«Если», 2003 № 03 - Журнал «Если»

Следующие два дня действительно прошли спокойно, и Смит решил, что его догадка была правильной. Одно маленькое происшествие, впрочем, все же случилось. На руках у старших детей Смитов начала расти жесткая серая шерсть, и ничто — ни бритье, ни выщипывание, ни мази — не помогало. К ужасу родителей, шерсть начала распространяться, как зараза, и к вечеру второго дня все трое малышей стали похожи на маленьких серых котят, которые сидели возле своей палатки с крайне несчастным видом. С миссис Демарой Смит случилась истерика. Она умоляла Смита сделать хоть что-нибудь и так шумела, что разбудила лорда Эрменвира. Выглянув из шатра, он сварливо потребовал, чтобы ему дали возможность отдохнуть. Тут его взгляд упал на детей Смитов, и лорд Эрменвир разразился таким громким хохотом, что Балншик сурово отчитала его и чуть не силой втащила обратно. Несколько позднее она вышла из шатра и предложила Смитам целебный бальзам, цветом и консистенцией напоминавший светло-коричневую глину. Бальзам оказался необычайно действенным. Уже через час от шерсти не осталось и следа, хотя дети жаловались, что глина ужасно щиплется.

Как бы там ни было, к следующему утру шерсть не отросла, и Смит решил, что дети отделались сравнительно легко.

Наконец равнины остались позади. Караван приближался к Большому Лесу, представлявшему собой холмистую местность, густо поросшую деревьями. В центре возвышалась Черная Гора, настолько огромная и не похожая на все окружающее, что казалась самостоятельным и совершенно чужим миром. Оттуда, где находились путешественники, уже можно было различить покрывавшие склоны Черной Горы темные хвойные леса, укутанные туманами скалистые отроги, серебристые ленты рек и ручьев и даже радуги над бесчисленными водопадами. С каждой милей эти детали проступали все отчетливее, но, как ни странно, казались все менее реальными.

Теперь караван двигался гораздо медленнее, так как у подножий холмов дорога во многих местах шла вверх, и рычажным приходилось подтягивать пружины значительно чаще, чем на равнинах. Смит работал наравне со всеми, хотя мускулы немилосердно ныли, а руки, казалось, готовы были отвалиться. От напряжения у него открылась рана на бедре, и Тигль вынужден был поспешить на помощь, хотя раненая рука еще плохо его слушалась. Воздух сделался влажным, и в нем витали запахи листвы и цветов. Когда же путники устроили ночлег на окруженной деревьями поляне, Смит впервые за все время подумал о том, что не чувствует во рту привкуса троонской пыли.

На второй день после того, как они въехали в пределы Большого Леса, на них снова напали.

Караван только что поднялся на довольно крутой склон; и рычажные взмокли от пота, несмотря на то, что погода была довольно прохладной. Зато спуск с гребня оказался длинным и прямым. Дорога пролегала в тени могучих дубов, уже одевшихся в золото ранней осени, и ныряла в небольшой смешанный лес далеко внизу. При виде этой картины, Бернбрайт издала радостный вопль и вырвалась далеко вперед. Рычажные, немного переведя дух, отпустили тормоза; караван с лязгом и грохотом покатился с горы, все больше ускоряв ход. Быстрая езда привела младших Смитов в полный восторг. Сначала они просто визжали, потом принялись на ходу срывать дубовые листья, соревнуясь друг с другом в том, кто наберет букет побольше. При этом они так высоко подпрыгивали и перегибались через борт повозки, что Смит испугался, как бы кто-то из них не выпал и не убился. Он то и дело оглядывался на детей, поэтому не заметил, что в самом конце склона лежит поперек дороги огромное, толстое дерево.

Рычажные едва успели затормозить, чтобы не врезаться в него. Когда же, лязгая цепями и высекая искры из каменных желобов, караван остановился, из-за дерева показался огромный человек. Поглядев на остолбеневших путешественников, он ухмыльнулся и картинным жестом скрестил на груди волосатые руки.

Смит сразу понял, что перед ними не обычный разбойник. Кроме золотой серьги в ухе и красного кушака, за который были заткнуты две кривые сабли, у бандита были острые клыки длиной в палец. Кожа его казалась тускло-свинцовой, как грозовая туча, что было характерно для отпрысков демона и человека.

Разбойнику не было нужды кричать: «Стой! Это ограбление!» (с такими зубами это было бы весьма затруднительно), — все и так поняли, что к чему. Однако напугать девушку, способную пробежать без отдыха пятьдесят миль, оказалось совсем непросто. Правда, Бернбрайт вскрикнула, когда перед ней внезапно появился этот верзила, однако инерция разбега толкала ее вперед, и остановиться она уже не могла. Тогда Бернбрайт сделала единственную правильную вещь, которой обучили ее в Доме Сигнальщиц в Городе Пылающей Горы. Вместо того, чтобы затормозить, она прыгнула вперед, целясь пятками бандиту в лицо. Не устояв на ногах, тот рухнул навзничь, и Бернбрайт принялась методично обрабатывать ногами его голову, словно отплясывая матросскую джигу.

Тем временем из-за деревьев по обеим сторонам дороги с воплями выскочили остальные члены шайки, но караванщики уже успели приготовиться к отпору. Правда, спрыгивая с мостика на землю, Смит едва не упал из-за раненой ноги, однако сумел удержать равновесие и с ходу всадил две стрелы в ближайшего бандита. Тот упал, и Смит выхватил из-за пояса мачете. Рычажные тоже вооружились ржавыми мечами и небольшими, помятыми щитами, атакуя сомкнутым строем.

Повернувшись к бандиту, который напал на него с другой стороны, Смит успел заметить, что из-за резкого торможения одна повозка все же опрокинулась. Смиты-ювелиры поспешно заталкивали под нее детей, а атаковавший их бандит фактически выбыл из строя, получив по голове тяжелой сковородой с длинной ручкой, которой вооружилась миссис Смит. Повсюду валялись высыпавшиеся из прорванной сети фиолетовые яйца, и Балншик, выскочившая из паланкина с кинжалом в каждой руке, расшвыривала их ногами, с азартом наступая на совершенно растерявшегося бандита, который, по-видимому, не ожидал подобной прыти от молодой женщины. Паррадан Смит уложил из своего арбалета пятерых нападавших и схватился врукопашную с шестым. Лорд Эрменвир, как ни странно, тоже не остался в стороне. На глазах Смита он отсек одному из бандитов голову.

«Ай да лорд Эрменвир!» — подумал Смит, но тут проблема собственного выживания встала перед ним, что называется, во весь рост.

Его противник не был такой страхолюдиной, как клыкастый получеловек-полудемон. Напротив, он был строен, гибок, быстр и красив лицом. Его внешность немного портили крутые бараньи рога, которые росли из мощной височной кости. На Смита, впрочем/ его демоническая красота не произвела особого впечатления. Увы, юноша и сражался как демон, а игнорировать это обстоятельство Смиту было нелегко.