За пределами просветления - Шри Раджниш

У Дроначарьи был один честолюбивый замысел, и этот замысел состоял в том, что один царевич, Арджуна, который был его учеником — и он был великолепным стрелком, — должен стать величайшим стрелком из лука в истории человечества. Но этот Экалавья мог нарушить все его планы, он становился более знаменитым.

Дроначарья отправился в лес...

И именно на это надо обратить внимание — вот почему декан факультета гуманитарных наук упомянул имя Экалавьи.

Экалавья был отвергнут Дроначарьей. Любой обычный человек почувствовал бы себя оскорбленным, униженным. Но не Экалавья; он сделал статую Дроначарьи — ибо он выбрал его в качестве своего учителя. Не имеет значения, принимает его Дроначарья как своего ученика или нет, — ему придется принять его. Значение имеет то, насколько глубоко его приятие Дроначарьи как учителя.

И когда Дроначарья пришел, он припал к его стопам. И Дроначарья увидел, чему научился Экалавья. Несомненно, он намного опередил Арджуну. Арджуне не быть величайшим стрелком из лука, а это было глубокой амбицией Дроначарьи. Этот человек отверг Экалавью, а теперь он сказал ему: «Ты учился стрельбе из лука перед моей статуей. Ты принял меня как своего учителя».

Экалавья сказал: «Я всегда считал тебя моим учителем, даже когда ты отверг меня. Я не обратил внимания на твой отказ».

Дроначарья сказал: «Я принимаю тебя как моего ученика, но тогда ты должен заплатить за обучение. Каждый ученик должен платить учителю за обучение, — а ты не заплатил даже вступительный взнос, и ты уже стал таким великими стрелком из лука».

Бедняга Экалавья сказал: «Я отдам тебе все, что ты попросишь, если у меня это есть. Я могу отдать тебе мою жизнь. Ты мой учитель, только скажи. Но я бедный человек, поэтому проси то, что у меня есть».

Дроначарья сказал: «Хорошо, я попрошу только то, что у тебя есть. Я хочу получить большой палец твоей правой руки. Отруби его и отдай мне».

Это отвратительная история. Все коварство заключалось в том, что как только большой палец его правой руки будет отрублен, с его искусством стрельбы из лука будет покончено, он больше не будет соперником для Арджуны. Дроначарья принял его в ученики только для того, чтобы заполучить его большой палец.

И Экалавья, не говоря ни слова, просто взял меч и отрубил себе палец. Он отдал его учителю и сказал: «Если ты хочешь чего-то еще, только скажи мне».

Эту историю вам надо запомнить как подоплеку моего рассказа.

Итак, декан говорил: «Эта страна, которая породила таких учеников, как Экалавья, — который уважал такого учителя, как Дроначарья, отвергнувшего его, оскорбившего его, — пала так низко, что студенты совсем не уважают преподавателей. Что-то надо делать».

Я был новичком. Это была моя первая встреча со всеми преподавателями всех факультетов. Мне пришлось взять слово, и я сказал этому старику: «Вы подняли несколько вопросов. Первый: несомненно, это страна таких учеников, как Экалавья, но это также и страна таких преподавателей, как Дроначарья, — отвратительных, коварных, бесчеловечных. Этот человек вел себя самым бесчеловечным образом. Почему вы все время забываете об этом?

«Сперва он отвергает бедного юношу, он считает его недостойным, потому что тот — неприкасаемый. Затем, когда юноша достигает успехов самостоятельно, он соглашается принять его в ученики — в лесу, где никто не видит, что происходит. И он делает это по определенной причине: он хочет искалечить его правую руку и тем самым погубить его мастерство в стрельбе из лука, чтобы могла осуществиться его, Дроначарьи, амбиция сделать Арджуну величайшим стрелком в мире».

Я сказал: «Вам не следует забывать о том, что именно из-за таких людей, как Дроначарья, преподаватели в Индии потеряли уважение учащихся. Вы представляете Дроначарью — на каком основании вы хотите, чтобы студенты уважали вас? И вы даже не осознаете тот факт, что приводите в качестве примера Экалавью. Что касается меня, то я не вижу... У меня тоже есть студенты, и я недавно стал преподавателем. Я еще не видел ни одного студента, который относился бы ко мне Неуважительно. Я люблю их, я уважаю их. Любовь порождает резонанс в виде любви в других, уважение создает уважение в Других — это резонанс. Если бы я был на месте Экалавьи, я бы отрубил Дроначарье голову! Именно этого он заслуживает».

Старый профессор был в таком шоке, так потрясен, его всего трясло.

Я сказал: «Сядьте, пожалуйста, ведь вас всего трясет, и если случится сердечный припадок или что-нибудь в этом роде, я буду нести за это ответственность. Пожалуйста, сядьте. Я не собираюсь отрубить вам голову, — хотя с вами тоже надо было бы поступить именно таким образом. Вы хотите, чтобы студенты были Экалавьями, — а как насчет преподавателей?»

Учитель — не преподаватель. Он любит; лучше будет сказать, что он есть любовь. Он уважает; лучше будет сказать, что он есть уважение.

Естественно, он создает гравитационное поле любви, уважения, благодарности. В этом гравитационном поле и случается второе посвящение.

Ученик больше не интересуется познанием самого себя. Теперь его единственный интерес в том, как раствориться в учителе, как быть в гармонии с учителем. И в тот день, когда гармония достигает своей вершины, ученик исчезает, рождается посвященный.

Посвященный оставляет ученика далеко позади. Все путешествие претерпело такие революционные изменения. Посвященный находится на краю... жизнь посвященного не продолжительна. Самая продолжительная жизнь — жизнь слушателя. Жизнь ученика средняя по продолжительности. А период жизни посвященного очень мал.

Жизнь посвященного подобна капле росы на лепестке лотоса в лучах солнца ранним утром, медленно-медленно капля скользит к солнцу, в океан. Капля росы живет лишь тот малый отрезок времени, который требуется для того, чтобы соскользнуть с листа лотоса в океан.

Жизнь посвященного не продолжительна, она очень коротка — ибо раз вы вкусили гармонии, вы не можете удержаться, чтобы не вкусить единства. Удержаться невозможно. Капля скользит все быстрее, падает в океан, становится единым целым с океаном.

Есть два способа выразить это. Кабир, один из великих мистиков Индии, — единственный, кто использовал оба способа.

Когда он впервые соскользнул в океан, он записал небольшое изречение: «Я долго искал себя, но, мой друг, вместо того, чтобы найти себя, я исчез в океане. Капля росы исчезла в океане».

Почти двадцать лет спустя, когда он находился на смертном ложе, он попросил своего сына Камаля: «Принеси записи моих изречений. Прежде чем умереть, я должен исправить одну вещь».

Он сказал: «Я как-то раз сказал, что капля росы исчезла в океане. Измени это. Запиши: "Океан исчез в капле росы"».

Его собственные слова потрясающе прекрасны. Первое изречение звучит: Херат херат хей сакхирахья Кабир херайи; бунда самани семунда мен со кет хери джайи. И второе изречение звучит: Херат херат хей сакхи рахья Кабир херайи; самунда самана бунда мен со кат хери джайи. В первом, капля росы исчезла в океане. Во втором, океан исчез в капле росы. Возможно, две стороны одной монеты...

Это и есть третье посвящение. И только после третьего посвящения бывает общение — ибо есть слияние, нет больше разделения, есть единение.

Мистик начинает свой путь как слушатель, а завершает его как учитель... начинает как капля росы, завершает как океан.

Возлюбленный Бхагаван,

чем ближе я к Вам физически, тем больше я теряюсь в Вашем присутствии и забываю о той личности, которой, как я думаю, я являюсь. У меня такое ощущение, что от Вас исходит магнитная энергия, которая сильно притягивает меня к Вам. Что происходит?

Происходит то, что и должно происходить.

Ты приближаешься к моему присутствию. Ты не можешь сохранить свою личность в неприкосновенности.

Ты не можешь иметь сразу и мое присутствие, и свою личность. Если тебе нужна твоя личность, тебе придется лишиться моего присутствия; если тебе нужно мое присутствие, тебе придется лишиться твоей личности — они не могут сосуществовать.

Но что такое твоя личность? Задумывался ли ты когда-либо над этим? Она состоит из всех твоих несчастий, тревог, страданий, кошмаров; это — твой ад.

Задумывался ли ты когда-либо над одним простым феноменом? Почему испокон веков человеческие существа проявляют такой большой интерес к наркотическим средствам?

В Ригведе, самой древней книге мира... даже так называемые провидцы из Вед пристрастны к некому наркотику под названием сомраса.

Один из самых разумных людей этого столетия, Олдос Хаксли, — который очень хорошо знаком с Востоком, особенно с восточной мистикой, — кончил тем, что стал экспериментировать с ЛСД. Он писал, что в следующем столетии чистейшая форма ЛСД будет названа «сома» в память о сомрасе из Риг веды.