоронить собрались… А мы будем меньше зевать. Мне ребята из Отдела газету подкинули. Французскую, четырехдневной давности. Нескольких магов отравили. Яд готовила Лепринц, давно уже. Скорее всего, Вол-де-Морту. Как его яд добрался до неугодных французских либералов, я теряюсь в догадках. Но Лепринц такую газету наверняка прислали. Да и еще что-то должно было быть, уж не знаю... Может, какие-нибудь родовые артефакты откопали. Ну да ладно... Ты мне вот что скажи: кто вас с Грацией умудрился в Атриуме сфотографировать?

Гарри, размышляя над речью Кингсли, не сразу вникнул в смысл последнего предложения.

- Нас с Грацией... Подожди! Это тогда, когда мы Малыша привезли?

- Именно, - Кингсли потер переносицу, прошелся к сейфу и немного поколдовал над замком. - Вот, любуйся... Люциус принес. Поинтересовался, не надо ли сразу все наработки Отдела тайн Мартелю передать, а то вдруг сам не найдет.

Гарри забрал две колдографии. На них он поддерживал Грацию и опасливо оглядывал Атриум, Грация отряхивалась и отходила от камина. Окутанная предательским ярко переливающимся ореолом. Чертыхнувшись, Гарри бросил колдографии на стол: