Усмешка Люцифера - Корецкий Данил Аркадьевич

Откуда взялся?! Как нашел?!

Искать ответы было некогда. Студент выкрутил руль влево, заставив какой-то фургон на встречной полосе испуганно вильнуть в сторону. Педаль газа — в пол. Окутавшись дымом из-под колес, «Волга» выстрелила в сторону Кольцевой… Каширка… Москворечье… Царицыно…

До самого кольца шел под сто двадцать, сбросив скорость только один раз, у поста ГАИ. Такси не видел. Даже успокоился. Выехал на донскую трассу. Пролетел Видное, Домодедово. Трасса пустая. Успокоился окончательно. С благодарностью глянул на перстень. В самом деле, было бы глупо и нелогично, совершив одно из самых дерзких ограблений в Новейшей истории (он быстро приучился рассматривать себя в крупном, историческом масштабе), спалиться из-за какого-то Голована… Кто вообще такой Голован? Придурок. Примитивный, отмороженный убийца… Питекантроп… По большому счету, даже бегать от него стыдно… Да шел бы он… Тоже мне…

Тах-тах-тах! Двигатель «Волги», работавший все это время как часы, вдруг взревел, захлебнулся. Скорость резко упала, машина задергалась. Не понял! Он сильнее надавил на газ — двигатель ревел, машину трясло, скорость продолжала падать. Переключился на третью передачу. На вторую. Первую… На первой машина немного подхватилась, поехала… И тут же в нос шибанул запах сгоревшего сцепления, из-под крышки капота повалил густой дым.

«Сцепление полетело, ни хрена себе!..» — подумал он потрясенно, выруливая к обочине. Как будто факт поломки противоречил каким-то основополагающим законам мироздания. На самом деле примерно так и было, только противоречивым было нарушение незыблемого воровского фарта и всеобъемлющей удачи, которые сопутствовали ему с момента обретения перстня.

Остановился. Заглушил машину, вышел. Открыл капот. Зачем, непонятно, все равно ведь сам он ничего не поправит… Тут подъемник нужен, какие-то запчасти… Автослесарь нужен, елки-палки. Впрочем, ничего не нужно. Надо скорее делать ноги отсюда, а машина… Фиг с ней, с машиной. Только бы убраться.

Пока что его не покидало чувство уверенности, что все будет хорошо. Да, так оно и есть. Все обойдется. Он взял из салона сумку, документы на машину. Встал у края дороги и поднял руку, голосуя. Проехал грузовик. Еще грузовик. Новенький «жигуль» чуть сбросил скорость… Нет, газанул, уехал. Добраться до Ступина, там сесть на поезд. Ничего сложного. Километров пятьдесят примерно. Вдали показалась бледно-салатовая точка. А вот и такси. Отлично. Таксист точно не проедет мимо. Таксисты — народ ушлый, своего не упустят. Студент достал из кармана червонец, помахал им…

И — обмер. Понял. Вспомнил. Голован ведь тоже ехал в такси.

Он схватил сумку, скатился с насыпи вниз и бросился прочь от дороги, в лес. Добежал до первых деревьев, спрятался за куст, остановился, оглянулся. Сперва видел только свою «Волгу», сиротливо застывшую на обочине. Может, это было другое такси? Может, зря паниковал? Голован небось куда-нибудь в аэропорт укатил или до сих пор катается по Москве, ищет его…

Рядом с «Волгой» остановилась машина. Черные шашечки. Салатовый кузов. Громко лязгнули дверцы, послышались голоса. Дальше Студент смотреть не стал. Закинул сумку на плечо и побежал дальше в лес. Даже сейчас он был далек от того, чтобы паниковать. Ведь это всего лишь Голован. Это не менты, не облава с собаками. Сейчас он отбежит подальше, укроется за подходящим деревом, достанет свой ствол и спокойно почикает всех к такой-то матери…

Он зацепился сумкой за ветку, как-то неловко крутнулся и полетел на землю. Тут же вскочил, поднял сумку… Ремень порван. Б…дь! Посмотрел в сторону дороги — две темные фигуры ломятся сюда… Выдернул из сумки шапку Мономаха, нахлобучил на голову.

— Я — царь воров! А вы — суки! Шавки! Нате, откосите!

Схватил пистолет, припал на колено, выстрелил несколько раз по фигурам. Там сверкнула ответная вспышка, бабахнуло. Еще раз, еще…

Ветки хлестали по лицу, цеплялись за шапку. Корни задевали за ноги, словно специально выдавливаясь из-под земли, преграждая ему путь. Шапка упала. «Нехорошо, — подумал он. — Царь всегда должен быть в шапке!» Он наклонился, чтобы ее поднять, и едва не упал сам. Ему показалось, что он бежит очень давно. Всю жизнь бежит. А ему надо бежать дальше, бежать быстрее, чтобы уйти от погони. Но в ногах поселилась вековая усталость…

Еще несколько шагов. Студент пошатнулся. Упал на колени. Вдруг заметил, что весь левый рукав куртки от плеча до запястья — в крови, даже под мышкой хлюпает кровь.

«Меня подстрелили…» — подумал он все с тем же безграничным удивлением. Словно желая убедить его в реальности происходящего, совсем близко прогремел выстрел. Страшная сила швырнула его лицом в сухую хвою и даже как будто попыталась вдавить в нее, втоптать, смешать с землей. Ни рукой, ни пальцем не пошевелить. Невыносимо тяжело!..

— Смотри, живой еще, нет? — донеслось откуда-то. — Шмальну разок для верности…

— Осторожно, Мить, шапку не попорть! Голован нас тогда с говном съест!

— А чего мне, в жопу ему стрелять прикажешь?

Кто-то подошел, сдернул с его головы царскую шапку, наступил на руку, выковырял пистолет из онемевших пальцев, грубо сдернул перстень. Студент уже хрипел, захлебывался.

— Ого, колбасит-то его как. Может, сам кончится, слышь…

— А потом ходить стрематься, да?

В висок уткнулось твердое, горячее.

— Ну, короче… Будь здоров, Студент, не кашляй.

И упала тьма, тяжелая, как горный архипелаг.

Голован и Короедов подошли через несколько минут. Дождь прекратился и посыпал опять, мелкий и холодный, заливая открытые мертвые глаза Студента. Подстилка из хвои под ним пропиталась кровью и казалась черной. Капитан Короедов мелко вздрагивал. Он словно порывался то ли убежать, то ли расплакаться.

— Ладно сработано, шеф! — похвастался Хваленый.

Он успел нахлобучить на голову шапку Мономаха и улыбался во весь рот, ожидая похвалы.

Голован аккуратно снял с него шапку, отряхнул воду и грязь, а потом отвесил подзатыльник, такой, что голова чуть не оторвалась.

— Ты чего?! — обиделся Хваленый.

— Того, — сказал Голован. — Шапка царская, а ты пока не царь… Где кольцо?

Хваленый обиделся еще раз. Если бригадир всякую мелочь отнимает, то какой смысл в бригаде ходить? Демонстративно отвернувшись, достал из кармана перстень с черным камнем, нехотя протянул. Голован не шевелился, молча сверлил глазами, пока Хваленый не подошел и не вложил добычу ему прямо в руку. Перстень утонул в огромной ладони, показался игрушечным, ненастоящим.

— Так не налезет же все равно… — пробормотал Хваленый.

— Не налезет, говоришь?

Голован взял кольцо двумя пальцами, поднес к глазам. Усмехнулся. И спокойно надел его на толстый, как сарделька, безымянный палец. У всех вытянулись лица. Перстень пришелся как раз впору. Наверное, они бы меньше удивились, если б Голован натянул на себя пионерские шорты. Все-таки одно дело шмотье, которое при желании можно растянуть, и совсем другое — металл, его не растянешь!

Короедов не отрываясь смотрел на шапку.

— И куда теперь ее? — спросил он.

— Как куда? Камушки повыковыриваем, золотишко переплавим, бабла полтонны поднимем! — заржал Витек.

— Шапку обратно в музей, — сказал Голован.

— Чего? — не расслышал Хваленый.

— В музей, сказал.

Наступила тишина, даже дорогу за деревьями стало слышно. И вдруг ожил капитан Короедов:

— Все правильно! Шапка — народное достояние! Реликвия! Ее народу надо вернуть!

— Ага, реликвия! А кто Студенту ее за пятнадцать кусков сбагрил, сука?! — крикнул Витек.

— Тихо всем! — рыкнул Голован. — Шапку мы все равно не спихнем, ни один барыга к ней даже не притронется — вещь слишком известная, только спалиться. Потому лучше отдать подобру-поздорову. Сказать, мол, так и так, нашли ценную реликвию, решили вернуть государству… И нам еще всякие ништяки за это будут положены…

— Типа бесплатной путевки в Магадан? — съязвил Витек.