Дорога к Вождю - Алексей Махров

Артиллеристы установили на новых местах уцелевшие орудия, пехота торопливо окапывалась перед ними. Центром новой оборонительной позиции стал торчащий посреди поля «Т-44».

– Если немцы вызвали штурмовики, нас тут в блин раскатают! Торчим тут, как прыщ на заднице! – тихонько сказал полковник, поглядывая на небо. – Нужен тягач!

– Тягач, товарищ полковник? – с тоской пробормотал Наметов, услышавший слова Бата. – Так откуда ему здесь взяться? Разве что пару грузовиков у пехоты отыщу. Потянут ваш танк?

– Сомневаюсь. В нем тридцать тонн, даже чуть больше. К тому же при попытке буксировки гусеничной техники любым автомобилем прежде всего горит сцепление, поэтому данная операция инструкциями строго запрещена. Сам помню, как в моем училище зампотех курсантам это крепко вдалбливал – даже если комполка прикажет, не поддавайся. У меня, мол, «фирадо», а не сталь по стали, – Бат скрипнул зубами, из чего Сергей понял, что товарищ полковник сильно раздосадован поломкой секретного танка. – У тебя же есть радиосвязь? Пусть твое командование подсуетится!

Тягач, десятитонный гусеничный «Сталинец», командование Наметова обещало прислать ближе к ночи, а вместе с ним и нескольких рембатовцев с «летучкой».

Однако к сумеркам обстановка осложнилось – высланные далеко вперед дозоры сообщили о приближении крупных сил противника. Через час на дороге показались наступающие немцы, и бой вспыхнул с новой силой. Отбиваться оказалось особенно и нечем: четыре орудия, полтораста человек пехоты да десяток осназовцев. Плюс превратившийся в неподвижную огневую точку танк, разумеется. Совместными усилиями бойцов бронемашину удалось нормально окопать, над поверхностью земли осталась только башня, так что попаданий в корпус и ходовую можно было больше не опасаться.

Перед началом боя Наметов договорился с комиссаром, что после того, как у них закончатся боеприпасы, все трое немедленно уходят с ними, а танк будет взорван. Памятуя приказ наркома, он хотел заранее заминировать бронемашину, однако Дубинин, криво усмехнувшись, осведомился:

– Товарищ лейтенант, а ты когда-нибудь воевал, сидя на пороховой бочке? Любой случайный осколок может вызвать подрыв зарядов, и тогда товарищ Сталин снова нас не дождется.

Упоминание Вождя окончательно сбило осназовца с толку, и спорить он не стал. Видимо, комиссар заметил его состояние и, похлопав по плечу, негромко добавил:

– Не ссы, Серега, я и сам эту железяку фрицам отдавать не собираюсь. Приготовь взрывчатку, но держи подальше. Если что, рвануть «коробочку» можно будет за пару минут, я покажу, куда заряды распихивать, чтоб наверняка. Добро?

А затем начался собственно бой. Впрочем, не привыкшие воевать в темноте немцы атаковали вяло, явно не надеясь на особый успех, скорее просто прощупывая противника для утренней атаки. Артиллеристам удалось подбить всего один танк и порвать гусеницу второму. Полковник Бат с товарищами записали на свой счет два панцера, самоходку и бронеавтомобиль, после чего в танке закончились снаряды. Наметов напрягся было, понимая, что если противник все же решится продолжить атаку, им придется взрывать танк и немедленно уходить, однако фашисты, огрызаясь пулеметным огнем и редкими пушечными выстрелами, отступили, закрепившись в километре. Еще с полчаса они неприцельно кидались минами, надеясь накрыть артпозиции и капонир с танком, но не преуспели. И к десяти часам превратившееся в нейтральную полосу изрытое воронками и заставленное дымящимися остовами разбитой бронетехники поле окончательно погрузилось в темноту, лишь изредка разрываемую светом запускаемых с немецкой стороны осветительных ракет.

Вскоре прибыл обещанный трактор и «летучка» с ремонтниками и запчастями к «Т-34» – это уж Наметов проявил инициативу, сообщив, что ходовая секретного танка напоминает аналогичную у «тридцатьчетверки». Вот накрученные командованием рембатовцы и подсуетились, накидав в кузов кучу снятых с подбитых машин деталей.

Не включая фар, «Сталинец», водитель которого ориентировался на свет фонарика показывающего дорогу Наметова, подъехал к капониру. Выпрыгнувший из кабины механик в черном танкистском комбинезоне задумчиво поглядел на бронемашину, почесал затылок и осведомился у напряженно поглядывающего в сторону немецких позиций полковника:

– Ого, это что ж, танк-то такой, а, тарщ полковник? Ни разу не видал. Какая-то новая модель, что ли?

– Угу, новая. Опытный прототип. Секретный, между прочим, так что хватит болтать! – строго посмотрел на разговорчивого водителя Бат. – Вытянешь?

– Ну, вообще-то… – неопределенно протянул тот. – «Три-четыре» тягал, «Ворошилова» тоже, значит, и с этим справлюсь.

– Справишься, справишься, не сомневайся, – внезапно подал голос незаметно подошедший к ним комиссар.

Обойдя тягач, он с искренним интересом, словно видел впервые в жизни, осмотрел трактор. Ухмыльнулся, разглядев над решеткой радиатора выдавленное название, подкрашенное суриком:

– Чтобы «трахтар», носящий имя самого товарища Сталина, да не справился? Ласточкой полетит.

Наметов, уже успевший заметить, что товарищ комиссар порой упоминает в разговоре великое имя, мысленно поморщился, однако же, промолчал: не его дело. В подобное лезть – себе дороже. Вот доставит «объекты» в Москву – и пусть товарищ Берия сам разбирается. А в рапорте он об этом, разумеется, укажет.

– Ладно, давайте цеплять, ночевать тут не имею ни малейшего желания! – резко сказал полковник.

– Мужики, подсобите тросы завести, тяжелые, зараза! – откликнулся водитель трактора, оглядываясь на стоящих рядом ремонтников.

Спустя пять минут трактор, выбросив из выхлопной трубы клуб подсвеченного искрами несгоревшей солярки дыма, благополучно вытащил танк наверх. Помогавшие заводить буксировочные тросы рембатовцы с горем пополам загрузили в кузов грузовика и перебитую гусеничную ленту – Дубинин предложил ее бросить, но Наметов был непреклонен: танк, коль уж имелась возможность, следовало эвакуировать в «комплекте». Секретный же! Значит, и гусеница тоже секретная! А то потом и спросить могут, отчего, мол, оставил на поле боя важную деталь. Работали в полной темноте, лишь изредка подсвечивая фонариками: не стоило привлекать к себе излишнего внимания противника.

– Все, трогаемся! – скомандовал комиссар, махнув высунувшемуся из люка механика-водителя полковнику Бату. – Очкарик, лезь внутрь, я следом. Лейтенант, ты с трактористом, показывай дорогу. Сколько нам примерно…

Обернувшийся к комиссару Наметов хотел было ответить, но не успел: метнувшаяся из темноты тень сбила его с ног. Кувыркнувшись через голову, осназовец наотмашь отмахнулся прикладом автомата, никого не задев, и рванул затворную раму:

– Атас! Немцы!

Обостренный чувством опасности слух уловил сбоку шуршание приминаемой травы, и Наметов торопливо даванул на спусковой крючок. Короткая очередь ослепила привыкшие к темноте глаза, но высветила и нападавшего – здоровенного немца в крапчатом камуфляжном костюме, заносящего для удара нож. Пули ударили ему в грудь, опрокидывая назад, и Сергей понял, кто это: им рассказывали, что такую униформу носят фашистские диверсанты. Вот оно что, на коллег, выходит, нарвались!

Уходя перекатом в сторону, осназовец додумал короткую, словно вспышки дульного пламени, мысль: ну да, все верно. Гитлеровцы заметили русский танк незнакомой конструкции, оставшийся на нейтральной полосе, и послали разведгруппу, чтобы захватить его или осмотреть. Сначала прятались где-то неподалеку, выжидая, затем, когда пришел тягач, решились атаковать. Вот только сделать это тихо им не удалось: не учли, суки, что танк охраняют бойцы советского ОСНАЗа! Ну, сейчас помахаемся! Лишь бы комиссара с полковником Батом не зацепило, если погибнут или в плен попадут – со всех головы снимут…

Вокруг, казалось, сразу со всех сторон, началось движение. Кто-то сталкивался в темноте, матерился на русском и немецком, раздавались глухие звуки ударов, хрип умирающих, звякала сталь. Наметов вскочил, вскидывая пистолет-пулемет и пытаясь выцелить противника, но было слишком темно. Твою ж мать, так и друг друга перебить недолго! Подняв повыше ствол «ППД», лейтенант дал короткую очередь, успев за эту секунду хоть как-то разобраться в обстановке. Нападавших оказалось около десятка. Большая часть немцев сцепилась с осназовцами возле трактора, и сейчас там шло неслабое рубилово, остальные дрались с комиссаром и его товарищем со странным прозвищем Очкарик, хоть никаких очков на его лице не было. Вот, суки, таки живыми взять хотят! Не раздумывая ни мгновения, Наметов рванул к танку.

В этот миг раздался крик Дубинина, отмахивающегося своим коротким «карабином» от двух наседающих с флангов фашистов. Его товарищ, захватив третьего немца локтевым захватом, повалился под гусеницу, лупя противника пудовыми кулаками.