Тортоделка. Истинный шедевр (СИ) - "EvgeshaGrozd"

Решительно встал и направился к выходу, пока глаз случайно не выцепил среди посетителей знакомую фигура с рыжими волосами. Она сидела на коленках какого-то богатенького толстосума и потягивала через трубочку алкогольный коктейль.

Твою мать! Беременная моим ребёнком, но пьёт?! Не завралась ли ты часом, малышка?! Прибью нахер! Круто развернулся в их сторону.

Сомнений нет! Это моя брюхатая бывшая!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍29. Всё изменится

ГЕРМАН

Рыжая бестия льнула к своему кавалеру и заливисто хохотала. Я же нацелился только на её бокал. Если напиток алкогольный, значит одним походом к гинекологу ты не ограничишься. Выхватываю из её рук коктейль и опрокидываю себе в рот.

— Гера?! — девушка испуганно сползает с колен мужчины, пока я пытаюсь распробовать в напитке наличие алкоголя. Дьявол! Безалкогольный. — Я просто встретилась с другом. Это не то, что…

— У друга нос не вылазит из твоего выреза, — брезгливо поставил напиток на стол. Личи и смородина — гадость полнейшая.

— А ты чё прикопался к ней?! — оторопевший по-первости хмырь наконец подал голос. Знал бы он, как у меня сегодня чешутся руки, чтобы кому-нибудь пересчитать зубы.

— Да ни че, — рыкнул ему в тон. — Просто ловлю периодически свою брюхатую подружку по злачным местам, а она всё никак не уймётся.

— Ты чё правда беременна что ль?! — опешил мажор.

— Спасибо, Герман, — прошипела Лика.

— Всегда пожалуйста, — съехидничал я и, грубо взяв её за предплечье, потащил вон из бара.

Рыжая слегка упиралась и запиналась, но, путаясь в подоле своего вечернего платья, семенила впереди меня. Вытолкал на автопарковку, прямо так на холод без верхней одежды.

— Да пусти ты меня, придурок! — истерично взвизгнула девушка и влепила мне несколько раз сумочкой по уху, плечу и спине, пока уходил от её рукоприкладства. Отстранился и развернулся, чтобы усмирить, но слёзы на её лице ввели в растерянность. — Обращаешься со мной, как с какой-то тряпкой. Вечно унижаешь и прилюдно оскорбляешь, — снова замахнулась и ударила по руке, которой оборонялся. — Да, изменила! Да, дура и шлюха! Да, раскаиваюсь! Я миллион раз у тебя в ногах валялась и молила о прощении! Ни один провинившийся не достоин таких издевательств. Сколько можно?! Что надо ещё сделать, чтобы ты успокоился, а?! Ты такое же дерьмо, как и я, Герман… А на Вике своей долбанной женился лишь мне назло. Думаешь, не вижу?! Даже твоя дура, кондитерша, это понимает! Не хочешь прощать? Не хочешь ребёнка? Да, пожалуйста! Но больше не смей, слышишь ты?! — снова удар по руке. — Не смей меня унижать!

Девушка бросила в меня сумочку, а после согнулась пополам, болезненно скривившись в лице. Застонала. Теперь стало страшновато. Что-то с малышом?! Тут же подхватил бывшую под руку:

— Лика? Тебе больно? Где?

— Да, больно, — корчась, простонала она.

— Едем в больницу! Вдруг что-то серьёзное… — решил я и поднял её на руки.

— Нет, у меня есть свой врач… Не собираюсь я в очередях сидеть. Отвези меня домой. Папа всё устроит.

Собрался воспротивиться в своей манере, но новой истерики от этой дамочки больше не хотелось. Нашёл взглядом её машину и, подобрав брошенный дамский аксессуар, направился туда. Усадил бывшую на пассажирское, сам сел за руль. Девушка тут же начала звонить отцу, плача в трубку, что у неё, возможно, выкидыш и требовала своего гинеколога.

Оставшуюся часть дороги Лика молчала, обнимая живот и пуская слёзы по щекам. Блядь! Словно душу выматывает или хочет надавить на жалость. Черта с два! Я слишком хорошо тебя знаю. И твоего врача, пожалуй, дождусь и посмотрю на этого профи.

Отец Лики, как всегда, был на высоте и раздаривал пафосные тирады, принимая свою ненаглядную.

— Илья Валентинович уже подъезжает. Сейчас всё образуется, малышка. Гера помоги отнести Анжелику в комнату.

С шумом выдохнул, но подчинился. Не забыл, вроде ещё, куда нести. Хоромы девушки изменились внешне, но не по характеру. Так же изысканно, эпатажно и богато. Яркие стены, элитная и дорогая мебель, цитрусовый запах парфюма. Войдя за порог, тут же возжелал уйти. Уложил Лику на мягкую постель и поспешил прочь из комнаты.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Папочка, — девушка начала канючить, но меня это мало волновало, скорее, опять раздражало.

Выйдя в коридор, почувствовал себя ослом, который опять идёт на поводу у этой интриганки. Из соседней комнаты показался брат Лики — Боря. Именно, он тогда попытался открыть мне глаза. Вскрыл горькую правду о своей сестре. Пожалуй, единственный человек в этой семейке без зла и юродства.

— Здорово, — приблизился к нему и пожал парню руку.

Он был ещё подростком, но невероятно умным, добродушным и творческим человеком. Светлые длинные волосы и хорошо поставленный голос выдавали в нём музыканта. Хотя, я и так знал, что парень тусуется в мотоклубах и играет на электрогитаре. Семья его увлечения не одобряла, но ссылаясь на возраст парнишки, только хмыкала и скептически высказывалась.

— Привет, Герыч, — лучезарная улыбка являлась визитной карточкой Бориса. — Я прямо обалдел, увидев тебя в окне. Что там моя сестрица опять чудит?

— Да так, самую малость, — усмехнулся с нотками горечи. — Беременность от меня.

— Что серьёзно? — с сочувствием скривился. — На те же грабли? Ты ж вроде женился?

— Да. Но, к сожалению, твоя сестра умеет преподносить сюрпризы. — В коридоре появилась знакомая мне фигура. Врач-акушер. Тот, что делал Лике УЗИ. Одна бровь поползла вверх. Мужчина поздоровался и прошествовал в комнату пациентки. — А это, кажется, её врач…

— Да? — скептически хмыкнул Борис. — Тогда понятно, чем они занимаются раз в неделю в её комнате.

Осекся и кинул на парня подозрительный взгляд.

— Раз в неделю?

— Ну да.

Мозг перебирал варианты. Беременная тщательно блюдущая за своим здоровьем и приглашающая раз в неделю гинеколога к себе в апартаменты, явно не будет рисковать и шататься по клубам, развлекаясь с кем попало. Ну не вяжется.

— Борь, а кто прибирает комнаты хозяев?

— Решил порыться в нашем грязном белье? — усмехнулся парень.

— Ты же знаешь, что Лика довольно капризная и упрямая.

— Знаю. Но, Герыч, каким бы человеком она не была, она остаётся моей сестрой. Слушай. Тогда вопрос стоял кардинально — касался твоей чести, и я не смог молчать из солидарности. Но теперь… Если она врёт о беременности, то это не получится делать более девяти месяцев, а там, на худой конец, есть анализы ДНК. Поэтому, брат, прости, но я — пас. Не обижайся. Ты же женат уже, верно?! Вот и будь с женой и не суй нос в извращения моей избалованной жизнью сестрицы. Надеюсь, ты меня поймёшь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я понимал и доля правды внушительна. Проблема лишь в ожидании, а мне смерть как хотелось вывести Лику на чистую воду. Ладно. Капли сомнения, а, следовательно, надежды уже есть. Терпение — добродетель.

Ждал вердикта. Лишать себя такого козыря она не станет и отсутствие скорой на пороге дома свидетельствовало, как раз, о том, что мы всё ещё ждём ребёнка. Рад ли я этому? Пожалуй, да. Немного.

Врач-гинеколог покинул покои бывшей и отец Лики так же вышел мне навстречу.

— Я рад, что ты ещё здесь, мальчик мой, — актёрское мастерство лилось из его тучной богатенькой тушки. — Думаю, она будет рада тебя увидеть…

Да бля, Романенко — вечные артисты!

Решительно вошёл в комнату Лики — полумрак и страдальческое лицо бывшей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я думала, что ты ушёл.

— Уйти, не узнав результат — не моё амплуа.

— Ты нашёл Вику?

Хочет отойти от темы?

— Не твоя забота. Лика, ты правда любишь меня?

Девушка тут же села на постели, одаривая щенячьим и преданным взглядом. На её лице мелькнула надежда.

— Очень… И не раз признавалась тебе в этом.