Имперец. Том 4 - Михаил Романов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не хочу…
— Вот и молчи. Другое дело, если помолвка не состоится. А для этого нужно его невесту…
— Заткнулись обе, нашли о чем заговоры плести!
— Прости, дорогой.
— И чтобы я не видел даже, что вы в сторону князя дышите. Я головы лишиться из-за двух дурех не хочу. А если надо будет — вдовцом стану и отцом монахини. Я понятно все сказал?
* * *
— Вы слышали, что случилось с Меншиковыми?
— Это кошмар, в Европе бы такого никогда не произошло.
— Ну, в Европе король всего лишь первый среди равных, а у нас абсолютная монархия.
— Зато Европа — лоскутное государство, а у нас крепкая империя.
— Вы смотрите на мир сквозь розовые очки!
— Я смотрю на мир сквозь банковский счет. И поверьте, то, что я там вижу, возникло отнюдь не благодаря вечной междоусобице с соседями.
— Ну, будем объективны, Павел Андреевич поставил не на того. Наверняка, что-то знал…
— И нам очень повезло, что он ни с кем из нас своими знаниями не поделился. А то сейчас бы тоже паковали вещички.
— Знаете, что меня в этой ситуации больше всего беспокоит? Что главенство рода отдали мальчишке. Не удержит.
— Наверняка на то и был расчет! Фракция развалится, род обнищает, корона поглотит княжеское имущество.
— Вы обвиняете меня в розовых очках, а сами сгущаете краски. Помните, с кем Максимилиан помолвлен? То-то же. Нарышкин не даст своей дочурке пойти по миру.
— Да и дочурка у него…
— Держите свои оценочные суждения за зубами. Я не хочу из-за чьей-то глупости оказаться гостем Лубянки!
Лондон, Букингемский дворец, личные покои Его Величества Карла, Виталий Алексеевич Романов.
— Рад приветствовать вас, мой венценосный брат, — произнес король Британии, поднимаясь навстречу гостю. — Приятно знать, что вы сочли наше приглашение стоящим внимания.
Виталий Алексеевич благосклонно кивнул. Романов вел себя так, словно это не он просит помощи, а прочие наперебой ему предлагают. Наверное, Карла это бесило, но сейчас они преследовали одну цель, правда, с разными интересами. Впрочем, эти несущественные детали потом можно будет пересмотреть.
— Благодарю за столь теплый прием, — проговорил Виталий Романов.
Карл сделал приглашающий жест, и мужчины уселись по креслам за столик, уставленный самой изысканной едой.
— Со своей стороны позвольте выразить свое сочувствие по поводу постигшей вас на родине неудачи, — продолжил король Британии. — Мы плотно следили за событиями в Москве. И мои люди сделали выводы, как избежать повторения случившегося. Как мне известно, вам уже передали наше предложение?
— Передали, — подтвердил брат российского императора. — И я согласен на ваши условия.
От Виталия Алексеевича не утаилось, как хищно сверкнули глаза его венценосного брата, но оба сделали вид, что не заметили этого.
— Прекрасно! Просто прекрасно. В таком случае предлагаю сегодня скрепить наш договор вином. Я распорядился также выделить вам покои в королевском жилом крыле, ведь вы тоже — часть нашей семьи. Отдохните после тяжелой дороги и мрачных мыслей. А завтра, не откладывая, сразу же приступим к главному. К реализации разработанного моими специалистами плана по возвращению вам трона Российской Империи.
Глава 24
Москва, Лефортовский дворец, Максим Меншиков
Возвращаясь с Большого императорского приема, Максим задержался. Он проводил Марию до дома, перекинулся парой слов с будущим тестем, да и в целом вообще никуда не торопился.
Он знал, что документы с приказом императора уже полетели не только по всем инстанциям, но и легли на стол его отцу. Но Максимилиан не понимал, каким будет их встреча после этого приема. Не знал, что скажет этому человеку.
Человеку, растившему своего самого верного солдата по образу и подобию своему.
Человеку с весьма спорными методами управления делами.
Человеку с нечистыми по самые локти руками.
Что Максимилиан скажет собственному отцу?
Но, к счастью, вопрос отпал сам собой, когда Максим все-таки доехал до дома.
Слуги, встретившие молодого человека по возвращению из Кремля, были растерянны. А вот мать, наоборот, как будто испытала облегчение. Как и положено аристократам, родители хранили личную жизнь за закрытыми дверьми, но супруга Павла Андреевича счастливой давно не выглядела. А может быть не только давно, но и всегда.
Максим не знал, что там происходит за закрытыми тяжелыми дорогими дверьми родительских покоев, но вряд ли это походило на любовь или партнерство.
— Сынок… — тихо произнесла мать, замерев на середине шикарной лестницы.
— Где отец? — спросил Максим, отдавая верхнюю одежду прислуге.
— Он ушел, — ответила женщина еще тише, как будто это был страшный секрет.
— Вот как? — приподнял бровь юноша. — Куда?
— Не знаю… Он сказал, что ни минуты не будет находиться под одной крышей с предателем.
Матушка закусила губу, прижала руки к груди и спросила:
— Максим, это правда? Правда, что государь велел тебе взять управление родом на себя?
Максим легко взбежал по лестнице, приобнял мать и негромко ответил:
— Правда, мам.
Женщина судорожно втянула воздух, но она была княгиней, а потому сдержалась от лишних эмоций.
— Ты устал? Распорядиться подать тебе ужин? Сделать ванну? — заглядывая в лицо сына, спросила она, словно ища там что-то.
Тень отца? Или наоборот, ее отсутствие?
— Да… — взъерошил волосы Максим. — Да, можно. Я спущусь через час.
Поцеловав руку матери, юный глава рода взлетел по лестнице наверх, в отцовский кабинет. Максим не сомневался, что тот вынес из дома все, что могло бы хоть как-то его скомпрометировать. Вероятно, даже оставил пару подлянок любимому наследничку в качестве бесплатного бонуса.
Но, конечно, он не ожидал, что кабинет окажется вычищен подчистую. Как будто уходя, Павел Андреевич прихватил с собой даже пыль с антикварных томиков классической литературы, коллекцией которых очень гордился.
Юноша закрыл за собой дверь, и несколько секунд постоял на пороге. Затем медленно обошел комнату, ведя пальцами по стенам. Не ощупывая в поисках тайников, а словно бы проверяя реальность помещения. Выглянул в окно без штор, за которым открывался вид на шикарный заснеженный сад.
Сел в отцовское кресло.
Положил ладони на столешницу.
И на мгновение прикрыл глаза.
Максимилиан Меншиков — новый глава рода.
Вчерашний мальчишка, убежавший на боевые действия в Польше, поднявший личный состав для зачистки улиц столицы, получивший награду из рук императора, сидел в кресле одного из самых жестоких людей Российской Империи и наследовал его дела, которые наверняка придется подчищать за папашей.
Максим жестко усмехнулся.
На днях будет общее собрание глав семейств,
