Грозовая вспышка - Кэрол Финч

Словно хрупкого, беззащитного ребенка, Кейл осторожно привлек ее к себе, ощущая холодное и безжизненное тело. Когда он обнимал ее раньше, он испытывал совсем другое. Но тогда его захлестывала страсть, неодолимое желание ею обладать. Теперь же он боялся за нее. Он хотел прижать ее к себе и держать так, пока Мики не оживет, пока в ее глазах не появится снова знакомый блеск.

Хотя Кейл знал, что Мики этого бы не одобрила, будь она в сознании, он прижался к ее губам. Пусть это означает проигрыш пари. Она же никогда не узнает, что он ее целовал и обнимал, когда она спала. Санданс об этом не расскажет, а сам Кейл признаваться в этом не собирался.

Наконец после столь долгой мучительной борьбы с собой Кейл смог выразить свои чувства. Его убаюкивали шум дождевых капель по крыше палатки и мягкий стук сердца Мики. Кейл ощущал этот стук своей обнаженной грудью. От всего этого Кейл начал погружаться в беспокойный сон.

Весь остаток ночи Кейл так и провел, прильнув к Мики, осуществив, наконец, свою мечту прикоснуться к единственной женщине, которая каким-то чудесным образом сумела растопить его сердце. Она лежала неподвижно, и это пугало его. Возможно, она была на пороге смерти. Если ей суждено умереть, то ее последние минуты не должны быть ужасными, решил он. А если Бог услышит его молитвы и она останется жива, то Кейл больше не позволит Мики отправляться куда-либо без него. Он не мог представить себе, как сможет существовать без этой упрямой и вспыльчивой женщины. Мир без синих глаз и улыбки Мики неизбежно стал бы серым и унылым.

Глава 16

Мики пробудил от сна нескончаемый стук дождевых капель по палатке. Ее тело было тяжелым, словно к нему прикрепили якорь. Когда она попыталась двинуться, ее тут же пронзила острая боль в мышцах. Оглянувшись, Мики нахмурилась. Она была явно в своей палатке, но у нее было ощущение, что она у Кейла. Отчего? Она отдалась ему? Ему удался его дьявольский план?

Внезапно на нее обрушились воспоминания о ночном кошмаре. Мики задрожала как осиновый лист. С трудом она сползла с койки, словно это могло избавить ее от ужасных сцен, что встали перед ее глазами.

Хотя на ней было только одеяло, Мики подошла к выходу из палатки. Но не успела она сделать и шага наружу, как на нее ястребом налетел Кейл.

– Зачем, черт побери, ты поднялась с кровати?! – воскликнул он.

Мики была слишком слаба и плохо соображала, чтобы найти, как обычно, ядовитый ответ. Она лишь молча смотрела в рассерженное лицо Кейла. Его одежда промокла сверху донизу, а черные волосы прилипли ко лбу. Кейл напоминал измочаленную швабру. Но сейчас Мики это было совсем безразлично. Она никогда никому не была так рада. Тем не менее ей не понравилось, что ее хотят держать в кровати.

Когда ее бледное лицо озарилось улыбкой, Кейл почувствовал, как оттаяло его сердце. Суровые черты его лица разгладились. Какое-то время они молча стояли друг против друга. Каждому хотелось обнять другого – и оба колебались. Мики не хотела показать, как она благодарна ему, а Кейл не желал проигрывать пари и терять куш, который стоил для него много больше, чем Мики подозревала.

– Чувствуешь себя лучше? – неуверенно произнес он.

– Думаю, мне придется пролежать дня три, чтобы оправиться, – хрипло выдавила из себя Мики.

Кейл неловко переступил с ноги на ногу. Ее слова его не удивили. Уже несколько дней она лежала неподвижно, наполняя его сердце страхом, что не выживет.

Пройдя мимо Мики, он вошел в палатку и стянул с себя рубашку.

– Я переносил твой загон на более высокое место. Постоянно льет дождь, но молний нет, – как бы между делом сказал он.

Мики кивнула, зная, что ее собеседник под молнии не полезет. Неуверенными шагами она подошла к койке и опустилась на нее. И только тут она поняла, что находится в своей палатке, стоявшей всего в двадцати футах от палатки Кейла.

– Почему ты переставил мою палатку? – измученным голосом спросила она. – Не думаю, что нам следует располагаться так близко. У людей может создаться неправильное впечатление.

Повернувшись, Кейл с досадой посмотрел на нее.

– Я перенес твою палатку, потому что она была на заливаемой водой равнине. Я уже говорил тебе, что не следует располагаться там, но поскольку ты упряма как черт, ты меня не послушала. Если бы я не перенес твою палатку, ее бы унесло рекой вместе с загоном.

Кейл замолчал, ожидая недовольных замечаний, но Мики только сложила руки на коленях.

– Никаких ехидных реплик? – насмешливо фыркнул Кейл. – Должно быть, ты действительно сильно устала.

Мики не ответила и на эти слова. В ее голове был совершенный туман.

Натянув сухую рубаху, Кейл какое-то время молча смотрел на нее.

– Мне как-то все равно, что люди могут подумать, – беспечно заметил он. – В конце концов, мы были так близки, как это только возможно... или поток стер это из твоей памяти, Ки?

От его насмешливого замечания ее бледные щеки чуть порозовели. Хотя Мики не была в силах затевать баталии, уязвленная гордость заставила ее заговорить:

– Вряд ли я забуду, что между нами случилось по моей неосторожности. Но я не стану повторять своих ошибок.

Кейл недовольно поморщился.

– Может, мне следует поставить знак, что мы живем рядом по необходимости из-за потопа и что мы не спим вместе, как некоторые могут подумать?

Он никак не ожидал, что ее мертвенно-бледное лицо мгновенно станет пунцовым и она вскочит с койки с такой прытью. Однако его насмешка словно влила в нее энергию. Мики открыла рот, чтобы ответить ураганом обвинений, но тут же вспомнила о пари и овладела собой.

– Не думаю, что стоит это делать, – проворковала она с натянутой улыбкой. – Думаю, я просто чересчур слаба и неправильно все воспринимаю. – Утомленно вздохнув, Мики вернулась на койку и натянула на себя шерстяное одеяло. Когда она вытянулась на постели, ее лицо озарила лукавая улыбка. Если Кейл хочет ее вывести из себя, она не поддастся этому, даже несмотря на то что только что была на пороге могилы. – Не будешь ли ты так добр сделать мне массаж? Мои мышцы болят так, словно их завязали гордиевым узлом.

Кейл опустился у ее койки и только после этого понял свою глупость. Подобно бабочке, освобождающейся из кокона, Мики высвободила из-под одеяла изящные ноги. Как бы ни хотел Кейл отвести от них взор, сделать ему это было трудно. Еще одно испытание на самообладание, с досадой подумал он. А осталась ли у него хотя бы йота самообладания? Страх за нее, который он пережил в последние дни, только укрепил его желание. Ее новые попытки его соблазнить могут дорого ему стоить.

Собрав всю силу воли, Кейл начал разминать это изысканное тело. Мики время от времени издавала блаженные «о-о-о» и «а-а-а», что доставляло Кейлу еще большие мучения. Похоже, платоническая забота и жалость, что он и испытывал по отношению к Мики, пока она приходила в себя после плавания в Канейдиан, окончились. Черт, он снова хотел ее!