Девушка из цветочной лодки - Ларри Фейн

слова, которые он решился сказать? Прочел ли он у меня в глазах, что я скучала по нему, что за эти сорок дней привыкла только отдавать и снова отдавать? Каково будет что-то получить самой?

— Ты скучал по мне?

— Ты моя жена.

— Я не про это спросила. Ты по мне скучал?

Он покачал головой, закатив глаза.

— Я же сказал, что ты моя жена. Этого достаточно. Твое место на моем корабле.

Но мне было недостаточно. Сколько я ждала, чтобы услышать слова любви, — сорок дней? четырнадцать лет? всю жизнь?

— Но ведь ты скучал по мне, — настаивала я.

— Ай-я, женщина! Что за вопрос? Куда бы я ни брал тебя, приходится терпеть твой невоздержанный язык — перед другими капитанами, перед императорскими особами. Я позволяю тебе мараться о пушки, а потом плачу за твои прекрасные платья и цветочное мыло. И что взамен? Целая куча вопросов! Ни один мужчина не стал бы тебя терпеть, как я!

— Значит, ты и правда скучал по мне!

Он воздел руки к небу и застонал.

— Я тоже скучала по тебе, — промурлыкала я.

Все это время муж держал меня за руку. Напоследок он сжал мою ладонь и отпустил. Едва я проскользнула в каюту, чтобы собрать свои немногочисленные пожитки, как жена Ченг Чхата набросилась на меня и повалила на пол.

— Не-е-ет! Ты не можешь бросить меня!

Как она узнала? Может ли женщина, разговаривающая с призраками, читать мои мысли? Я превратила борьбу в объятия, прижав ее к себе с такой силой, что едва могла дышать.

— Все будет хорошо, милая. Все будет хорошо.

— Я и так слишком многое потеряла!

Я поцеловала ее в щеку, почувствовав соленый вкус ее слез, и провела пальцами по поседевшим волосам любимой подруги, по шишкам и шрамам, скрытым под ними.

— Моя дорогая старшая сестра.

Она уткнулась мне лицом в грудь. Ее обкусанные ногти царапали мне шею.

— Ченг Ят не даст нам видеться! Он изобьет тебя!

— Ни за что, дорогая. Мы встретимся снова в Зянгбине. Только ты и я. Накупим шелков и мыла, отведаем вкусных яств и выпьем чаю со сладкими семенами лотоса у мадам Ли. Мы снова будем смеяться! Снова станем красивыми. Моя дорогая сестра, мы скоро увидимся.

— Нет! Нет! Нет! — Она отцепилась от меня, откатилась к стене и закрыла лицо. — Ты бросаешь меня! Нет!!!

Она превратилась в клубок, сплошь состоящий из локтей и коленок. Что бы я ни говорила и как бы ни пыталась, она не давала прикасаться к ней.

— Пошла вон отсюда! — кричала она голосом раненой тигрицы, тонущей в болоте. — Пошла вон, черт тебя побери! Уходи-и-и-и!

Я бросила последний взгляд на постаревшую, седовласую женщину в белой накидке, бьющуюся головой о стену, хотя уже не была уверена, кого она оплакивает: сыновей, погибшую родную сестру или, может быть, единственную подругу.

Ее крики рассекали воздух, как ржавое лезвие:

— Не бросай меня! Не бросай меня! Не бросай меня!

ГЛАВА 21

СТОЛБЫ

Мы наконец покидали эту жалкую бухту.

Ходили слухи о черных джонках повстанцев, которые патрулировали бухту, но наш флот, не получая новостей и приказов от императорского двора, решил отступить на север в ожидании распоряжений. Мы должны были разделиться на более мелкие эскадрильи и перегруппироваться в бухте Халонг, ниже по течению от столицы. Если бухта Халонг окажется слишком опасной, мы соберемся в Зянгбине.

Я молилась, чтобы в бухте Халонг нас поджидало достаточно опасностей.

С комом в груди я смотрела на отплывавший корабль Ченг Чхата. «Мы еще увидимся, — мысленно говорила я невестке. — Будем бродить по переулкам, по нашим старым тропкам. Жизнь снова наладится, вот увидишь, сестрица».

Днем позже пять наших джонок взяли курс на северо-восток, несмотря на сильный порывистый ветер: мы хотели, чтобы нас не было видно с побережья. Непогода, которая казалась сначала шквалом на южном горизонте, обрушилась на нас во всю силу. Волны и дождь, похожий на картечь, стегали по обшивке, а ветер грозил унести нас во внешний океан.

Шторм оставил джонки в пределах видимости острова на северо-востоке. Последний из наших пяти кораблей наконец остановился в мелкой бухте, котла солнце в изнеможении скрылось за краем мира.

Утром часть нашей команды высадилась на берег, а позже матросы вернулись с мясом и маниокой, а также с четырьмя мужчинами и молодой женщиной. Все незнакомцы были покрыты язвами, а девушка и вовсе без сознания.

— Принесите питьевую воду, — распорядилась я и спросила у одного из наших моряков: — Они местные? С кем-то сражались?

— Они наши. Китайцы, — ответил тот.

Оказалось, это люди из команды Куок Поу-тая. Как и мы, они отправились на север небольшой группой и стали единственными, кто выжил после нападения черных джонок повстанцев, а потом на целый месяц застряли на острове.

Мы с А-и перенесли девушку в каюту, покормили и обтерли настоем трав. Ее тело было обожжено до красноты и начало гнить, прозрачная жидкость вытекала из ран на шее и между ног. Только глаза, превратившиеся в узенькие щелки, реагировали на наше присутствие.

— Что с тобой случилось? — спросила я.

Она прочистила горло и заговорила тихим голосом, скорее похожим на мышиный писк, таким слабым, что мне пришлось наклониться, чтобы расслышать.

— Они меня держали. Их было много, и они по очереди… — Она отвернулась, и ее вырвало только что выпитой водой. Кашель превратился в спазмы, и она снова задрожала.

Когда припадок прошел, девушка слабо указала на шрам на шее.

— Потом меня порезали.

— Дайте мне еще чистой воды, — велела я и, спотыкаясь, вышла наружу. Настала моя очередь исторгнуть содержимое желудка.

Посреди ночи Чёнг Поу-чяй прошептал через дверной проем:

— Погасите фонари. Прямо сейчас. Приказ Ченг Ята.

Я потушила фонарь и присоединилась к Поу-чяю на трапе. Он дал мне знак пригнуться пониже и ткнул пальцем.

Черный силуэт корабля медленно плыл через устье бухты, за ним еще один и еще, четвертый, пятый и шестой. К счастью, луна спряталась за хребтом, и мы притаились в густой тени. Не было слышно ни дыхания, ни кашля, пока призрачный патруль не исчез в ночи.

Утром мы нашли девушку свернувшейся в клубок и уже окоченевшей. Поу-чяй подвез нас к берегу, где построил импровизированный алтарь из коряг и камней, а мы со спутниками бедняжки вырыли могилу. Правда, казначей отказался сходить на берег, чтобы возглавить церемонию погребения.

— Она чужая, — объяснил он.

Вернувшись на корабль, я направилась прямо к Ченг Яту.

— Хочу выбраться из этой долины смерти.

Муж покосился