Зимние солдаты - Игорь Зотиков

Занятия наши, которые проводил всегда сам Леня, начинались с того, что мы переодевались в раздевалке физкультурной кафедры и, оставшись в легких резиновых тапочках и свитерах, выходили на улицу. Пройдя немного быстрым шагом, для разогрева, как говорил Леня, переходили на бег. Когда Леня сказал, что мы будем бежать для начала час, я не поверил, что смогу это выдержать, и приготовил себя психологически к тому, что позорно сойду с дистанции где-то в середине пути, уйду домой и никогда больше не приду на эти занятия, чтобы не позориться снова. Но Леня так умело вел нашу стайку бегунов, что, когда я начинал чувствовать, что уже не могу и готов отстать, Леня внезапно снижал темп бега или вообще переходил на быстрый шаг, и лишь после этого снова начинал бежать. А потом я впервые испытал блаженство второго дыхания и даже не заметил, как мы закончили нашу пробежку.

Многому научил нас Леня. Например, тому, как надо во время бега дышать не носом, а ртом, но язык при этом держать так, чтобы кончик его упирался в нёбо. Тогда, говорил Леня, при вдохе воздух, обходя теплый язык, нагревается и поступает в гортань, а потом в легкие, согревшись, и твои дыхательные пути предохраняются от переохлаждения и простуды.

Я, как, наверное, большинство из нас, слепо верил всему, что скажет Леня. Поэтому все остальные десятки лет, прошедшие с тех пор, всегда прижимаю язык к нёбу, когда бегаю или просто тяжело работаю, дышу ртом в холодную погоду.

Кроме этого, Леня учил всех нас тренировать свои пальцы, чтобы быть в состоянии, если потребуется, висеть на их кончиках на отвесных стенках, там, в горах. Ах, как радостно млело мое сердце – мне, возможно, придется висеть на кончиках пальцев на отвесных стенках, там, в таинственных, страшных горах, куда нас повезет с собой Леня!

Так же думали, наверное, и все мои новые друзья по кружку. Потому что не только я, но и все купили себе по маленькому резиновому мячику и постоянно давили его пальцами то одной, то другой руки, перекладывая шарик из кармана в карман, – тренировали пальцы.

Пришел день, мы поехали в воскресенье на тренировку в длительной ходьбе за город, и Леня дал мне, а может, и многим другим новичкам еще один урок. В середине дня мы остановились на какой-то полянке, чтобы перекусить. Каждый достал свой завернутый в бумажку драгоценный завтрак, у кого больший, у кого меньший. Время было голодным, карточная система работала. А Леня разложил на земле ткань, бросил на нее свой пакетик с едой и сказал, чтобы все сложили туда же всё, что у них было съестного:

– Теперь мы порежем всё на всех поровну. В альпинизме еда всегда делится на всех поровну, независимо от того, кто что принес.

Этот урок мне очень понравился, и я тоже запомнил его на всю жизнь.

А чудеса продолжали сыпаться из рога изобилия, которым командовал Леня Юрасов. Когда пришла зима, мы все в нашей секции стали гордиться тем, что ходим без перчаток на холоде, чтобы, по совету Лени, закалить свои руки для работы на ледниках. Однажды Леня сказал, что он где-то договорился и к нам в Институт скоро привезут много американских горных ботинок, называемых всеми за свою огромность студебеккерами. Они чем-то напоминали огромные американские грузовики «студебеккеры», которыми были полны в то время все дороги. Леня пообещал, что каждый, кто захочет учиться слалому, без чего не может быть хорошего альпиниста, получит эти ботинки.

Конечно же, все и я тоже изъявили желание заниматься слаломом, а Леня сообщил, что мы скоро получим еще и немецкие, трофейные, окантованные железом горные лыжи и вся секция поедет в зимние каникулы в деревню Муханки, что недалеко от станции «Турист» по Савеловской дороге. Мы узнали от него, что в этих местах есть такие огромные овраги с удобными для горных лыж спусками, что это место названо подмосковной Швейцарией. А самый большой Парамонов овраг расположен вблизи Муханок, где наш институт на время зимних студенческих каникул снял для нас помещение деревенской школы.

И действительно, мы получили бесплатно горные лыжи, а когда пришли зимние каникулы, поехали на электричке на станцию «Турист». Там нас ждали какие-то люди с санями-розвальнями, на которые мы сложили наши лыжи и тяжелые рюкзаки со своими вещами и продуктами и пошли за ними в неизвестные еще нам Муханки. А в Муханках нас ждал большой жарко натопленный бревенчатый дом, в огромном зале которого на новеньких топчанах мы должны были спать и куда люди Лени уже привезли тяжелые спальные мешки на всех.

По команде Лени, кто начал чистить картошку, кто побежал на колодец за водой, кто начал пилить и колоть еще дров, и скоро на столе попыхивал поспевший самовар, стояли большой котел дымящейся картошки и тазик кислой капусты, купленной в соседнем доме.

Целых двенадцать дней мы жили в этом белом холодном раю, отрабатывая повороты плугом и узнавая, что такое христиания и коньковый ход, которым, говорят, так умели ходить немецкие лыжники из дивизии «Эдельвейс». Но главное, каждому из нас посчастливилось испытать, и не раз, захватывающую радость, смешанную со страхом, от головокружительного, неконтролируемого спуска-падения. Наши лыжи летели так, что ты не знал куда, и только когда останавливался, оставшись на ногах или повиснув почти вниз головой среди переплетения каких-то сучьев и веток, в которые попал, не вписавшись в поворот, понимал вдруг с удивлением, что ты жив и даже не повредился.

Каникулы кончились, и мы вернулись в МАИ, удивляясь, что никто не сломал себе ни ног, ни головы.

Незаметно подошло лето, и отгремела летняя сессия, сократив наши ряды более чем вдвое, и нам, счастливцам, оставшимся студентами и членами секции альпинизма, Леня сказал, что пришла пора покупать билеты, чтобы ехать в альплагерь.

Альпийский лагерь, в который мы ехали официально, назывался «Локомотив», по имени спортивного общества, которому он когда-то принадлежал. Находился он на южном склоне главного Кавказского хребта, в ущелье Адыл-Су, которое впадало в огромное, очень длинное ущелье бурной реки Баксан. Баксанское ущелье начиналось у подножья горы Эльбрус, расширяясь в поросшую прекрасным сосновым лесом долину. Затем снова сужалось, суровело и шло почти сто километров на северо-восток, до тех пор, пока ставшая огромной и опасной река Баксан не вырывалась вдруг на простор каменистого предгорья, почти плоскогорья, на котором располагалась страна кабардинцев со своей столицей Нальчиком. Нальчик был самым близким к Эльбрусу местом, до которого можно было из Москвы доехать по железной дороге. И мы купили билеты до Нальчика. Так, купив самые дешевые билеты на пассажирский поезд, я поехал в свое первое путешествие на юг, в Горы!