Ошибка, которую я совершила (ЛП) - Дейли Пола

Селия ответила на третьем гудке.

— Селия?

— Роз! Ты позвонила! Как Джордж? Ему лучше? Господи, пусть ему станет лучше! Как его нога? Они спасли его ногу?

— Ты видела? — спросила я, слегка ошеломленная.

Я ничего не помнила.

— Да, мы с Деннисом были там. Как Джордж. Господи, Роз, скажи мне наконец.

— Он в порядке. Надеемся, что с ногой все будет хорошо. Но она сильно пострадала. Он только что пришел в себя и… Селия? Он спрашивает о Фокси.

— Ах, с ней все хорошо.

— Правда?

— Она порвала крестообразную связку колена, потому что очень быстро побежала домой, но не говори об этом Джорджу. Не надо его волновать. Она в порядке. Честно, Роз.

Я выдохнула.

Я ввела Селию в курс дела и уже собиралась связаться с сержантом Эспинелл и рассказать ей об аварии, потому как, судя по ее сообщениям, она ни о чем не подозревала (разве они там у себя в полиции не разговаривают друг с другом?), когда увидела идущего по коридору Генри Пичи. В одной руке он держал букет цветов, а в другой толстую книгу в мягкой обложке. Видимо, он навещал Надин.

Он еще не видел меня. Его голова была опущена, и я на мгновение почувствовала желание нырнуть в отделение реанимации и закрыть за собой дверь. Я нажала кнопку звонка, и тут он меня заметил.

Нет, я не собиралась его избегать. Я отчаянно хотела поговорить с ним, извиниться, попытаться загладить вину. Но что-то в его походке заставило меня отступить. Его прежде прямая осанка исчезла, аура уверенности и силы развеялась. И впервые с того момента, когда Надин наехала машиной на моего ребенка, я испытала сильный прилив вины перед кем-то, кроме Джорджа.

Мой ребенок, хоть и раненый, остался прежним, а Генри почти исчез.

Я повернулась к нему лицом, и, заметив меня, он встал, как вкопанный. Я слабо улыбнулась и ждала, когда он подойдет ближе.

Он колебался. Несколько мгновений он стоял посреди коридора и смотрел на меня, как на дохлое животное посреди дороги. Что-то, что нужно обойти, и к чему неприятно прикоснуться.

Санитар с пустой инвалидной коляской попросил Генри немного подвинуться. Это, кажется, заставило его очнуться, и он продолжил идти.

— Привет, — сказала я.

— Привет, — ответил он, не глядя на меня.

— Как ты?

Он уклонился от моего вопроса и сказал:

— Я слышал, что Джордж сильно пострадал. Как у него дела?

— Уже лучше. Он спрашивает о Фокси…

Я подняла мобильник, как доказательство, что я вышла из отделения по важному делу.

Генри кивнул и попытался улыбнуться, как бы говоря: «Да, это на него похоже», но мышцы лица, кажется, его не слушались. Он пнул пол носком ботинка.

— Значит… — начала я, но он перебил:

— Мне нужно идти.

— Генри, подожди. Я должна тебе кое-что сказать.

Он вздохнул и посмотрел куда-то мне за спину. Поддавшись глупому порыву, я потянулась к нему, но он быстро отступил, как будто ожидал удара.

— Извини, — сказала я. — Прости, это была ошибка.

— Поздно извиняться, Роз, — серьезно сказал он. — Мне очень жаль, что так случилось с Джорджем. И я рад, что он поправляется. Но мне действительно неинтересно слушать, что ты скажешь. Ты разрушила жизнь Надин. Ты выставила меня полным идиотом. Я не хочу тебя видеть.

— Генри, всего два слова. Я понимаю тебя, но это важно для меня. У меня не было романа со Скоттом. Это все неправда. И я не понимаю, почему он так сказал на вечеринке. У нас не было отношений, и уж точно не было никакой любви.

Он не ответил. После минутного молчания он спросил:

— Это все?

— Ты мне очень понравился, Генри. Очень.

Он поднял глаза к потолку.

— Это правда, — сказала я. — Мне ничего от тебя не надо. Просто говорю, как есть.

— Хочешь сказать, что ты не спала со Скоттом?

Я понизила голос:

— У нас был уговор.

— Уговор, — категорично повторил он.

— Скотт платил мне. Это меня не оправдывает, но мне нужно, чтобы ты знал: я делала это от безысходности.

— То есть он тебя заставил?

— Не он, — пробормотала я, не совсем его понимая. — Меня заставили обстоятельства. Ты ушел из отеля, и я не успела тебе ничего объяснить. И если ты помнишь, я действительно пыталась отказаться от наших встреч, потому что не хотела, чтобы ты…

— Что? Узнал про вас со Скоттом? Это с ним ты была тогда в отеле под Ланкастером, так?

Я кивнула.

— Это был первый раз, — призналась я. — Послушай, я не хотела тебя оскорбить. Я вообще не ожидала, что что-то почувствую к тебе. Я решила встретиться один раз, чтобы успокоить Надин, а затем все прекратить. — Я сделал быстрый вдох. — Я не ожидала, что это будешь ты, Генри. И я не ожидала, что ты тоже полюбишь меня.

Мне показалось, что его лицо немного обмякло, поэтому посмотрела на книгу и спросила:

— Что читаешь?

Я надеялась немного смягчить ситуацию.

— «Анна Каренина».

— Тебе нравится?

— Я уже читал ее когда-то. Гораздо меньше адюльтера и гораздо больше сельского хозяйства, чем я помню.

Я улыбнулась:

— Генри, послушай, я знаю, что тебе больно. Я понимаю, что ты чувствуешь себя униженным. Но просто знай, что соглашение со Скоттом началось до того, как я встретила тебя. И я делала это только ради денег. Сделка и ничего больше. Ты сам говорил, что за деньги можно сделать почти все, если это будет всего два дня в неделю. Прости меня за то, как я с тобой поступила. Но как только я решила вопрос с жильем и мебелью, я все прекратила. И я просто не знала, что мне делать. Меня выселяли. Иначе я ни за что не согласилась бы на его предложение.

В течение нескольких напряженных минут Генри взвешивал мои слова, и подумала, что он, возможно, стал чуть добрее ко мне.

В конце концов, он заговорил:

— Он предупредил, что именно так ты и скажешь.

— Кто?

— Скотт, — объяснил Генри.

— Генри, я не понимаю, о чем ты.

— Скотт приходил ко мне перед отъездом…

— Куда он уехал?

Генри пожал плечами.

— Без понятия. Гондурас, Галапагоссы, мне все равно. Надин не хочет его видеть. Он улетел вчера.

— И что же он сказал?

— Он подтвердил, что платил тебе за секс. Сказал, что ты развела его на интрижку, когда лечила ему локоть. Он согласился, потому что ты ему понравилась, и он не смог отказаться.

Мой рот приоткрылся.

— Скотт сказал, что ты очень корыстная, — продолжал он. — Что ты все время требовала от него подарков — сережек, украшений, всего такого. Вероятно, хотела поправить свои дела за его счет. Он сказал, что ты просила у него ссуду.

— И ты ему поверил?

— А почему я не должен был ему верить? Ты ведь все время лгала мне, Роз. А его версия простая и понятная. Люди так делают. Извини, Роз, но я не куплюсь на это.

Я стояла там, не в силах подобрать нужные слова.

— Послушай, — сказал он, — никаких обид. Но за последние годы со мной случилось столько всякого дерьма, что с меня хватит. Если ты закончила, я, пожалуй, пойду.

— Подожди, — я чуть не вцепилась ему в рукав. — Пожалуйста, Генри, еще секунду. Я знаю., что тебе было бы легче, если бы это был не Скотт, а кто-то другой…

И он меня остановил.

— Нет, Роз, — тихо сказал он. — Мне плевать на Скотта. Все дело в тебе. Я не хотел, чтобы ты спала за деньги с кем-либо вообще. Только не ты. Я полюбил тебя по-настоящему, так что теперь мне лучше держаться подальше, чтобы не сойти с ума.

Он ушел.

А я стояла и смотрела ему в спину, которая становилась все меньше и меньше, а потом расплылась и исчезла совсем.

*

ГЛАВА 40

На следующий день Джорджа отключили от аппарата ИВЛ, удалили дренаж из его грудной клетки и перевели в педиатрическое отделение «Фернесс-Дженерал». Его еще ожидали несколько операций, замена внешнего фиксатора, и все же он был в лучшем состоянии, чем можно было ожидать. Место перелома было чистым, без инфекции, а легкие полностью развернуты. Он был в хорошем настроении. И я вновь поразилась стойкости детского организма. Достаточно было оглянуться, чтобы увидеть испуганные, растерянные, усталые лица родителей. Но дети? Они выглядели довольно спокойными, как будто переживали свое последнее приключение.