Замок Лорда Валентина - Роберт Силверберг

– Это, например, драконье молоко, – говорил Гарцвел, предлагая гостям фляжку голубоватой жидкости. – В Ни-мойе или Кинторе за такую фляжку дают десять крон. Попробуйте-ка.

Лизамон недоверчиво втянула в себя жидкость и тут же выплюнула на пол.

– Драконье молоко или драконья моча – спросила она.

Капитан холодно улыбнулся.

– То, что ты выплюнула, в Долорне стоило бы тебе не меньше кроны, и ты считала бы, что тебе еще повезло достать его. – Он протянул фляжку Слиту, а поскольку тот отказался, Валентину. После минутного колебания Валентин смочил в ней губы.

– Горькое, – сказал он, – и вкус затхлый, но не так чтобы совсем ужасный. Как оно действует?

Скандар хлопнул себя по бедрам.

– Возбуждает! – прогудел он. – Шевелит соки! – Разогревает кровь! Удлиняет жизнь! – Он указал на Залзана Кавола, который, не спрашивая, сделал большой глоток. – Видите? Скандары знают! Мужчину из Пилиплока не нужно уговаривать выпить это!

– Драконье молоко? – спросила Карабелла. – Разве они млекопитающие?

– Да. Яйца созревают внутри, а детеныши рождаются живыми, по десять-двенадцать в помете. На брюхе самки ряды сосков. Тебе кажется удивительным – молоко из драконов?

– Я думала, что драконы, – рептилии, – сказала Карабелла, – а рептилии не дают молока.

– Лучше думай, что драконы – это драконы. Хочешь попробовать?

– Нет, спасибо, – отказалась она. – Мои соки не нуждаются в расшевеливании.

Обеды в капитанской каюте были, по мнению Валентина, лучшей частью путешествия. Гарцвел был добродушным в большей степени, чем вообще скандары, и держал хороший стол с вином, мясом и рыбой разных сортов, включая и драконье мясо. Но корабль его скрипел и трещал, был плохо построен и плохо обихожен, а команда из дюжины скандаров и ассортимента хьортов и людей была необщительной и часто откровенно враждебной. Эти охотники за драконами явно были гордой и сдержанной компанией, даже на таком нищенском судне, как «Бренгалин», и злились на присутствие чужих. Только один Гарцвел был само гостеприимство, он явно был благодарен пассажирам, поскольку они дали ему возможность отправить корабль в море.

Теперь они были далеко от земли, в невыразительной области, где бледно-голубой океан сливается с бледно-голубым небом, стирая всякое ощущение места и направления. Курс лежал на юго-восток, и чем дальше они отходили от Пилиплока, тем теплее становился ветер. Теперь он был жарким и сухим.

– Мы называем ветер нашим посланием – заметил Гарцвел, – потому что он дует прямо из Суврейла. Это маленький подарок Короля Снов, такой же замечательный, как и все его дары.

Море было пустынным: ни островов, ни дрейфующих облаков, никаких признаков чего-либо, даже драконов. В этом году драконы шли далеко от побережья, как это иногда случалось, и грелись в тропических водах, ближе к архипелагу.

Первые драконы показались на вторую неделю плавания. Гарцвел предсказал их появление за день раньше, увидев во сне, что они рядом.

– Все капитаны видят во сне драконов, – объяснил он. – Наши мозги созвучны, и мы чувствуем, когда души драконов приближаются к нам. Есть одна женщина-капитан, у которой не хватает зубов, ее зовут Гидраг; она видит драконов во сне за неделю, а иногда и раньше. Иди прямо на них, и они всегда тем окажутся. Я не такой способный, я чувствую за день, не раньше. Но таких, как Гидраг, вообще больше нет. Я делаю, что могу. Мы увидим драконов через десять-двенадцать часов, это я гарантирую.

Валентин мало верил в капитанские гарантии, но в середине утра дозорный на мачте завопил:

– Эй! Драконы идут!

Великое множество драконов – сорок, пятьдесят, а то и больше шли прямо перед носом «Бренгалина». Толстобрюхие, неграциозные животные, широкие в поперечнике, как сам «Бренгалин», с длинными толстыми шеями, тяжелыми треугольными головами, короткими хвостами, заканчивающимися яркими плавниками, и выступающими костяными гребнями во всю длину сильно выгнутой спины. Самой странной чертой их были крылья – по сути, украшение, потому что такое громадное существо просто не могло подняться в воздух, но выглядели они не украшением, а настоящими крыльями, темными, кожистыми, как у летучих мышей; они выходили из массивных выростов под шеей дракона и размахивались до половины длины его тела. У большей части драконов крылья были сложены, но некоторые полностью развернули их, помахивали ими и двигались с поразительной скоростью.

В основном, тут были молодые драконы, от двадцати до пятидесяти футов длиной, много было новорожденных, шестифутовых, свободно плескавшихся или державшихся за соски матерей. Но среди этой мелочи было несколько чудовищ, сонных, наполовину погруженных в воду; их спинные гребни поднимались над водой, как центральные холмы на плавучем острове. Они были невообразимо грузны. Трудно было судить о их полной величине, так как их задняя часть была глубоко в воде, но выглядели они по крайней мере не меньше корабля.

Валентин, проходя по палубе с капитаном, спросил:

– Нет ли здесь дракона Лорда Кинникена?

Скандарский капитан снисходительно усмехнулся.

– Ну, дракон Кинникена по крайней мере втрое больше этих. Нет, больше чем в трое! Эти едва ста пятидесяти футов. Я видел куда крупнее.

Валентин попытался представить себе дракона втрое больше самого крупного из этих, но мозг его взбунтовался. Это все равно, что представить себе визуально всю Замковую Гору: человек просто не может этого сделать.

Корабль двинулся вперед для убийства. Вся операция была точно скоординирована. Были спущены лодки, на носу каждой скандар с острогой. Лодки спокойно шли мимо кормящих самок. Скандар пронзал одну здесь, другую там, распределяя убийство матерей таким образом, чтобы не вызвать полной гибели всех малышей. Молодые били хвостами по лодкам. Когда лодки вернулись к кораблю, были спущены сети для подъема добычи. Только взяв с десяток молодых драконов, охотники принялись за большую игру. Лодки были втянуты наверх, а гарпунер, громадный скандар с синей полосой через всю грудь, где мех содран много лет назад, занял свое место в куполе. Он не спеша выбрал оружие, закрепил его в катапульте, а Гарцвел в это время маневрировал кораблем, чтобы дать гарпунеру возможность сделать точный удар по выбранной жертве. Гарпунер прицелился. Драконы беззаботно плыли навстречу выпущенного гарпуна, он вонзился до половины в выпуклое плечо девяностофутового дракона и море сразу ожило.

Раненый дракон со страшной яростью хлестал по воде хвостом и развернутыми крыльями, как бы желая воспарить в небо и утащить за собой «Бренгалин». При первом же его крике боли, матери-драконы распустили крылья, собрали под них своих чад и стали удаляться, мощно колотя хвостами, в то время как крупнейшие в стаде, настоящие чудовища, просто скрылись из виду, уйдя в глубину. осталось с десяток полувзрослых драконов, знавших, что случилась какая-то беда, но не знавших, как на нее реагировать. Они плавали широкими кругами вокруг раненного товарища, полуразвернув крылья и слегка хлопая ими по воде. Тем временем гарпунер в полном спокойствии выбрал оружие и бросил второй, а затем и третий гарпун в жуткую тварь.

– Лодки! – закричал Гарцвел. – Сети!

Началась странная процедура. Снова спустили лодки, и охотники строем двинулись к кольцу встревоженных драконов бросая в воду гранаты, которые взрывались с глухим буханьем, распространяя толстый слой ярко-желтой краски. Взрывы и, видимо, краска, привели оставшихся драконов в неописуемый ужас. Они быстро скрылись из виду, дико хлопая хвостами и крыльями. Осталась только жертва, живая, но крепко удерживаемая. Она тоже поплыла, но тянула за собой всю массу «Бренгалина». Дракон заметно терял силы. Лодочники своими гранатами старались заставить дракона плыть к кораблю, и в то же время спустились громадная сеть, каким-то внутренним механизмом раскрылась, растянулась на воде и снова сомкнулась, как только дракон запутался в ее петлях.

– Лебедки! – заорал Гарцвел, и сеть поднялась из воды.

Дракон бился. Его громадный вес заставил корабль опасно накрениться. Гарпунер в куполе схватил катапульту всеми четырьмя руками и с яростным воплем пустил гарпун. Послышался ответный звук – глухой, агонизирующий. Гарпун вонзился в голову дракона, как раз позади громадных, как тарелки, зеленых глаз. Мощные крылья в последней страшной конвульсии ударили воздух.

Остальное было уже мясницким делом. Лебедки сделали свое дело, дракон лежал на платформе, и началась разделка. Валентин некоторое время следил за кровавым зрелищем, но потом ушел вниз, а когда через несколько часов вернулся, на палубе лежал чистый, как музейный экспонат, скелет дракона, и охотники разбирали его.

– Ты что-то хмурый, – заметила Карабелла.

– Не могу оценить это искусство, – ответил Валентин.

Ему казалось, что Гарцвел мог бы целиком набить большой трюм своего корабля этим косяком драконов. Однако капитан взял только несколько малышей и одного взрослого, и то не самого крупного, а остальным дал уйти. Залзан Кавол объяснил, что была взята часть, предписанная Короналями прошлых столетий для предупреждения излишнего лова; стадо можно уменьшить, но не уничтожить, а если корабль вернется из плавания слишком скоро, его проверят и строго накажут. Кроме того, было важно быстро поднять пойманных драконов на борт, пока не появились хищники, и как можно скорее разделать, а команда, охотящаяся с чрезмерной жадностью, не сможет управиться с добычей достаточно эффективно и прибыльно.