Марковцы в боях и походах. 1918–1919 гг. - Коллектив авторов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
До станицы шагов 600–800. Видны свежевырытые окопы. Но бегущая масса красных, сделав попытку остановиться в них, только дала время приблизиться к ним своему врагу, чтобы сейчас же продолжать бегство по улицам станицы. Красные бежали толпами. В них вливались новые беглецы. Цели были близкие и массовые…
В этот момент Юнкерский батальон был остановлен для прикрытия станицы с запада, а офицерская рота, не задерживаясь, продолжала наступление по улицам вдоль северной окраины станицы в восточном направлении. Наконец красные исчезли перед ней, свернув в боковые улицы, скрывшись в садах и постройках. Роте было приказано выйти на восточную окраину станицы.
При выходе в поле рота натолкнулась на большое количество неприятельских трупов. Чьей жертвой были они, рота не знала. Она не знала, что здесь, сбив красных, прошли к переправе корниловцы и чехословаки. Не знал и генерал Марков, подскакавший в этот момент к роте:
– Когда вы успели набить столько? – весело спросил он. Роте пришлось ответить, что это дело не ее рук и что их жертвы на западной окраине станицы. Приказав роте остановиться здесь, генерал Марков куда-то ускакал. Рота простояла на месте довольно долго.
Сейчас же после того момента, когда генерал Марков по приказанию генерала Корнилова направил 1-ю роту и Юнкерский батальон в контратаку, он получил новое приказание от генерала Корнилова: Офицерский полком обеспечить занятую станицу с востока, откуда ожидалось наступление свежих сил противника. Генерал Марков посылает ординарцев в l-ю и в находящуюся в арьергарде 4-ю роты с приказаниями, не задерживаясь, быть у железной дороги на линии восточной окраины станицы, а сам поскакал к продолжавшим стоять в голове «главных сил» 2-й и 3-й ротам и 1-й батарее. Он повел их влево и, не доходя до железной дороги, остановил, приказав быть готовыми к встрече противника, а сам помчался к 1-й роте, о чем было сказано выше. Через довольно долгое время подошла 4-я рота, которая остановилась у железнодорожной будки. Ей пришлось идти почти бегом по полю, обходя стоявшие в 3–4 ряда повозки «главных сил». Рота составила полковой резерв в нескольких сотнях шагов за выдвинутой вперед 1-й ротой, ставшей южнее железной дороги, и 2-й и 3-й ротами, стоявшими севернее ее.
Что произошло дальше, приводится по воспоминаниям полковника Биркина.
«К железнодорожной будке подъехал генерал Марков и слез с коня. Тут уже было несколько офицеров. Он, видимо, много гонял на коне, т. к. снимал свою папаху, вытирал платком лицо и распахивал свою куртку. Его живая фигура ни на минуту не оставалась в покое; в руке играла плетка. Судя по тому, что генерал Марков, а за ним и все остальные часто смотрели в сторону cт. Кавказской, можно было думать, что враг ожидается с минуты на минуту.
– Вот и они! – сказал вдруг генерал Марков.
Не далее как верстах в двух остановился поезд, из которого стали выскакивать красные и разворачиваться против станицы, а из-за поезда выкатили на руках четыре орудия и установили их на позицию.
Красные цепи развернулись по обе стороны железной дороги и немедленно пошли вперед.
Генерал Марков отдал распоряжения.
До орудий красных было до смешного близко; их можно было обстрелять ружейным огнем, если бы не присутствие генерала Маркова. Генерал Марков с артиллеристом уселись за деревом. Артиллерист растопырил перед своими глазами пятерню левой руки, смотря через них на большевистскую батарею, и начал отдавать приказания.
Но большевики открыли огонь раньше: перелет, недолет… и в этот момент команда: „Первое, огонь!“ Столб дыма взвился прямо перед большевистским орудием. „Второе!“ – быстро закомандовал артиллерист. Столб дыма поднялся уже между орудиями. „Огонь!“ – новая команда.
Тут и генерал Марков, и мы, все бывшие около, вскочили в изумлении и радости: граната ударила прямо в орудие, и простым глазом было видно, как номеров веером разбросало вокруг него и они остались недвижимы.
Произошло что-то очень странное: от поезда к орудиям побежали люди, схватили орудия и на руках поволокли их к поезду. Наши гранаты и шрапнель подгоняли их, но… перед самым локомотивом взвился столб дыма и тотчас же поезд двинулся назад», – так записал об этом красивом моменте полковник Биркин.
Но артиллерийский обстрел станицы продолжался. Стрелял бронепоезд, стоявший за головным эшелоном красных.
А между тем пехота противника густыми цепями, в образцовом порядке, приближалась. Ее левый фланг упирался в р. Кубань. Правый – охватывал Офицерский полк слева. Полк молчал. Но вот: «В атаку!» – крикнул генерал Марков. Атака была бешеной. 1-я рота сразу же оказалась под охватом справа, где не встреченный контратакой противник продолжал быстро подходить вдоль реки к станице, угрожая переправе через реку.
– 4-й роте атаковать! Скорей! Скорей! – приказывает генерал Марков, направляя ее вполоборота направо.
«Мы уже выдохлись и не могли бежать. Сердце колотилось, как бешеное. Вышли из станицы к полю и остановились. На поле, шагах в ста, лежало много убитых. Кто их перебил, мы уже не могли видеть. Догадались только, что корниловцы, т. к. конный, мелькнувший перед глазами, был одет в форму этого полка».
Атака красных была отбита полком, и они бежали в полном беспорядке. На левом фланге их рубил конный дивизион.
Темнело. Офицерскому полку приказано прекратить преследование, отойти и станице и обеспечить переправу армии на южный берег р. Кубани.
Тем временем в станицу двигались «главные силы», предшествуемые Технической ротой. Колонна шла к переправе через р. Кубань, занятую корниловцами. От станицы к каменному мосту вела почти двухверстная дамба, на которую втягивался обоз. Перед самым мостом остановка. По обозу разнесся слух, что мост взорван, известие, приведшее одних в панику, других к решению дорого отдать свои жизни, третьих, наиболее беспомощных, не отдаваться в руки красных живыми.
Но, к счастью, только в одном месте, сбоку, зияла в мосту дыра от взрыва, через которую видна была вода быстро текущей Кубани; мост был высокий, и проезжать вплотную к дыре было жутко и людям, и лошадям. Техническая рота быстро накрыла дыру подручным материалом и стала пропускать осторожно «главные силы». Естественно, что переправа длилась долго и уже в наступившей ночи. На всякий случай для переправы пехоты были приготовлены лодки и др. плавучие средства.
В течение 1-й половины ночи, под прикрытием Офицерского полка, шла переправа армии. Прошел арьергард генерала Богаевского, кавалерия, Юнкерский
