Императрица - Шань Са

Незаконная и презираемая власть ускользает из рук при первых же признаках волнения. Бунт, подавляемый всего за несколько дней, — лишь нарушение порядка и не получает одобрения народа. Спокойствие в Империи было молчаливым признанием правомерности моих действий. Племянники убеждали меня основать новую династию, чтобы наш клан By стал Императорским Домом, а семья моего супруга — внеклановой родней. Монах Письмена Верности уговаривал меня сделаться первой женщиной-императором с начала времен. Я и в самом деле вот уже почти тридцать лет, не зная отдыха, трудилась на благо династии Тан, так что любой знал: именно мне она обязана процветанием. Чего же ради я должна править за спиной слабого сына, лишь называвшегося императором? Я уже сменила знамена, переименовала ведомства, и Лоян стал моей столицей. Более того, я сумела подавить бунты и укротить монголов. При мне достигли расцвета поэзия и искусства, восторжествовало правосудие. Народ забыл о голоде. И царящей вокруг красотой мир был обязан опять-таки мне. Так зачем сохранять довольно туманный титул Божественной Матери Священного Императора, а вместе с ним — намек на узурпацию власти? Почему бы энергично и открыто не исполнить предложенный Небом мандат?

На пятнадцатый день двенадцатого месяца четвертого года эры под девизом «Опущенных Рук и Сложенных Ладоней», через два месяца после восстания принцев императорской крови, я от имени Священного Императора созвала войска, некогда служившие моему супругу. В сопровождении своего сына Императора, его наследника, чиновников, губернаторов, варварских царьков и чужеземных посланников, а также толпы лихорадочно возбужденного народа я отправилась на берег реки Ло. Десять тысяч музыкантов дружно исполняли сочиненные мной четырнадцать строф «Радости и почитания». Я поднялась к алтарю. На вершине этого высокого холма я принесла в дар богине реки Ло, передавшей мне божественное послание, тысячу птиц, тысячу диких зверей, тысячу баранов и коз, тысячу быков и коров, тысячу жбанов зерна, тысячу кувшинов вина и бесчисленных редких животных, полученных от вассальных царств.

На следующий день Письмена Верности доложил мне, что строительство храма Чистоты завершено. Утренние «Приветствия» я заменила посещением этого храма вместе с советниками и варварскими царьками. Священное здание, состоявшее из трех пересекающихся полусфер, стояло на квадратном возвышении и казалось пагодой невероятных размеров. Внутри двести сорок тысячелетних деревьев превратились в колонны, поддерживающие сеть горизонтальных перекрытий, на которые опирались балки верхнего этажа. Во все более сложном переплетении стропила и брусья, окрашенные золотым порошком, свивались и находили один на другой, устремляясь к своду, покрытому изображениями дивного мира небожителей. Мощная крыша с загнутыми вверх краями, выстланная сине-зеленой лакированной черепицей, возносилась в небо. Ее конек, поднимавшийся над миром на невиданную высоту двести восемьдесят локтей, — а это вдвое больше, чем самые высокие крыши императорских дворцов, — являл собой девятку золотых драконов морских царей, символизировавших мужское дыхание, и все они поддерживали пурпурного феникса — царя птиц — символ Императрицы Матери Мира. Гигантские крылья птицы, инкрустированные драгоценными камнями, улавливая лучи солнца, рассеивали яркие блики в облаках. Алтарь, посвященный Небу, Царям Пяти Направлений, духам императоров-предков, был недоступен взору простых смертных. Я открыла лишь переднюю часть, предназначенную для приема Императора. Из двадцати четырех окон третьего этажа, символизирующих двадцать четыре дуновения четырех времен года, и двенадцати оконных переплетов второго этажа, представляющих двенадцать земных циклов, на возвышение, состоящее из бирюзового небесного диска, поставленного на желтый квадрат земли, лились потоки света. Я поднялась по ступеням и устроилась на троне — довольно простом сиденье, покрытом белым атласом. Но солнечные лучи играли вокруг так живо, что казались танцующими драконами, грозными воинами, целой небесной армией, порожденной дыханием богов. Испуганные советники и варварские царьки пали на колени, а потом ниц с криком: «Священный Император — истинное божество!»

— При жизни покойный Император желал воздвигнуть храм Чистоты, — преисполняясь гордости, заявила я. — В день жертвоприношения на горе Тай это желание благословило Небо. Но подходящего времени пришлось ждать. Сегодня повсюду царит мир, а народ живет в изобилии. Боги дозволили мне выполнить задуманное. Я осмелилась восстановить древнюю веру и воплотить легенду в действительность. Храм Чистоты — алтарь Высшего Жертвоприношения, священное место, достойное почитания народом. Построенный согласно законам природы, дабы воплощать Небо и Землю, он отгоняет злых духов и поглощает скверну. Поэтому я назову его священным храмом Десяти Тысяч Начал. Пусть люди, животные, растения — все обитатели нашей Черной Земли — удостоятся его покровительства!

Приветственные крики все еще звучали, даже когда год подошел к концу. В Лояне густо падал снег. В первый день нового года с одобрения советников я нарушила закон предков, воспрещавший женщинам совершать священные обряды.

После очищения я надела красное императорское одеяние и мужские туфли. Причесалась я тоже по-мужски и водрузила на голову венец своего супруга, украшенный двенадцатью рядами нефритовых шариков. С нефритовым жезлом в руке, чувствуя себя сосудом чаяний всего народа, я двинулась в глубину храма Десяти Тысяч Начал, где обратилась к Небу и духам предков. После церемонии с вершины врат Небесных Законов я объявила Великое Помилование, а также начало эры под девизом «Вечного Процветания». Через день после этого я собрала в храме чиновников и воссела на священный трон. От имени Неба я стала проповедовать девять добродетелей, а несколько дней спустя приказала открыть храм для народа.

Перед Запретным дворцом нескончаемым потоком текла вереница паломников. Принцы императорской крови ошиблись. Мои племянники и любовник не поняли меня.

Быть владыкой этого земного мира — довольно незначительная роль.

Письмена Верности пал мне в ноги. Наставник монахов, Свет Закона, только что закончил перевод сутры Большого Облака, и там есть высказывание, касающееся меня.

— Во время проповеди, — прочитал мне Письмена Верности, достав из рукава свиток, — Будда объявил Небесной Деве по имени Чистый Свет: «В предыдущем рождении ты слышала сутру Большой Нирваны. Благодаря столь счастливой случайности ты стала жительницей небес. Сегодня, выслушав мое предсказание, ты оставишь это нематериальное тело и облечешься в плоть смертной женщины. Ты будешь править на земле и станешь бодхисатвой, ведущим бренный мир к просветлению». Священная Госпожа! — воскликнул мой любовник. — С тех пор, как был призван к вам на службу, я постоянно раздумывал о том, кто вы. Гордая и смиренная, беспокойная и простодушная, вы глубоки, как ночь, прозрачны, как зеркало, пламенны, как солнце, и холодны, как луна. Вы восстанавливаете традиции, составляете новые своды законов, вы живете в настоящем, путешествуя по прошлому и заглядывая в будущее. Вы — и женщина, и мужчина, единое и множество, движение и неподвижность. Чем дольше я вас знаю, тем более удивляюсь обитающей в вас бесконечности. Привезенная из Индии сутра Большого Облака открывает нам ваше происхождение. Вы и есть та Небесная Дева! Вы — Спаситель Мира, бодхисатва Будущего!

Я молчала, и он подполз ко мне на коленях:

— Великая, вы совсем не помните о том далеком прошлом, когда жили в Царстве Небесном?

Перед глазами замелькали видения. Я маленькой девочкой верхом на белой лошади мчалась по берегу реки Длинной, тщетно пытаясь разогнаться так, чтобы взлететь в небо. А вот я подросток, сижу на ступенях дворцового крыльца и, подперев подбородок руками, наблюдаю облака, освещенные закатным солнцем. Тогда среди теней и разноцветных отблесков света я видела дворцы с золотыми колоннами, дымчатыми террасами и сапфирные водоемы. Как мне хотелось быть одной из жительниц Небес в одеянии из света! А еще я увидела себя молодой наложницей, запертой в Женских покоях, где десять тысяч красавиц оспаривали друг у друга милость одного-единственного мужчины. Я вспомнила, как страстно желала оторваться от земного мира с его жалкой ненавистью и мелкими обманами. Я представила себя Императрицей Поднебесной с двадцатью четырьмя золотыми украшениями и высокой прической, идущей по ступеням к вратам Безмятежной Верности. Приветственные крики чиновников поднимались к синему небу и реяли над моей царственной головой, а я словно бы возносилась в мир, неведомый смертным. Я поняла, почему так люблю лошадей — эти земные облака. И горы — отвесные лестницы к вратам Неба. Мне стало ясно, откуда эта тяга к вершинам, сила подниматься всякий раз, как падаю в пропасть, и страсть к зодчеству: храмы, статуи, колонны, каменные плиты — все это смотрит в небо. Мои сочувствие и равнодушие к человеческим несчастьям тоже нашли здесь объяснение. Всю эту жизнь я пыталась оторваться от Земли и воссоединиться с Небом, своей родиной, где остались мои корни.