Следствие… Том 1 - Георгий Бурцев

— Разрешите? Товарищ полковник, прапорщик Звонарёва прибыла из командировки. Все поручения выполнены. Могу приступить к дальнейшей учёбе.

— Звонарёва? Эвон чего… Это ты? Ну, красавица. А тебе идёт. Ух, какая невеста. Присаживайся. Да, скинь ты шинель. Вон, повесь её.

Он нажал на кнопку. Вошла девушка, курсант из другой роты, дежурная по штабу.

— Так, милая, чаю нам на двоих и торт. Держи деньги. Пошли кого-нибудь. Или сама сходи. Только по-быстрому. Одна нога здесь, другая там.

— Есть.

Люба сняла шинель, повесила её на вешалку рядом с полковничьей.

— А ну-ка, ну-ка повернись. Ишь, ты. Медаль. Ну, ты даёшь прикурить, Звонарёва. Куда ж теперь тебя определить?

— А никуда. Я хочу доучиться. А осенью буду поступать выше.

— Одобряю. Всё, что потребуется, напишу. Молодец. Расскажешь?

— Пока нельзя, товарищ полковник. А попозже всё узнаете. Как только мне отмашку дадут.

— Понял. Приставать не буду. А вот и чай с тортом. Присаживайся поудобнее.

— А у вас какие новости?

— Да, какие у нас новости… Вон Чаркина ваша сдала хвосты. На Новый год свадьба с доктором.

Девчонки ваши готовят концерт. Репетируют полным ходом. Как раз сейчас начали.

— Я тоже хочу.

— Успеешь. Не война. Давай попьём чая. Ты похудела. Тебе поправляться надо. Наедай диафрагму, чтоб голос был погуще. Может, коньячку?

— Не, не, спасибо.

— Да, чисто симфонически, по пять капель.

Он открыл сейф, взял оттуда две рюмки и коньяк. Налил по половинке.

— Давай, твоё здоровье.

— Спасибо.

— Хорошие у нас девчата. Дружные.

На сцене Дома культуры под руководством дирижёра девушки репетировали армейские песни.

Не стоит греть в руках мечтуО принце и блаженстве,Коль случай выдал красоту,Как хрупкое несовершенство.И в этом видится поройСудьбы ирония.Вот потому мы встали в стройВ А-ма-зо-ни-и-и!

На приёме у Будина был комиссар Дажен.

— И кто же эти люди? — спросил директор.

— Две криминальные группировки.

— А человек, у которого всё это время скрывалась эта девушка?

— Точно утверждать не могу, но предположительно он либо коммерсант, либо представитель третьей группировки.

— А каковы же мотивы преследования этой девушки?

— Жан-Поль Кутузьё отдал ей компьютерный носитель информации… Диск или флэшкарту… Чтобы она передала его на телевидение.

— И они захватили её возле телевидения?

— Нет, это произошло возле вашего посольства. Они увезли её к себе, и уже там, на их бандитской базе, мы и осуществили захват.

— И, в конце концов, та самая ключевая информация оказалась у вас?

— Да, но там ничего интересного. Всего лишь компромат на одного украинца и документация о финансовой деятельности одного грузина.

— И всё? — удивился Будин.

— Да, господин генерал, к сожалению, это всё.

— Вы меня разочаровали, господин комиссар. Я надеялся, что вы поделитесь со мной более важной информацией.

— Сожалею, но пока не завершилось следствие, я этого сделать не смогу.

— Жаль, жаль… А, вот я готов с вами поделиться информацией, за которой охотились эти самые группировки. Вот поглядите. Он включил большой монитор на противоположной стенке и запустил видеофайл со своего компьютера.

— Вот, пожалуйста, у нас нет от вас тайн. Видите, здесь аудио— и видеоматериалы со счетами в банках.

— В ваших руках чрезвычайно важная информация. К сожалению, мы не располагаем и частью из этого.

— Так в чём дело? Я готов дать вам копии всего этого.

— Спасибо, господин генерал, но эта информация чисто политического свойства, и я в затруднении, смогу ли я ею воспользоваться.

— А чего затрудняться? Покажите её по одному из телевизионных каналов, вот и всё. А зрители, рядовые граждане, то есть ваши соотечественники, французы и европейцы, пусть смотрят и делают выводы сами.

— Простите, господин генерал, но если не секрет, как вам попали эти материалы?

— Ну, чего бы мы с вами стоили, если б не имели своих источников. Думаю, что ваша сторона располагает не менее эффективными каналами.

— Хорошо, господин генерал, я благодарен вам за аудиенцию. Думаю и надеюсь, что эта наша встреча не последняя в рамках данного дела. Удачи вам и всего наилучшего.

А в армейском клубе продолжалась репетиция.

Нас много так, и разны хотьМы цветом глаз и кожи,Когда бунтуют кровь и плоть,Всё кажется пустопорожним.И в этом видится поройСудьбы ирония.Вот потому мы встали в стройВ А-ма-зо-ни-и!

В кабинете директора ФСБ беседовали Будин и Кораблёв.

— Михаил Антонович, в связи с тем, что французские участники балканского процесса имеют своё видение на тот материал и вовсе не собираются давать ему ход, то наверху принято решение нам самим проинформировать Гаагский трибунал и лично его председателя Шарлотту дель Пьянти.

— Опять вызываем Любу?

— Вместе с майором Коркиным.

— У него сессия в академии. Может, вызвать Гранчакова?

— Зачем делить одну медаль на двух майоров? Снимайте с занятий Коркина. Они с Любой всё-таки вместе служат. И в Париже вместе побывали. Так пусть уже этим тандемом и завершат эту операцию.

Генерал Колокольцев с женой сидели в салоне самолёта.

— Подлетаем. Через пять минут приземлимся. Пока Люба в Париже, посмотришь на эту Люду Звонарёву.

— А тебя никто в твоей обороне не кинется сегодня искать?

— Да ну… Сегодня суббота. И потом, я же инспектирую своё структурное подразделение, значит, я при исполнении.

В кабинете начальника областного управления ФСБ зазвонил телефон.

— Ордынцев на связи.

— Это Кораблёв.

— Слушаю вас, Михаил Антонович.

— Давай-ка направляй к нам опять Звонарёву.

— Есть. Будет исполнено, — он положил трубку и поднял другую. Набрал номер.

— Василий Иванович? Ордынцев.

— Что, опять?

— Угадал. Опять. Готовь. Я сейчас приеду.

— Товарищ генерал. Тогда позвоните в аэропорт, закажите ей билет и попросите задержать рейс на двадцать минут.

— Хорошо, — Ордынцев нажал на рычаг, набрал другой номер. — Аэропорт? Николай Ильич? Здравствуй. Ордынцев беспокоит. На Москву когда вылет? Через час? Тогда на всякий случай, задержи, пожалуйста, вылет. Через двадцать минут подъедет человек. Надо срочно отправить его туда по служебной командировке. Запиши. Звонарёва Людмила Ивановна. Я сам её привезу, прямо к трапу.

Он опустил трубку. Встал. Оделся. Вышел из кабинета. Спустился на первый этаж. Вышел на крыльцо. Сошёл с него. Водитель служебной «Волги», увидев шефа, толкнул дверь машины.

— Куда едем?

— Форштадт. Учебный центр.

Они промчались по городу, въехали на территорию военного городка и остановились у здания штаба, где на крыльце стоял полковник Лямзин.

— Здравия желаю, товарищ генерал.

— Ты куда-то собрался?

— Готовлю машину для девчонки в аэропорт, а оттуда надо забрать генерала Колокольцева. Опять с проверкой. Что-то он зачастил к нам.

— Дай отбой водителю. Я отвезу её сам и генерала твоего заберу. Она готова?

— Сейчас выйдет. А вот и она. Всё получила?

— Да. Всё.

— Тогда, вот… Билет получишь там. Поедешь с начальником областного УФСБ. Познакомься.

— Ордынцев. Сергей Степанович.

— Звонарёва.

— Вот вы какая? Ну, что, всё готово? По коням? Василий Иванович, а ты позвони генералу, пусть не беспокоится, я его заберу.

— Хорошо, товарищ генерал, будет сделано.

«Волга» начальника областного управления ФСБ промчалась по городу и вырвалась на шоссе, ведущее в аэропорт. Там беспрепятственно выехала на лётное поле и остановилась возле самого трапа самолёта.

— Приехали. Идём, Людмила Ивановна, тебя уже ждут. А ты, — он обернулся к водителю, — выезжай на ту сторону и жди меня. Я посажу прапорщика на самолёт. Потом зайду в зал ожидания. Там должен быть генерал из Москвы. Вместе поедем.

Ордынцев подвёл Звонарёву к трапу, где бортпроводница вручила ей билет. Люба поднялась в салон. Трап отошёл. Генерал постоял. Убедился, что самолёт вышел на старт, потом сделал разбег и взмыл в воздух. Ордынцев направился в здание аэровокзала. Тотчас увидел генерала с женщиной. Подошёл к ним.

— Здравия желаю. Генерал-майор Ордынцев Сергей Степанович, начальник регионального управления ФСБ. Мы договорились с вашим полковником Лямзиным, что я вас встречу. Я тут провожал нашего сотрудника, девушку, прапорщика в Москву.

— Колокольцев Иван Степанович. Надежда Петровна, супруга моя.

— Идёмте, моя машина уже здесь.

Ордынцев сел на переднее сиденье, генерал Колокольцев с женой — на заднее. Машина помчалась по шоссе в сторону города.