Испепеляющая страсть - Кейси Майклс

Когда мужчины наконец выпили за победу, женщины поднялись по лестнице, где им предстало поистине необычное зрелище — взволнованная мисс Розберри.

— Ну-ну, Банни, — успокаивала Джилли свою взволнованную камеристку, похлопывая ее по плечу. — Не надо так переживать!

— Ты ушла одна, без сопровождения, и пропадала половину ночи бог знает где в ночной рубашке — нет, она, конечно, длинная и все прикрывает — и еще напудрила лицо, как вампир. А потом ты наконец вернулась босиком, и подол рубашки весь промок — и просишь меня не беспокоиться! — горячо возразила бедная мисс Розберри. — У меня есть все основания беспокоиться. Мне кажется, с каждым днем, проведенным в этом доме, мои нервы все больше расстраиваются. У меня никогда не было таких проблем — может быть, потому, что никогда раньше я так не переживала за своих подопечных. Однако я тебя предупреждаю: если это безумие будет продолжаться, я превращусь в настоящую развалину — тень той личности, которой я была когда-то.

Молодая хозяйка смутила свою камеристку, заключив ее в объятия и поцеловав в жесткую щеку.

— Я очень виновата перед тобой, Банни, и прошу прощения, — сказала она, однако в ее голосе не слышалось ни малейшего раскаяния. — Это ужасно — заботиться о такой бессовестной девице, как я! Боюсь, я не привыкла думать о том, что мои действия могут кого-либо огорчить. Понимаешь, почти никто никогда не интересовался мною настолько, чтобы беспокоиться.

Пока Джилли поддерживала и утешала тихонько плачущую портниху, Аманда, смахнув пару слезинок, вызванных трогательной сценой, ускользнула в свою спальню, где ее ждала собственная служанка.

Прежде чем сесть в фургон, который должен был доставить их с Гленис в Гастингс, Рори оказал Кевину любезность — он подробно рассказал ему о своей патронессе — Гленис О’Кифи. Он рассказал, что Гленис — тогда ее звали Мэй Вуд — выросла рядом с Холлом и ее отец помогал старому графу копать туннели. Девочка всегда ненавидела обитателей Холла и, когда выросла, придумала способ присвоить сокровища, которые, как она считала, спрятал под землей старый затворник.

Немного краски для волос и новый гардероб вкупе с новым именем и «братом» — вот и весь необходимый камуфляж. Она обосновалась в деревне и начала сколачивать состояние при помощи контрабандистов, переправки французских шпионов и полуночных набегов на Холл.

Бедняга Рори! Он был всего лишь орудием в руках этой «леди Зло», по крайней мере, так он утверждал. Кевин не слишком ему верил, но был рад, что тайна туннеля наконец раскрыта. Кевина это так порадовало, что он счел возможным замолвить за бедного актера словечко перед Питером, своим другом из Адмиралтейства.

Глава 13

Супруги Деланей и Чевингтон были готовы к отъезду. Как сказал Кевину Джаред:

— Вы с Джилли скорее поладите, если у вас под ногами не будут путаться твои друзья.

Гленис и Рори были отправлены в Лондон днем раньше под охраной солдат из Гастингса; контрабандисты получили обратно свой товар и преподнесли три бочонка превосходного французского бренди своему другу, графу Локпорту; разбойники томились в тюрьме в Гастингсе.

Аманда соскучилась по своим детям, и, хотя ее руки так и чесались — ей хотелось стукнуть Джилли и Кевина лбами и заставить их объясниться в любви, — она понимала, что по ее команде они не упадут друг другу в объятия.

Бо и Анна попрощались с садом, который они успели преобразить до неузнаваемости за короткое время своего пребывания в Холле. Они были очень тронуты, когда Лайл и Фитч, краснея и заикаясь, преподнесли им прощальный подарок — маленькую пальму в горшке.

Все было готово к отъезду, но вмешалась природа — разразилась летняя гроза, и отъезжающим не оставалось ничего, кроме как переждать ее.

Джаред раздраженно мерил шагами большую гостиную, Бо нетерпеливо барабанил пальцами по столу. Нет ничего хуже вынужденной задержки, думали оба.

Аманда терпела сколько могла, то есть недолго. Вдруг ее осенило.

— У меня есть прекрасная идея! — воскликнула она, вернувшись в гостиную из библиотеки с куском пергамента в руке. — Давайте развлекаться! Давайте искать сокровище!

Анна, полулежа расположившаяся на софе, обхватив руками маленький холмик округлившегося животика, с энтузиазмом согласилась. «Бо, конечно, прелесть, — думала она, — но это непрерывное постукивание пальцами кого хочешь сведет с ума». В глубине души она надеялась, что его не будет поблизости, когда она соберется рожать — в такой деликатный момент ей было бы тяжело видеть, как бедняга нервничает.

Хозяин и хозяйка дома, которых вот-вот должны были покинуть гости, сидевшие за столом друг напротив друга и обсуждавшие вопрос о том, стоит ли навсегда запереть туннели (Кевин был за, Джилли — против), неохотно откликнулись на предложение друзей, за минуту до того изнывавших от скуки, а теперь преисполненных энтузиазма и громогласно требовавших всеобщего мозгового штурма для решения пресловутой загадки.

Наконец, Кевин решил, что это хороший способ развлечь друзей (хотя он сильно сомневался, что разгадка на самом деле существует), и присоединился к ним, однако у Джилли было свое особое мнение по данному вопросу.

Она разгромила идею в пух и прах, заявив, что все это обман, извращенная хитрость извращенного старческого ума. Когда ей возразили, она принялась открыто протестовать против поисков, утверждая, что не нуждается в так называемом сокровище, которое, как все почему-то уверены, спрятано где-то в Холле (так как Кевин пообещал, что отдаст сокровище ей, если оно будет найдено). Наконец, заявив, что лично она не станет участвовать в этой идиотской охоте за проклятым сокровищем, она в гневе выбежала из комнаты, хлопнув дверью.

— О господи, что с ней?! — воскликнула Аманда, проводив Джилли глазами и продолжая глядеть ей вслед. — Она, кажется, чем-то испугана.

— Ящик панды, — равнодушно сказал Бо.

— Пандоры, Бо, — поправил его Джаред. — Может быть, ты и прав. Возможно, Джилли считает, что разгадка загадки принесет ей одни неприятности.

— Она знала моего дедушку лучше, чем кто-либо другой, — задумчиво сказал Кевин. — Так что, возможно, она права.

— Спящая собака.

— Как это, Бо? — спросила Аманда.

— Не укусит. Не может. Спит — и все.

Анна сняла руку с талии супруга.

— Ты полагаешь, нам не стоит будить спящую собаку, дорогой?

— Конечно. Так и сказал. Не укусит. Спит. И не лает — тоже важно.

Бо в недоумении взглянул на друзей, пытаясь понять причину их внезапного смеха:

— Не смешно. Простая логика. Ничего смешного.