Танцуя с Кларой - Мэри Бэлоу

Третий посетитель прибыл четыре дня спустя. К Гарриет не приезжало много гостей. Но на этот раз официальное объявление дворецкого было адресовано именно ей.

– Лорд Арчибальд Уинни к мисс Поуп, мэм, – доложил он Кларе, стоя на пороге её личной гостиной.

– Ко мне? – Гарриет вскочила на ноги не характерным для неё порывистым движением. – Лорд Арчибальд? О, нет. Должно быть, здесь какая-то ошибка. Скорее всего, он приехал к тебе, Клара.

– Ты хочешь видеть его? – Клара поджала губы. – Я отошлю его, если ты не хочешь, Гарриет. У него нет никакого права являться сюда без приглашения или, по крайней мере, без разрешения приехать.

Гарриет взглянула сначала на Клару, а затем на невозмутимого дворецкого.

– Я приму его, – наконец сказала она. – Не будете ли так любезны проводить его в гостиную, мистер Бэйнз?

«Зачем он приехал?» – крутилось у нее в голове, пока она спешила в свою комнату, чтобы взглянуть на себя в зеркало. Не было времени менять платье, да и ничего более привлекательного в ее гардеробе все равно не имелось. Не было времени расчесать волосы и уложить их в более аккуратую прическу. Она безжалостно щипала щеки, чтобы на них появился румянец, а затем, выпрямилась, нахмурившись.

Что она делала? Что она делала? Неужели она впала в истерику, услышав о прибытии лорда Арчибальда Уинни? Неужели ее сердце отбивало бешеный ритм из-за мужчины, который предложил ей стать его любовницей? Гарриет распрямила плечи, сделал глубокий вдох и вышла из комнаты.

Лорд Арчибальд Винни стоял, опираясь на каминную полку сбоку от потрескивающего пламени, приняв позу напускной небрежности. Он пристально смотрел на нее, легкое веселье светилось в его глазах.

– А, мисс Поуп, – произнес он. – Как любезно с Вашей стороны оказать мне такую честь, приняв меня. Я всерьез опасался, что меня выбросят отсюда за ухо.

Он приехал в уважаемой дом, чтобы увидеть ее. Он проделал длинный путь из Лондона только для этой цели. Почему? Ведь только в мире грез и фантазий намерения мужчины такого рода могли измениться. Разве не так? Но она почувствовала, как мучительная надежда вновь пробуждается в ней.

– Чем я могу помочь Вам, милорд? – Она гордилась тем, как спокойно звучал ее голос.

– Вы можете подойти поближе и поцеловать меня, Гарриет, – ответил он. – Я скучал по Вас.

Она осталась там, где стояла, около двери, и рассеянно сложила руки перед собой.

– Вы обдумали мое предложение, моя маленькая чаровница? – спросил он.

– Я дала Вам ответ, милорд, – промолвила Гарриет. – И он не изменился и не изменится, – добавила она.

Лорд Уинни выпрямился и сделал шаг навстречу к ней.

– Я не буду предлагать больших материальных стимулов. Ведь они не поколебают Ваше решение ни на йоту, не так ли? А если я предложу Вам мое глубочайшее уважение, Гарриет? Мое преданное и безраздельное внимание до тех пор, пока мы оба не придем к согласию что-либо изменить? Нам будет хорошо вместе, милая.

Очень хорошо. В этом она не сомневалась.

– Я не могу думать ни о ком, кроме Вас, – продолжал он. – Я вижу Вас в своих снах. Я просыпаюсь, думая о Вас.

Она как никто другой понимала, каково это.

– Гарриет. – Его бархатистый голос ласкал ее. – Признайтесь, по крайней мере, что это заманчиво.

Она посмотрела ему в глаза.

– Было бы очень странно, если бы это было не так, – призналась Гарриет, – и очень неправдоподобно, если бы я отрицала это. Но то, что Вы предлагаете – это грех, милорд.

– И все же это Вас искушает. – Он улыбнулся.

– Нет ничего грешного в искушении, – заметила она. – Только в том, чтобы поддаться ему. Я не поддамся ему, милорд.

На мгновение воцарилась тишина.

– Нет, видимо, не поддадитесь, – наконец произнес он. – Я проиграл, не так ли? Что ж, Гарриет, с Вами я потерпел свое первое поражение. Но я никогда прежде не выбирал любовниц среди добродетельных женщин.

В то время как она не отрывала взгляда от своих рук, ее сердце разрывалось от боли, и она задавалась вопросом, следует ли ей покинуть комнату или подождать, пока он откланяется. У нее не было никакого опыта, как вести себя в подобных обстоятельствах.

И тогда он подошел к ней и одной рукой приподнял ее подбородок.

– Вы сможете рассказать своим внукам о негодяе, который погубил бы Вас, – сказал он, – и самым неблагоприятным образом сравнить его с неоспоримой респектабельностью их дедушки. Но, возможно, Вы признаетесь им или, может быть, только огню, когда будете глядеть на него, что Вы отдали частичку своего сердца этому негодяю.

– Это неправда – возмущенно начала она.

Но он накрыл ее рот своим, тем самым не дав ей договорить. Тот факт, что он был открыт не слишком шокировал ее на это раз, ведь это было уже не впервые. Его рот был теплым, влажным и настойчивым, и вдруг его язык стремительно и глубоко ворвался в ее собственный приоткрытый рот. Затем его серебристые глаза смеялись, глядя в ее глаза. Однако этот смех, казалось, был сопряжен и с некой печалью. Или, возможно, она видела то, что хотела видеть.

– Я даю Вам разрешение сказать им, что он тоже отдал частичку своего сердца их бабушке, – произнес он. – Не могли бы Вы, пожалуйста, теперь прекратить постоянно являться в мои сны, мисс Гарриет Поуп?

Только если он прекратит являться в ее сны.

– До свидания, – простился он. – Осмелюсь надеяться, что мы еще увидимся, если Фредди снова когда-нибудь решит привезти миссис Салливан в город. Возможно, время поколебает Ваше понятие о грехе. Но я не откажусь от своего предложения.

– Время ничего не изменит, милорд, – заметила она.

Он легко коснулся ее губ подушечкой своего большого пальца, прежде чем его рука опустилась к ее подбородку.

– До свидания, маленькая скромница, – произнес он.

– До свидания, милорд.

Дверь за ним закрылась так тихо, что Гарриет даже не сразу поняла, что он ушел. Она не двинулась с места. Если она медленно досчитает до двадцати – нет, лучше, очень медленно до ста – должно быть, он уйдет. Уйдет из дома и еще дальше по подъездной аллее с территории поместья. Если она сможет выдержать так долго, считая очень медленно, тогда, возможно, она сможет справиться и с сильнейшим искушением побежать за ним и окликнуть его по имени.

Но она никогда не называла его по имени. Как бы она назвала его? Как бы она называла его, если бы стала его любовницей?

– Один, два, три, – медленно считала Гарриет, шевеля губами. Она чувствовала его всем своим существом. Жар его тела окутал ее подобно плащу. – Четыре, пять, шесть. – У нее чуть не подогнулись колени, когда он просунул язык ей в рот. – Семь, восемь. – Она любила его. – Девять, десять.