Ангелы-хранители - Дин Кунц

Поскольку Норе не хотелось расстраивать Тревиса, она притворилась, что ей нравится произошедшая в ней перемена. Но вечером того же дня она вымыла голову и расчесывала волосы до тех пор, пока полностью не избавилась от так называемого «стиля». Из-за стрижки волосы уже не спадали длинными прядями, как раньше, но Нора постаралась сделать все возможное, чтобы вернуть себе прежний облик.

На следующий день, заехав за ней, чтобы отвезти на ленч, Тревис был явно поражен увиденным. Он, однако, промолчал и не стал задавать никаких вопросов. Нора так переживала из-за обиды, которую невольно нанесла Тревису, что часа два вообще не могла взглянуть ему в глаза.

Несмотря на отчаянные и упорные протесты Норы, Тревис настоял на покупке ей нового яркого летнего платья, в котором она могла бы сопровождать его в «Ток оф Таун» — шикарный ресторан на улице Вест Гутиэррез, где, по его словам, можно увидеть кинозвезд и киношников, живущих в этом районе, уступающем в этом смысле только району Бел-Эйр и Беверли-Хиллз. Итак, они отправились в дорогой магазин, где она перемерила множество нарядов, демонстрируя их Тревису, краснея и умирая от стыда. Продавщица искренне восхищалась тем, как каждое платье сидит на Норе, и уверяла ее, что у нее отличная фигура. Но она не могла избавиться от чувства, что над ней просто насмехаются.

Платье, которое понравилось Тревису больше остальных, было из коллекции Дианы Фрайс. Норе и самой оно приглянулось: изысканное сочетание цветов с преобладанием красного и золотого, что вообще отличает дизайнерскую манеру Фрайс. Платье было необычайно женственным. Красивая женщина в нем выглядела бы совершенно неотразимо. Но ей оно не подходило, нет. Темные цвета, бесформенный покрой, простые ткани без рисунка — вот это ее стиль. Нора попыталась объяснить это Тревису, сказав, что никогда не сможет надеть такое платье, но он был непреклонен.

— В нем ты смотришься просто шикарно, абсолютно сногсшибательно.

Ей ничего не оставалось делать, как позволить ему заплатить за покупку. Нора знала: это ошибка, она никогда не наденет это платье. Когда покупку заворачивали, Нора спросила себя, почему все-таки она согласилась, и поняла: несмотря на страшное смущение, ей льстило, что мужчина покупает ей одежду. Ей такое раньше и в голову не могло прийти, и Нора была совершенно ошеломлена.

Краска не сходила с ее лица, и сердце у нее колотилось. Она испытывала головокружение, но это было радостное чувство.

Когда они вышли из магазина, выяснилось, что за платье заплачено пятьсот долларов. Пятьсот долларов! Если бы оно стоило пятьдесят долларов, она бы повесила его в шкаф и любовалась на него, теша себя приятными мечтаниями, но за пятьсот долларов ей волей-неволей придется его надевать, даже если при этом она будет ощущать себя уборщицей, нарядившейся принцессой.

Вечером следующего дня, за два часа до того, как Тревис должен был заехать за ней и повезти в ресторан, Нора раз десять надевала и снимала платье. Затем она в отчаянии несколько раз перерыла содержимое своего шкафа, стараясь отыскать что-нибудь подходящее, что-нибудь более разумное, но так ничего и не нашла, так как у нее никогда не было выходного платья для ресторана.

Стоя в ванной комнате и глядя на себя в зеркало, она с издевкой сказала своему отражению:

— Ты похожа на Дастина Хофмана в «Тутси».

Ее вдруг разобрал смех: Нора поняла, что слишком строга к себе. Ничего не поделаешь: она чувствовала себя мужчиной в женском платье. В таких случаях чувства берут верх над фактами, и смех ее быстро угас.

Затем она совсем расстроилась, два раза принималась плакать и даже решила позвонить Тревису и отложить свидание. Ей, однако, очень хотелось его увидеть, пусть даже ценой унизительного вечера в ресторане. С помощью «Мюрайн» она избавилась от красноты в глазах, затем снова примерила — и сняла платье.

В начале восьмого приехал Тревис. Он был очень красив в темном костюме.

На Норе было надето бесформенное синее платье и темно-синие туфли.

Он сказал:

— Я подожду.

— Подождешь?

— Не делай вид, что не понимаешь. Иди и переоденься.

Она сказала скороговоркой:

— Тревис, извини, это ужасно, но я пролила кофе на новое платье.

— Я буду ждать здесь, — сказал Тревис, проходя в гостиную.

— Целый кофейник.

— Поторопись. Столик заказан на семь тридцать.

Внутренне готовясь к насмешливому шепоту или даже к откровенному смеху ресторанной публики и убеждая себя в том, что, кроме мнения Тревиса, ее ничего не интересует, Нора поднялась в спальню и надела на себя платье от Дианы Фрайс.

Она пожалела, что испортила прическу, которую Мелани сделала ей пару дней назад. Может быть, с прической было бы лучше? Пожалуй, нет — было бы еще смешнее.

Когда Нора спустилась в гостиную к Тревису, Тревис улыбнулся и сказал:

— Какая ты красивая!

Ей так и не довелось узнать, соответствует ли кухня знаменитого ресторана его репутации: она не притронулась к еде. Позднее Нора даже не могла как следует вспомнить внутреннее убранство заведения, хотя лица некоторых посетителей — включая актера Джина Хэкмана — она, казалось, запомнила на всю оставшуюся жизнь, так как была уверена, что они весь вечер смотрели на нее с удивлением и отвращением.

В середине ужина, явно чувствуя ее неловкость, Тревис поставил на стол свою рюмку и, наклонившись к Норе, тихо сказал:

— Ты действительно выглядишь замечательно, Нора, хоть ты и думаешь иначе. И если бы ты была поопытнее в таких делах, то заметила бы: большинство мужчин здесь, в зале, глядят на тебя с интересом.

Но Нора знала правду и была готова смотреть ей в глаза. Если мужчины и обратили на нее внимание, то совсем не потому, что она им нравилась. Когда индюк с фальшивыми перьями на заднице выдает себя за павлина, это, конечно, привлекает всеобщее внимание.

— Без всякой косметики, — заметил Тревис, — ты выглядишь лучше, чем любая из присутствующих женщин.

Отсутствие косметики. Еще одна причина, почему они все смотрят на нее. Когда женщина надевает платье за пятьсот долларов и идет в дорогой ресторан, она использует все средства: губную помаду, карандаш для глаз, крем-пудру, румяна и Бог знает что еще для того, чтобы максимально улучшить свою внешность. А Нора даже и не подумала об этом.

Шоколадный мусс, поданный на десерт, был, конечно, восхитителен, но во рту у Норы он имел вкус библиотечного клея и застревал в горле.

Они с Тревисом в последние две недели много беседовали, и оказалось, что им на удивление легко говорить о самых сокровенных чувствах и мыслях. Она узнала, почему, несмотря на привлекательную внешность и относительный материальный достаток, он одинок, а он узнал, почему она о себе такого неважного мнения. Когда Нора уже начала окончательно давиться десертом и стала умолять Тревиса отвезти ее домой, он вполголоса сказал: