Ливонская партия (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич

Вошло два бойца с большим ведром. И несколько человек с кожаным тубусом, явно содержащим письмо.

— Что там?

— Голова Государь.

— Голова? Кого?

— Тут написано, что ты ведаешь.

— Ну так достаньте.

Офицер кивнул бойцу. Тот снял крышку и отмахнув соль по бокам с некоторым трудом вытащил голову за уши. За волосы не схватиться — выбритая плешка тонзуры мешала.

— Ха! — воскликнул Иоанн, увидев искаженное смертью и солью, но вполне узнаваемое лицо. — А я думал, что пристрелил эту тварь там, на берегу. Что они сказали на словах?

— Что это извинения от их господина, который не досмотрел за своим псом.

— Вскройте тубус. Только не тут, а на улице и в перчатках. Кожаных. Там внутри может быть яд или ядовитые насекомые. И не снимайте перчаток до тех пор, пока касаетесь этой бумаги или пергамента.

— Слушаюсь, — кивнул офицер с тубусом и вышел.

Вернувшись через пару минут, он произнес:

— Государь, из тубуса ничего не высыпалось и не выпадало. Никаких насекомых. Внутри был скрученный пергамент с привешенной свинцовой печатью.

— Что за печать?

— Не ведаю. Никогда такой не видел. Полагаю, что церковная.

— Вскрывай. Читай.

Он молча ножом срезал печать, что висела на веревочках, плотно обматывающих пергамент. Развернул его. И виновато прошептал:

— Тут по латыни. Я ее не разумею, Государь.

— Твою мать! — Воскликнул Иоанн. Обвел взглядом всех присутствующих. Все опускали глаза, признавая свое незнание этого языка. Поэтому наш герой тяжело вздохнул. Встал, кутаясь в теплый плед, так как он до сих пор не мог отойти от слишком долгого плавания. Надел перчатки свои кожаные для фехтования. И взял у офицера письмо. Шапку с официальной частью он просмотрел наискосок, зафиксировав, впрочем, тот факт, что автор письма не забыл упомянуть о нем не только как о короле Руси, но и Императоре римлян да короле Иерусалима. Именно так «Император римлян» без уточнения, что восточных.

«… к огромному моему сожалению, я не успел прибыть вовремя. Когда добрый наш пастор и наставник Сикст IV узнал, что задумали учинить торгаши да орденские люди, то немедленно отправил меня к ним, дабы навести порядок. Но было уже поздно. И, прибыв к флоту лишь вчера, я попросту опоздал.

Никогда бы не подумал, что епископ Дерпта решится на столь скверный поступок. А переговоры ты вел именно с ним, ежели того не ведаешь. Я приказал его казнить без всякого промедления, пользуясь своей властью и положением.

Флот торгашей я увожу.

Я устрашил их гневом Святого престола и тем, что воевать они вздумали с потомком Вотана. Не знаю, что испугало их больше, но мню, теперь они станут сговорчивее.

Деньги наемникам, что стоят в армии ордена, Ганза более тоже платить не станет. Посему скоро они разойдутся по домам. Либо перейдут на твою сторону, если ты не пожалеешь им денег. И помогут утвердить тебе свою власть в Ливонии.

К огромному сожалению Святой Престол не может открыто приказать католическому ордену дать присягу православному монарху. Ты ведь в православную веру крещен. Но и препятствовать не станет утверждению твоей власти на этих землях силой оружия. Святой престол считает, что орден изжил себя и буллой от 1 мая сего года упраздняет его. Ибо он давно ведет светский образ жизни, лишенный всякого благочестия духовного.

О словах епископа даже и не думай. Курьер, что сообщил тебе о великом пожаре в Москве, был его человеком. Это послание принесли специально, чтобы тебя выманить. В Москве все хорошо. И дядя твой, дай ему Бог здоровья, жив. И супруга, как ей и положено, сидит под домашним арестом, молясь и каясь за свои прегрешения.

Папа сильно переживает по поводу вашего развода. И очень надеется на то, что ты сможешь найти способ примириться. Ему, как христианину больно смотреть на разрушение крепкой семьи и оставление детей сиротами. Тем более, что этим обстоятельством могут воспользоваться разные люди и втравить тебя, Государь, в большую войну в Европе. А это, как ему ведомо, не в твоих интересах. Сам же знаешь, как клубок противоречий ныне возник между Луи Французским, Карлом Бургундским и Фридрихом Германским. Нужно ли тебе воевать за них? Даже если они тебе посулят какую-то соблазнительную выгоду.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Святой престол очень надеется на то, что ты, Государь, все же решишься на Великий крестовый поход и вернешь землям христианским свободу. В чем твою Восточную Испанию с великой радостью поддержат короли Западной Испании. И флот выставят, и армию.

Также в Европе хватает монархов и владетельных аристократов, которые дали обет присоединиться к ближайшему крестовому походу. И Святой престол приложит все усилия к тому, чтобы они выполнили обещанное.

Кроме того, Святой престол уполномочил меня сообщить, что согласен, в удовлетворение твоей просьбы, передать в Москву хранимые в Риме главу апостола Андрея Первозванного, особо почитаемого на Руси, и частицу Креста, некогда хранимые в эллинских Патрах. В связи с чем ближайшей осенью пришлет тебе посольство.

Педро Гонсалес де Мендоса, примас Испании и архиепископ Толедо

P.S. Моя королева, Изабелла Кастильская выражает тебе, Государь, свое восхищение за ту казнь мерзких работорговцев, что ты учинил. Тот, кто торгует христианскими душами не лучше Сатаны. И ему нет места на земле. И особо просит за родственницу своего супруга, дабы ты сжалился над ее слабостью в момент дьявольского искушения и просил, как и подобает доброму христианину. Тем более, что бывший кардинал Родриго Борджиа, виновный в том злосчастном покушении, уже предстал перед Создателем, после строго послушания на хлебе и воде. Искусный в речах, он сумел поколебать ее веру. Отчего она польстилась на греховное…»

Иоанн бросил письмо на стол и вернулся в свое теплое, покрытое шкурами, кресло. Задумчивый и в изрядной степени сконфуженный.

Примас — это очень серьезно.

Это намного выше чем обычный кардинал. Считай — первый заместитель Папы в регионе с очень широкими полномочиями[1]. И такие слова…

— Как там корабли Ганзы? — наконец спросил король.

— Снимаются с якорей и уходят. — доложил дежурный офицер.

Государь потер виски.

— Хорошо. Оставьте меня. Мне нужно подумать.

Все вышли.

А король просто и бесхитростно завалился спать. Спешить и принимать сказанное в письме на веру он не хотел. Да и прямо сейчас важнее в его глазах выглядело не эта кампания, которую так или иначе он выиграл. Взятие Риги с Нарвой поставило жирные крест на боеспособности Ливонии. Ибо он заблокировал главные морские порты региона, поставив их под свой контроль. Дальше начиналась простая рутина. Тем более, что Полоцк тоже он контролировал, а значит и со стороны Литвы им поставок да подкреплений не могло поступать.

Сейчас он ломал голову над тем, как наградить вырвавшихся с ним людей и родственников тех, кто погиб. Особенно того паренька, что закрыл своим телом короля от стрел.

Списки он уже составил.

Но что им давать? Чем награждать? Вопрос… большой вопрос. Просто выдать обычные награды было нельзя. Точнее, их надо, конечно, выдать, но ими не ограничиваться. Как их подчеркнуть?..

Утро вечера мудренее.

Требовалось отдыхать. Пить укрепляющие отвары и отдыхать. Чтобы самому бы выжить. Ведь тут нормальных лекарств еще не было. И, «поймав» то же воспаление легких, можно было готовиться к отходу в иной мир.

— Великий крестовый поход… — тихо прошептал себе под нос Иоанн, засыпая. — Наркоманы чертовы… Это надо же было его так назвать?! Осталось провозгласить меня Богом-Императором и призвать повести человечество на другие планеты. — продолжил он шептать себе под нос. И замер.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

«А что? Император я или нет? Не Бог, конечно. Но может быть учредить специальный орден для личной гвардии защитников? Адептус Кустодес или что-то в этом духе? А потом еще кого. Благо, что в Вархаммере всякое фигни навыдумывали валом…»