Мятежный дух - Барб Хенди

— Я пекусь только о том, чтобы охранить наш народ, — продолжал Вельмидревний Отче. — Теперь и тебе выпала честь послужить ему. В большинстве своем анмаглахки чисты в помыслах своих и верны долгу. Но некоторые… очень немногие, подобно твоей матери, сошли с пути истинного. Они увидят в тебе сына Куиринейны. Они станут искать встречи с тобой. Найди их, Лиишил… помоги мне защитить наш народ… И я по твоей просьбе освобожу Куиринейну.

Малец помимо воли взглянул на Лисила. Это предложение не что иное, как торговля живым товаром. Заговорщики в обмен на мать Лисила.

Светлые волосы Лисила на висках слиплись от пота, но он сохранял бесстрастный вид.

— Сначала дай мне с ней увидеться.

— Нет, — негромко ответил Вельмидревний Отче.

— Тогда ты от меня ничего не получишь. Сначала я поговорю с матерью… А потом, быть может, мы с тобой придем к соглашению.

Малец не верил собственным ушам.

Вельмидревний Отче сеет в людских землях кровавую смуту. Известно ли стихийным духам о древнем эльфе, укрывшемся в этом потаенном краю? И если известно — почему они никогда не упоминали о нем? Столь озабоченные удержанием Магьер вне досягаемости Врага, неужели они ничуть не интересовались тем, чего ради был рожден и обучен Лисил?

А теперь Вельмидревний Отче стремится использовать Лисила в своих целях, и полуэльф почти согласился на это.

Малец подавил рык.

— Торговаться мы не станем, — сказал Вельмидревний Отче. — Впрочем, и спешить нет необходимости. Понимаю, тебе нужно время, чтобы все обдумать. В конце концов ты сделаешь то, что пойдет во благо твоему народу… как поступаю и я. Теперь иди. Скоро я опять призову тебя.

— Никуда я не пойду! — Голос Лисила с каждым словом звучал все громче. — Сейчас моя мать не может быть для тебя опасна. Твои анмаглахки… может, они и смотрят на тебя, как на бога, но я-то не анмаглахк. И если у тебя полно таких, как Сгэйль… слепо верящих каждому твоему слову… с какой стати тебе бояться парочки заговорщиков?

Едва эти слова сорвались с губ Лисила, в памяти Вельмидревнего Отче прокатилась стремительная волна видений, и эта волна, обрушившись на Мальца, накрыла его с головой. Тусклый свет перед его глазами совершенно померк.

Из темноты, извиваясь и бесконечно перекатываясь, надвигались черные чешуйчатые кольца.

У Мальца подогнулись лапы.

Поле битвы становилось все четче, и он услыхал крики.

Тела эльфов, гномов и людей различных рас валялись вперемешку с трупами других существ, и двуногих, и четвероногих. Все — изувеченные, брошенные разлагаться под гаснущим солнцем.

Два моря живых схлестнулись в бою на этой бескрайней холмистой равнине. Останки павших в этой сече были так изуродованы, так перемешаны, что Малец не мог определить, откуда родом тот или иной воин. Изломанные копья, рассеченные доспехи — все, все было обильно залито кровью, которая начала уже подсыхать или впитываться в землю. Мертвых было так много…

Так много, что под грудами тел Малец, насколько хватало глаз, не мог разглядеть ни травинки.

Вонь разложения была так нестерпима, что он задыхался.

На земле у его ног — ибо он видел не собачьи лапы, а ноги эльфа в мягких сапогах из зеленой замши — валялся изувеченный труп существа, которое люди называли гоблином. Эти твари жили стаями, и у них хватало сообразительности сражаться не только когтями и зубами, но и оружием.

Косматая пятнистая шерсть покрывала обезьянье туловище и шакалью голову с короткой тупой мордой. Этот гоблин был обряжен в разносортные доспехи, снятые, скорее всего, с мертвецов в предыдущих битвах. Убитая тварь скалила клыки, покрытые клочьями пены, и из разинутой пасти свисал, окунаясь в грязь, язык. Мертвые, тошнотворно-желтые глаза немигающе уставились на Мальца.

На шее гоблина зияла рваная рана, настолько глубокая, что из нее торчали обрывки дыхательного горла.

Быть может, его прикончил кто-то из своих, озверевший от жажды смертоубийства. На земле под трупом было на удивление мало крови. Слишком мало.

Вокруг Мальца стремительно смыкалась тьма.

Вначале он заметил, как у самого горизонта блеснули звезды. Затем они начали двигаться.

Нет, не звезды — отблески света… на гигантских чешуйчатых кольцах, которые, извиваясь, окружали его…

— Малец!

Сильные руки так схватили его за плечи, что едва не оторвали передние лапы от пола. Перед ним стоял на коленях Лисил, и лицо его, лоснящееся от пота, было напряженным и встревоженным.

— Малец, что случилось?

Пес поднял голову, чувствуя, что все еще дрожат лапы, бросил взгляд поверх Лисилова плеча. Вельмидревний Отче с подозрением наблюдал за ним. Малец заскулил и уткнулся мордой в грудь Лисила.

— Ты можешь идти, — промолвил Вельмидревний Отче. — Ступай. Мы еще поговорим.

Лисил осторожно выпустил Мальца и встал.

— Пока я не увижу Нейну… можешь не трудиться за мной посылать.

Он развернулся, кончиками пальцев мимолетно провел по шее Мальца и зашагал к лестнице, не дожидаясь, когда Фретфарэ его выставит. Малец на дрожащих лапах последовал за Лисилом, не оглянувшись на древнего эльфа.

Для некоторых Великая Война была всего лишь мифом. То, что Малец сегодня увидел и ощутил в памяти Вельмидревнего Отче, потрясло его до глубины души.

Люди называли эту эпоху Забвенной Историей… или просто забытым временем. Многие лишь в сказках встречали упоминания о войне, которая охватила весь мир.

А Вельмидревний Отче был там.

Аойшенис-Ахарэ устроился поудобнее в своем алькове, выложенном мягким мхом. Он не был ни огорчен, ни обеспокоен. Встреча с Лиишилом прошла именно так, как и ожидалось. Аойшенис-Ахарэ жил долго, так долго, что мог заранее предугадать и предвидеть все. Почти все.

Лиишил в гневе своем и гордыне будет сопротивляться, упорствовать до тех пор, пока не поймет, что выбора у него нет. Он не может самовольно покинуть этой край, не может оставаться здесь до скончания века, не может сам отыскать свою мать.

Очень скоро он постигнет эту истину и смирится с ней.

Аойшенис-Ахарэ терпелив. Он узнает имена заговорщиков. Они разделят судьбу Нейны, приговоренные к одиночеству до конца своих дней. И тогда он сможет опять уделить все свое внимание людским ордам.

Одна только деталь беспокоила Вельмидревнего Отче. Он не предвидел появления маджай-хи.

Ни один маджай-хи никогда не приходил сюда. Аойшенис-Ахарэ лучше многих знал историю этих псов, потому что в последние дни сражался бок о бок с теми немногими духами, которые родились во плоти, чтобы вступить в войну с Врагом. Однако их потомки никогда не приближались к этому месту. Вельмидревний Отче их не винил. Кем бы ни были предки маджай-хи, сами псы не понимали, почему он так долго цепляется за жизнь.