Мужья и любовники - Ширли Конран

За последующие полчаса Санди довелось побывать в самых различных позах. Она предполагала, что Кен включил спрятанную где-то видеокамеру, потому что он то стискивал грудь Санди, то массировал ей клитор, то лил лосьон себе на пенис, то прижимал девушку, то отстранялся от нее и наконец спросил:

— А что случилось с твоей растительностью, дорогая?

— Электропроцедура. Чертовски больно. Хуже, чем лечить зубы. Им бы следовало делать анестезию.

Кен достал сигарету.

— Ну что, договоримся?

— О чем?

— Если завтра ты станешь «Мисс Мира», то тебе понадобятся еще платья, и каждое ценой не менее трех тысяч долларов. — Он потушил сигарету о дно стоящей у изголовья кровати пепельницы. — От меня ты будешь получать платья за десять процентов от суммы твоего приза. И не вздумай торговаться. Это самый ходовой тариф.

— Конечно, милый! Как ты скажешь. Я ведь совершенно не разбираюсь в делах.

Кен склонился над Санди.

— А тебе и не надо разбираться в делах.

Санди соскользнула с кровати и улыбнулась.

— А теперь мне пора принять душ и бай-бай.

Красавицам ведено хорошенько выспаться перед конкурсом. — Стоя в ванной, она быстро составила план действий. Пока Кен будет мыться под душем, она может встать на кровать и ощупать все зеркальные панели, пока не обнаружится та, за которой скрыта видеокамера. Нет, разбираться в делах ей очень даже надо уметь. Ведь в прошлом году карьера калифорнийской королевы красоты закончилась после того, как ее парень опубликовал в порножурнале ее скандальные фото.

К третьему дню конкурса красоты на звание «Мисс Мира» отель «Кларенс-Плаза» в Майами был наводнен красавицами всех национальностей и цветов кожи. Как дети, играющие с любимой куклой Барби, полненькие, порой даже слишком, мамаши ухаживали за своими стройными, нарочито девственного облика дочерьми. Свежие, как клубничный йогурт, эти девушки научились быть крепкими, как кирза армейских сапог, но ритуал требовал, чтобы рядом с ними были любящие мамаши. И родительницы суетились возле своих чад, создавая торжественно-сусальную, типично американскую атмосферу праздника.

Друг к другу девушки обращались исключительно лилейно-тихими голосками. Согласно легенде, все они были в наипрекраснейших отношениях между собой.

Санди была уверена, что попадет в тройку призеров, а может быть, ей достанется и самый главный приз.

Но на то же самое рассчитывали и ее конкурентки. Загоравшая на соседнем лежаке «Мисс Канада», приподнявшись на локте, спросила с подкупающим дружелюбием:

— Ты сегодня опять выйдешь с гаечными ключами?

Санди запустила руку в сумку и извлекла оттуда пару гаечных ключей из обычного набора водопроводчика.

— Ты же знаешь, милая, что я никогда с ними не расстаюсь. Это и отличная тема для разговора, и прекрасное орудие защиты. И ты увидишь, как я буду ими орудовать в конкурсе особых талантов.

— Но как ты придумала такой изумительный трюк? — «Мисс Канаду» просто тошнило при виде открытой улыбки на энергичном, с чуть вздернутым носом личике конкурентки, когда та демонстрировала свои дурацкие железяки перед взорами восхищенной толпы. Санди позволила себе на секунду стать самодовольной.

— Это не так уж сложно, если у тебя есть индивидуальность. — Она спрятала ключи обратно в сумку и потянулась за маслом для загара. Именно индивидуальность пытались отыскать в конкурсантках судьи: им ведь нужна была девушка, которая сможет профессионально себя подать во время торжественных церемоний. Индивидуальность означала и способность найти три ключевых слова для определения собственного имиджа.

Для Санди это было — ДОЧЬ ВОДОПРОВОДЧИКА С ЮГА.

— Это самое красивое платье, которое мне когда-либо приходилось видеть, — заявила «Мисс Канада», вскочив со своего лежака. — Даже не верится, милая, что оно действительно стоит всего двести долларов.

Санди появилась на сцене в огромного размера рабочем комбинезоне, с красно-белым носовым платком в кармане и гаечным ключом в каждой руке. Она выглядела свежей и здоровой. Санди начала жонглировать ключами, как палочками. Музыка зазвучала медленнее, она, вытерла лоб носовым платком, помахала им и вытащила из него букетик цветов. После этого фокуса темп музыки опять убыстрился. Санди вытащила из заднего кармана своего выцветшего голубого комбинезона три металлические гайки и начала жонглировать всеми этими железками со все возрастающей быстротой. Зал ревел от восторга.

«Так что отвали, „Мисс Канада“», — подумала Санди.

— Милая, застегни, пожалуйста, — обратилась Санди к «Мисс Канада» и осторожно ступила в середину кружевного шедевра Кена. «Мисс Канада» отложила в сторону тушь для ресниц и взялась за «молнию».

— Ой, Санди! Тут что-то случилось!

Санди почуяла несчастье. Схватив ручное зеркало с гримерного столика, она повернулась к трюмо, чтобы можно было рассмотреть себя сзади. «Молния», вшитая на спине, была изрезана во многих местах, а когда Санди взялась за нее рукой, просто вывалилась из платья.

Санди очень хотелось бы сказать: «Дерьмо собачье!», но губы ее сами собой произнесли: «Елки-палки». Использование нецензурных выражений автоматически вело к исключению из конкурса.

«Черт подери, я же просила маму не выпускать платье из виду!» — выругалась она про себя и побежала искать распорядителя. В сущности, в том, что лучшее на конкурсе платье постарались вывести из строя, не было ничего удивительного.

Тем более что на это потребовалось не более тридцати секунд.

Распорядитель оценил ситуацию мгновенно:

— О'кей, пойдешь последней.

— Мама, беги в отель и найди там кого-нибудь из техников и пусть приходят сюда с инструментами.

Когда изумленный рабочий появился в дверях, Санди извлекла из его коробки водонепроницаемый пластырь, которым обычно пользуются для срочного ремонта водопроводных труб.

Это была широкая, клейкая с обеих сторон лента.

Санди быстро отрезала от нее кусок длиною в двенадцать дюймов и велела матери приклеить пластырь ей на спину. Мать, ни слова не говоря, повиновалась, а потом расстелила на полу пыльную простыню. Придерживая белые оборки на груди, Санди легла на простыню лицом вниз. И пока мамаша держала края разреза, чтобы они правильно сошлись, «Мисс Канада» ходила у нее по спине босыми ногами, до тех пор пока пластырь не скрепил обе стороны. Потом они обе помогли Санди подняться. «Слава богу, что я действительно дочь водопроводчика», — подумала Санди, а вслух произнесла:

— Спасибо вам большое. Я, конечно, не могу глубоко вздохнуть, но во всем есть свои положительные стороны — у меня ведь теперь последний номер. — На конкурсах красоты существовало глубочайшее убеждение, что у девушки, выходящей последней, наибольший шанс произвести впечатление на судей.